Наконец, она заставила себя зачерпнуть снега и с величайшей осторожностью обтерла кровь со щек и, как могла, склонила голову рыцаря набок, чтобы кровь вытекла изо рта. Так, на всякий случай, если мертвому рыцарю захочется вздохнуть. Туда, где был нос, она и вовсе старалась не смотреть.

Но что это? Не почудилось ли ей? На обагренных кровью губах рыцаря вздулся маленький красный пузырик, затем второй…

С некоторым усилием она раскрыла рот рыцаря пошире. Оттуда вырвался пар. Как могла, выбрала пальцами тягучие нити крови, чтобы он не задохнулся. Занятая рыцарем, она не обратила внимания, что поле боя накрыла огромная тень.

Экроланд беспокойно заворочался и, несмотря на ее сопротивление, повернул голову вверх. Его веки приподнялись, а глаза в красных прожилках уставились вверх. Дженна проследила за его взглядом.

Сквозь метель в небе виднелся силуэт парящей горы. Только спустя секунду Дженна осознала, что видит дракона.

Вопли падавших шаманов, которых Тенефор случайно задел крыльями, разнеслись далеко окрест.

Рыцарь молчал, но в его сознании, затуманенном из-за раны, проносились обрывки мыслей. Он взывал к Тенефору, и тот откликнулся.

«Ты прилетел… Слава Талусу! Молю, помоги… Нам не справиться без твоей помощи».

Медленно и величаво Тенефор описал круг над полем боя. Упало еще несколько шаманов.

«Эри, я же дал обет, помнишь? Никогда не вредить людям… Ну, кроме тех, кто посягают на нашу воздушную стихию… Ты мой друг. Я сожалею, что ничего не смогу для тебя сделать. Впрочем…»

Дракон медленно планировал над воротами, постепенно снижаясь. Рыцари и варвары замирали от изумления. Мало кто видел настоящих драконов, большинство же считало их просто сказками, выдумками для впечатлительных детей. Многие просто не могли поверить, что видят перед собой настоящего, живого дракона. Неудивительно, что многие рыцари подумали, что это морок, насланный шаманами, а варвары, в свою очередь, сочли, что их глаза застлало волшебство, наколдованное рыцарями.

Но в намерения Тенефора не входило уверить ту или иную сторону в своей реальности. Даже пугать ему никого не хотелось. Он слегка рыкнул, желая отогнать от израненного рыцаря людей. Для тех, кто оказался поблизости, этот рык прозвучал как мощный рев, сбивающий с ног. Некоторые варвары попадали на колени и протянули к дракону руки, моля его о пощаде, рыцари же угрюмо опустили оружие, ожидая, что сейчас им придется сражаться еще и с драконом.

Ничьих надежд или же страхов Тенефор не оправдал. Снизившись так, что брюхо почти коснулось снежного покрова, он протянул вниз коготь и подцепил им Экроланда. Медленно и осторожно положил бесчувственное тело себе в ложбинку между крыльями и резко взмыл вверх. Люди, те, что стояли, едва сумели удержаться на ногах, такой сильный ветер подняли крылья дракона. На запрокинутые лица разлетелись мелкие капельки крови.

Дженнайя осталась одна. Сперва она ничего вокруг себя не видела, поглощенная мыслями об Экроланде. Хотя ей не удалось услышать мысленный обмен репликами между рыцарем и драконом, она почему-то была уверена, что никакого вреда Экроланду не будет причинено.

По прошествии совсем небольшого времени она вынырнула из глубин собственных мыслей и огляделась. Тут же ознобом продрал страх: вокруг она видела лишь варваров, которые до поры до времени ее не замечали, мчались вперед, к воротам, но стоило хоть кому-нибудь посмотреть как следует себе под ноги… А еще ей по-прежнему была недоступна магия. Число шаманов сверху изрядно снизилось благодаря невероятному размаху крыльев дракона, но все же то и дело высоко над Дженной струились белые потоки снежных вихрей, которые возглавляли едва видные отсюда глазу фигурки в белых мехах.

Что это? Смех? Здесь, в такое время? Дженна повернула голову и застыла. На нее надвигался громадный варвар с вознесенной палицей. Косички обрамляли его оскаленное в улыбке лицо и плавно перетекали в искусно заплетенную бороду, а по щекам и лбу варвара плела узоры красная татуировка. Дженна сглотнула. На ум ей тотчас пришел Вил, совершенно безобидный Вил, который ни разу не дал повода думать, что может причинить ей вред, но которого она до смерти боялась… Странно, но сейчас она почти не испытывала страха. Взамен пришло тупое оцепенение.

Почти машинально она стала отползать от варвара, глубоко погружая руки в снег и чувствуя, как он забивается в рукава; холода она не ощущала. Как назло, в небольшом отдалении лежали окровавленные варвары, подле которых можно было подобрать целый арсенал оружия, а под рукой не оказалось ровным счетом ничего.

Варвар гнусно усмехнулся и в два прыжка очутился над Дженной. Грубая ладонь зашарила по лифу. Дженна с омерзением отпрянула, но он уже собрал в горсть шнуровку, которая скрепляла края рубашки, и легко поставил ее перед собой.

— Не шибко красивая, но сладкая, — ухмыльнулся варвар, наклоняясь к девушке. Он был настолько близко, что ее обдало его дыханием. Дженна сморщила нос, ожидая ощутить невыносимый смрад, но до нее донесся легкий запах луговых трав. В голубых глазах варвара светилась похоть. Он поднес губы к ее уху и прорычал, — дождаться бы вечера!

Дженна захрипела, чувствуя, как воротник куртки впивается ей в шею. Показалось, что взлетает, — и впрямь варвар закинул ее на плечо и понес куда-то прочь.

Она изо всех сил извивалась, пытаясь вырваться, но руки у варвара, казалось, были высечены из камня, и все ее усилия оказывались впустую, она лишь слабела. Когда же девушка вцепилась мучителю в волосы, стремясь причинить ему боль настолько сильную, чтобы он ее выпустил, тот лишь вслепую ткнул кулаком ей в спину.

От резкой боли Дженна чуть не задохнулась и, с трудом глотая воздух, обвела полубезумным взглядом поле боя. Ну же, придите мне на помощь! — хотелось крикнуть ей во всю мощь, но изо рта вырвался лишь протяжный стон. Никто не видел ее, каждый рыцарь был окружен плотным коконом варваров, и заняты они были лишь сохранением собственных жизней. Удивительно, что их еще не смяли.

И тут, словно в ответ на ее немые вопли, из ниоткуда выпрыгнул Сегрик. Он тяжело дышал, по измятым доспехам стекали брызги крови. На черных кудрях таяли снежинки, а в его глазах горела сумасшедшая горячка боя. Взмах тяжеленного меча — и справа, хрипя, повалился варвар. Еще замах — и под ноги пал второй.

— Сегрик! — со всей мочи закричала Дженна, с удвоенной силой барабаня кулачками по спине варвара. И чудо произошло: рыцарь заметил ее бедственное положение. На долгую секунду рыцарь застыл, словно прикидывая что-то в уме, но потом на его лице появилась упрямая решимость, и он ринулся на варвара.

В следующее мгновение Дженна почувствовала, что летит, и упала наземь. Снег заполнил рот и нос, и, пока она откашливалась и отплевывалась, над ней носились страшные звуки битвы: удары и вопли, хруст костей, предсмертные крики…

Занеся меч над головой, Сегрик помчался на врага. Но меч не нашел своей цели. Варвар мягко, словно в танце, переместился чуть правее, и нанес свой удар.

Палица ткнула его прямо в грудь. Послышался треск ребер, Сегрик ртом ловил воздух и никак не мог понять, почему в глотке плещется теплая и солоноватая на вкус жидкость. Опустив голову, он увидел, как палица резко выдернулась из покореженного доспеха. Оттуда ручьем хлынула кровь, алая-алая на фоне окружающей белизны. Снежинки опускались прямо в кровавые струи и тотчас же таяли.

Он сглотнул и пошатнулся. Остановившимся взглядом он видел маячившего перед ним варвара. А потом варвар куда-то исчез, поглощенный белыми вихрями. Стало легче дышать. Втянув носом воздух, Сегрик изумленно замер. Его губы едва шевельнулись, выпуская словно округлую бусину одно единственное слово:

— Персик…

Почему пахнет так, будто он находится в весеннем персиковом саду? Перед глазами мазнуло что-то золотое, похожее на пружинистый светлый локон, а потом все вокруг поглотила тьма.

Дженна с трудом выкарабкалась из сугроба, руки, вконец обледеневшие, ей почти не подчинялись. А подняв глаза, она и вовсе пожалела, что не осталась в уютных снежных объятиях.