Вадим сдал вещества в пробирках Валерию. Тот оценивающе покачал головой и сделал небольшой выговор:

– Ну, разве можно вот так безалаберно нести колбы? В них же дорогие вещества, которых, возможно, больше и не найти!

– Скажите-ка, лучше, – ответил Вадим, – у нас в лаборатории были гости. Это откуда они момент подгадали, чтобы к нам в тыл зайти?

– А, это? – поправил очки Валерий, – ваши уже выражали мне свое недовольство. Поверьте, я сам без понятия! На протяжении всего времени я не отходил от ваших высших чинов ни на шаг. А Илья Прохорович пристально следил за мной! Да и на данный момент, как понимаете, я не могу располагать информацией по планам и действам Четвертого Рейха, увы. Даже для меня их появление остается загадкой. Возможно лишь, – добавил он после паузы, – что они давно готовили поход туда же. И, так совпало, что и вы, и они пришли, практически, в одно и то же время.

– Ладно, пёс с ними, с фашистами, – махнул рукой Вадим. – Когда препарат будет готов?

– Я начну работу прямо сейчас. Думаю, часа через три все будет готово. Можете пойти, займитесь своими делами. Потом я вас вызову, и мы положим вас на определенный срок в лазарет.

– Всего доброго, – кивнул Вадим и вышел из лаборантской.

Он испытывал жуткий голод, что готов был целого упыря съесть. Поэтому юноша направился в столовую просить своей порции. До обеда было ещё далеко, но по распоряжению Майора ему с Емельяном можно было попросить еды, и им не могли отказать. Емельянов уже расправился с едой и теперь спал в казармах.

Вадим подошел к раздаче и спросил повара. Повар, полноватый мужчина в возрасте, выдал порцию похлебки со стопкой водки.

– После заданий, обычно, водку и берут, – пояснил мужчина. – Самое то, чтобы нервы успокоить.

Вадим перечить не стал, поблагодарил и сел за один из свободных столов. Утоляя свой голод, он вспоминал видение, где дед давал ему наставление. «Шанс изменить судьбы жителей метрополитена» – вспомнив эту фразу, он усмехнулся. Как бы бредово это не звучало, но голос говорил вполне настроено, решительно и серьезно. Дед говорил так раньше, когда разговор заходил о серьезных проблемах. Эту интонацию Вадим запомнил надолго. Но как же это получалось? Как он может вдруг взять и изменить жизнь людей? Юноша не стал забивать голову этим вопросом, и лишь смахнул его на просто дурной сон. Реалистичный, дурной сон.

Дохлебав суп и опрокинув стопку, Вадим ушел в казармы на полагающийся ему отдых. Из-за двери его комнаты раздавался громкий хохот и также громкий голос Емельяна. «Опять байки свои травит» – помотал Вадим головой и вошел в комнату. На кроватях сидело по три человека, внимательно слушающих рассказ Емельянова. Сам рассказчик сидел по-турецки и довольно детально пересказывал все свои и Вадимовы похождения по катакомбам и Полянке.

На приход Вадима никто почти не отреагировал, лишь только поздоровались с ним и принялись слушать дальше. Юноша согнал двух рейнджеров со своей кровати и улегся. Те недовольно поворчали, но быстро нашли себе новые места. Вадим закрыл глаза, пытаясь уснуть, но из-за хохота остальных ему так и не удалось. Тогда он повернулся лицом к рассказчику и вместе с остальными слушал о своих похождениях от лица своего напарника. Даже не верилось, что они вместе прошли через этот ад, попадая из одной передряги в новую.

Несколько часов спустя его позвали по громкой связи к Доку. В лазарете уже ждали Вадима сам доктор и Валерий.

– Препарат готов, – кивнул Химик. – Вводить его придется по нескольку раз, чтобы эффект постепенно усиливался и поборол зависимость. Но и этот процесс неприятен, однако, менее болезненный, чем просто ждать месяц без приема каких-либо лекарств.

– Садись на кушетку, – сказал Вадиму Док.

Миронов видел врача Ордена впервые. Лысый здоровый мужчина, с короткой бородой на щеках и подбородке в очках-половниках. По своей конституции, для врача он был слишком крупный и никак его образ не вписывался в типичного врача. Уж слишком боевой вид у него был. Если бы не халат, его можно было принять только за солдата. Но шрамов ни на лице, ни на руках не наблюдалось.

Вадим сел на кушетку, снял кофту и закатал рукав футболки до плеча. В руках у Дока появился огромный шприц с бирюзовой жидкостью.

– Укусит не как комарик, предупреждаю сразу! – усмехнулся врач.

Вадим же не принял шутку и нервно сглотнул. Док прицелился в плечо и уколол пациента, затем медленно начал вводить препарат. Плечо, затем рука онемели, Вадим словно чувствовал, как вакцина растекается по его венам. Когда шприц опустел, Док вынул иглу из плеча Вадима и приложил к месту укола спиртовую салфетку.

– А теперь тебе прописан постельный режим, – подытожил Док. – Мы же не знаем, как ты реагировать будешь. Если бы был простой наркотик, то ладно, а тут такой побочный эффект, если есть… Лучше, подстрахуемся, ладно?

Вадима на несколько дней положили в лазарет, периодически повторно вводя вакцину в него, но уже в малых дозах.

***

Пару дней спустя.

Ночь. Небо затянуто густыми тучами, погода была пасмурной. Шел дождь. Капли падали с неба, увлажняя асфальт. Шлепая по лужам, по улице продвигался отряд из пятнадцати человек. Люди были хорошо вооружены, так что ни один мутант не осмеливался напасть. Словно бесстрашные воины, как хозяева этого мира, вышагивали люди. Вскоре из-за домов появились очертания пункта их прибытия. Выцветшие маковки церкви, одна из которых была разбита, и теперь в ней был снайперский пост, на стенах – рейховские флаги … Отряд строем приближался к Сретенскому монастырю.

– Прием. Энгельс, вы? – спросила рация впереди идущего командира. – Пароль?

– Чистота расы! Прием. – Отчетливо проговорил командир отряда.

– Все в порядке, проходите, – подтвердила рация. – Конец связи!

Пятнадцать человек заходили через главный вход. Двое, недавно заступивших на службу солдат, оглядели внутреннюю обстановку монастыря. Пыльный пол, грязные, местами с обрушенной отделкой, стены. В центре располагалась бочка с костром, вокруг которой сидело шестеро солдат. Остальные – занимали посты. Командир заступившей смены отправился искать офицера ныне дежурной группы, а своему заму велел ожидать дальнейших указаний.

Пока новых приказов не поступало, было время отдохнуть у костра и поговорить. Какая-то часть сменного отряда разошлась по всему зданию, а два бойца присели у бочки, которая грела теплом огня.

– Ну, что, сослуживцы? – начал диалог один из сменных бойцов, – Как оно? Как дежурство?

– Да, какое там… – ответил один из сидевших у костра. – Скукота мертвая. То тварь какая в небе пролетит, то зверь какой по двору проскочит. Все монастырь обходят, любопытных нет. Развлекай вот себя, как хочешь…

– И как развлекаетесь?

– А какие тут могут быть развлечения? – развел плечами другой боец. – Внизу вот, в подвале, курилка обустроена. Фон там поменьше. А здесь, наверху, какая тебе развлекаловка? Песенку под нос себе пробубнить, в слова поиграть, раз-два и обчелся. На месте тут сориентируетесь, короче. Вас как звать-то?

– Меня… Фрицем зовут, а этого – Рудольфом, – ответил солдат. Его рядом сидящий товарищ косо посмотрел на друга. «Сам ты Рудольф» – сказал он про себя, – А вас – как?

– Да, мы, пока тут, по нормальному кличемся. Я – Данил, и справа по кругу: Герман, Славик, Серега, Костя и Паша.

– Железный легион, на построение марш! – крикнул один тяжело бронированный боец. В мгновение ока десяток бойцов выстроился в одну шеренгу перед главным выходом. Кричавший солдат встал рядом с началом шеренги. Через несколько секунд, не спеша, к ним подошел офицер, оглядел бойцов и скомандовал:

– Отделение, кру-гом! Справа в колонну по одному на выход марш!

И тут же все бойцы, сначала самые высокие и затем – низкие, выбежали из монастыря и строились уже на улице.

– А вы чего? – спросил Фриц, – Смена же пришла.

– Так это смена Железного легиона. – пояснил боец. – А мы сейчас команды ждем, когда прикажут выступать. Может, вообще, следующей смены придется ждать.