Все еще смеясь, Бертелис посмотрел ему вслед.

— Ты не узнал этого мужика? — спросил Калар, все еще пытаясь вспомнить, не видел ли он раньше этого крестьянина.

— Кого, горбуна? Не знаю. Они все для меня одинаковы.

Калар фыркнул и выбросил эту мысль из головы.

— Далеко еще до Бордело? — спросил Бертелис.

— Гюнтер говорит, еще пять дней пути, — ответил Калар.

— Надо молиться Владычице, чтобы война не закончилась там до нашего прибытия.

При мысли об этом Калар ощутил тревогу.

* * *

Этой ночью, под шум дождя, стучавшего по палатке, Калар зажег четырнадцать свечей — по одной за каждое из герцогств Бретонии.

Осторожно он развернул деревянную трехстворчатую икону Владычицы, служившую его походной святыней. Коснувшись пальцами своего лба, губ и сердца, Калар благоговейно преклонил колени перед иконой.

На центральной иконе был изображен лик Владычицы, написанный масляными красками, а саму икону защищал толстый слой лака. Это была очень искусная работа, изображение Владычицы, держащей золотой священный Грааль словно светилось изнутри.

На левой иконе было точно выписанное изображение Жиля Объединителя, основателя королевства Бретония, облаченного в свой знаменитый плащ из драконьей кожи и смиренно преклонившего колени перед Владычицей. Жиль, едва выйдя из детского возраста, убил огромного свирепого дракона Смергуса, и сделал из его шкуры плащ. Эта почитаемая реликвия ныне хранилась в замке герцога Бастони, и каждый год тысячи рыцарей совершали паломничество, чтобы благоговейно предстать перед ней.

Правая икона изображала легендарного Зеленого Рыцаря, мистического защитника святынь Бретонии. Изображенный в виде волшебного духа невероятной силы и могущества, Зеленый Рыцарь был облачен в древние доспехи и окружен туманом и вьющимся плющом.

Калар обратил взгляд к центральной иконе — к Владычице Озера. Ее непостижимые глаза, которые неизвестный художник изобразил так выразительно, были полны материнской любви, но так же исполнены могущества и тайны, их взор зачаровывал. Калар с благоговейным вожделением воззрился на золотую Чашу в тонких руках Владычицы.

Удостоиться явления образа Владычицы и испить из Грааля было высшей целью каждого рыцаря Бретонии, и лишь самые решительные, незапятнанные и достойные рыцари могли надеяться достигнуть этой цели. Говорилось, что лишь воистину чистые сердцем могли выжить, испив из этой священной чаши, а любой, в ком оставалась хоть малейшая частица скверны, мгновенно погибал.

Калар мечтал о том дне, когда он сможет стать Рыцарем-в-Поиске, и направиться в путешествие в поисках Владычицы. Она являлась лишь тем рыцарям, которые закалили дух в долгих и далеких странствиях, сражались со всеми видами чудовищ и карали всякую несправедливость. Но этого великого события Калару предстояло ждать еще много лет, и он нетерпеливо вздохнул, мечтая заслужить в боях честь и славу, которые требовались, чтобы дать клятву Рыцаря-в-Поиске.

Выбросив эти тщеславные мысли из головы, он сосредоточил взгляд на лике Владычицы. Голову ее украшал венок из цветов и плюща, ее длинные прекрасные волосы лились подобно водопаду. Она была истинным воплощением благородной красоты и чистоты.

Тихим смиренным голосом Калар вознес молитву сначала за короля Луэна Леонкёра, Львиное Сердце, да будет его правление долгим и справедливым. После молодой рыцарь помолился о здоровье своего отца, и за свою потерянную сестру Анару, чтобы Владычица защитила ее, где бы она ни находилась. Он помолился за своего брата Бертелиса, чтобы тот заслужил честь и славу в будущих боях, и чтобы прожил долгую и достойную жизнь. И последнюю молитву Калар вознес за себя, хотя и испытывал чувство вины за свои эгоистичные помыслы.

— О Владычица Доблести, да будут милостью Твоей битвы в Бордело славными и достойными, и да восторжествует воинство Короля над злом, оскверняющим владения Твои. Дай мне силы, Владычица, и да будет моя вера в Тебя броней души моей. Позволь мне доказать мою честь и отвагу пред всеми на поле битвы и вернуться в Гарамон с победой. Владычица Прекрасного Острова, клянусь, что не буду знать покоя, пока не проявлю себя достойным в глазах Твоих… — и, глубоко вздохнув, Калар добавил, — и в глазах моего отца.

Проснувшись, Бертелис лежал во тьме, прислушиваясь к строгой, торжественной и печальной молитве своего брата.

Наконец четырнадцать свечей догорели, и палатка погрузилась во мрак.

ГЛАВА 5

Калар ехал во главе колонны рыцарей, двигавшейся по зеленым полям, радуясь солнцу, согревавшему его спину. Казалось, что все войско было охвачено той же тревогой, которая мучила Калара: что они прибудут в Бордело слишком поздно, чтобы внести значимый вклад в победу над зеленокожими, и рыцари спешили вперед с новыми силами. Они проснулись до рассвета, крестьяне быстро убрали палатки, и прежде чем первые лучи солнца показались над горизонтом, все войско уже снова было в пути.

Они скакали очень быстро, поглощая мили возделанных полей и держа в поле зрения Шалонский лес, бескрайние чащи которого начинались к югу отсюда. Рыцари проезжали мимо многочисленных крестьянских деревень и дюжины укрепленных поместий и замков.

Наконец равнины южной Бастони сменились пологими холмами Бордело.

Рыцари продолжили свою беспощадную скачку и после наступления темноты, оставив пеших ратников далеко позади, прежде чем, наконец, остановились для ночевки. Йомены спешно устанавливали разноцветные палатки для господ, рыцарские кони были почищены, накормлены и напоены. Только после полуночи, когда почти все рыцари закончили ужин и уже спали, к лагерю подошли пехотинцы-крестьяне. Ратники в изнеможении падали на землю, решив, что лучше ночевать под одними грязными одеялами, чем тратить силы на установку больших холщовых навесов, служивших им укрытием от непогоды.

Рыцари продолжали путь столь же быстро еще пять дней. Дожди прошли, но дни были пасмурные и серые. Жалкие измученные крестьяне, работавшие в полях, опираясь на свои мотыги и вытирая лбы, смотрели на проезжающих блистательных рыцарей. Некоторые из крестьян махали руками, но ни один рыцарь не обратил на них внимания. Только молчаливый имперский дворянин Дитер Вешлер удостоил кивком простолюдинов, с любопытством смотревших на него.

— Что это за растения здесь выращивают? — спросил Дитер, указывая на бесконечные ряды высоких растений, его голос был отрывистым и с сильным акцентом. Колья с обвивавшими их лозами были вбиты в землю идеально ровными рядами, с тонких ветвей лоз свисали густые гроздья плодов.

Калар рассмеялся, подумав, что имперский посланник пытается пошутить, но не может правильно перевести шутку. Однако, увидев абсолютно серьезное лицо Дитера, молодой рыцарь только покачал головой, удивляясь невежеству имперца. Похоже, что в некоторых областях Дитер Вешлер был действительно весьма ученым человеком, но в других проявлял потрясающее незнание.

— Эти земли известны во всем Старом Свете благодаря своим виноградникам, — пояснил Калар. — А эти растения перед вами — виноградные лозы.

— Ах вот как! — воскликнул Дитер, восхищенно подняв палец, словно открыл некую важную тайну. — Значит, вот где делается ваше вино!

— Да, здесь выращивается виноград, из которого делают вино, — сказал Калар, которого развеселило восхищение обычно сдержанного имперца. — А разве у вас в Империи нет виноградников?

— Да, есть кое-где, но не в Рейкланде.

Калар удивленно нахмурился.

— Так что же вы пьете?

— В основном пиво, крепкое, ароматное и бодрящее. Богатые пьют и вино, но оно доступно не всем.

— В Бретонии даже самый последний крестьянин пьет вино, — с гордостью сказал Калар. — А больше всего пьют в Бордело. Есть даже такое выражение, «как трезвый в Бордело».

Дитер нахмурился.

— Я не понимаю, — сказал он.

— Если что-то очень необычное или неожиданное, то говорят, что это такая же редкость, как трезвый человек в Бордело.