– И чем эти азотные пузырьки грозят ныряльщику с медицинской точки зрения? – спросила она.
– Если слишком много крупных пузырьков проникнет в легкие, ныряльщик может получить баротравму легких. Не мне тебе объяснять, что это такое. И если запаниковавшие дайверы устремляются на поверхность к солнцу, наплевав на деко-стопы, то они рискуют заполучить кессонную болезнь. А даже в легких случаях кессонки результатом ее могут быть нестерпимые боли в суставах в течение недель, а то и всей жизни. Но за нас ты можешь не беспокоиться! Ты же знаешь, мы с Ильей не из тех, кто станет паниковать в экстремальной ситуации, – заметил Ренат, доверявший Илье, как себе.
В школьные годы они играли в одном ВИА, который организовал Илья Ладогин со своим закадычным другом Сашей Винником. Ренат же учился в параллельном с ними классе, и Илья пригласил его в школьный вокально-инструментальный ансамбль в качестве бас-гитариста. Состав их ВИА был как у легендарной ливерпульской четверки – три гитары (соло, ритм и бас) и ударник. Илья играл на ритм-гитаре, Саша Винник – на соло-гитаре, и Валик Шапошников – на ударных. На полноценную ударную установку с бас-барабаном выделенных им директором школы денег не хватило, но Валик умудрялся на двух пионерских барабанах, «чарлике»[4] и тарелке зажигать не хуже Ринго Старра.
После окончания школы в 1976 году их ВИА распался и его бывшие участники разъехались кто куда. Саша Винник с Ренатом остались в Харькове, Валик Шапошников после окончания харьковского мединститута переехал в Ленинград, а Илья, отслужив срочную службу в морской пехоте, умудрился поступить на журфак МГУ. В августе 1984-го пришла трагическая новость, что его друг Ренат Лапшин погиб в лавине вместе с командой харьковских альпинистов. Сообщалось, что пятеро альпинистов совершали восхождение в горах Горно-Бадахшанской АССР и уже перед самым выходом на вершину их сорвала со стены лавина. Тела четырех альпинистов были обнаружены у подножия горы, а вот Рената Лапшина поисково-спасательному отряду найти не удалось, и его сочли погибшим. Погибших альпинистов похоронили на одном кладбище и поставили общий памятник всем пятерым, включая Рената, хотя в его могиле захоронили пустой гроб.
О том, что Ренат не погиб тогда в лавине, Илья узнал только через десять лет от своей старой знакомой Джессики Фоули – американской журналистки, с которой он в последний раз общался в Кабуле летом 1986-го. Илья познакомился с Джессикой в Москве в последних числах декабря 1985 года. По окончании журфака его взяли в Агентство печати «Новости», и в основном ему поручали работу, связанную с приемом журналистов из зарубежных стран. Илья Ладогин должен был продумывать программы, организовывать встречи, интервью, поездки иностранных «акул пера» так, чтобы по возвращении к себе они писали исключительно позитивные материалы о Советском Союзе, хотя бы в силу того, что с ними устанавливали нормальные человеческие контакты – по-дружески общались, выпивали, гуляли, водили их в театры и музеи. Как правило, после такого радушного приема мало у кого поднималась рука написать какую-нибудь гадость о принимающей стороне. Контактному и доброжелательному Илье, благодаря знанию английского обходившемуся без переводчика, легко удавалось наладить хорошие отношения с Джессикой, с которой ему пришлось вместе встречать Новый год.
Следующая их встреча состоялась уже в Кабуле, куда в мае 1986-го Илья был откомандирован спецкором АПН. Джессика побывала «на той стороне» у душманов и теперь собиралась писать об ограниченном контингенте советских войск в Афганистане. Этой совершенно сумасшедшей журналистке-фрилансеру – фоторепортеру на вольных хлебах, не терпелось поделиться с ним своими впечатлениями о моджахедах и преступлениях советских войск в Афганистане, и Илья, не подозревая о том, что его номер в отеле «Интерконтиненталь» прослушивается контрразведкой КГБ, пригласил взбалмошную американку к себе. Их откровенная беседа, в которой Джессика рассказала ему, как советская армия стирала с лица земли кишлаки вместе с их жителями, стоила Илье карьеры. Вместо того чтобы переубедить представительницу западной прессы, ради чего его, собственно, и посылали в Афганистан, Илья сам предельно жестко высказался о том, что он думает по поводу советского вторжения в эту страну, а это уже была антисоветчина в чистом виде. Его немедленно отправили обратно в Москву чуть ли не под конвоем и уволили из АПН с «волчьим билетом».
О своем дипломе журналиста-международника он мог теперь забыть, но полученное в МГУ высшее образование ему все же пригодилось. В 1993-м в Украине было создано Национальное центральное бюро Интерпола, вошедшее в структуру МВД. Постановлением Кабмина Министерству внутренних дел было предписано укомплектовать рабочий аппарат Бюро квалифицированными специалистами, которые владеют одним или несколькими иностранными языками. Основное требование к кандидатам – мужчины в возрасте до 35 лет, не имеющие ограничений по состоянию здоровья, с высшим филологическим или юридическим образованием при уверенном владении английским языком.
Выпускник международного отделения журфака МГУ Илья Ладогин, в совершенстве владеющий английским языком, показался кадровикам МВД идеальной кандидатурой для работы в национальном бюро Интерпола, и он получил предложение, от которого не смог отказаться. Как ему сказали в отделе кадров, его основная задача, как оперуполномоченного бюро Интерпола, будет заключаться в организации информационного обеспечения сотрудничества с правоохранительными органами иностранных государств – членов Интерпола. Предложение работать в Интерполе показалось Илье заманчивым, и Настя всецело поддержала его решение стать сотрудником бюро Интерпола.
Прилетевшую в 1994-м из Нью-Йорка Джессику Фоули он встретил в Харькове, в общем-то, случайно. И только тогда Джессика призналась ему, что она была в отряде моджахедов, напавших на советскую колонну, в составе которой ехал на БТРе и Илья. Мол, ей позарез нужно было снять эпизод о разгроме моджахедами советской колонны. И еще она сказала, что тогда в ущелье с ней был и ее верный оруженосец Ренат Хайрулла, оказавшийся Ренатом Лапшиным. Там, в Афганистане, Ренат рассказал ей, как ему удалось спастись и в одиночку спуститься с вершины. Однако на спуске он заблудился в тумане и попал на афганскую сторону горы. Так Ренат оказался среди моджахедов в отряде легендарного Ахмад Шаха. Как он провел почти десять лет в этой заблудившейся в Средневековье азиатской стране, где женщины ходили в парандже, Ренат рассказывать не любил. Илья и сам вспоминал свою командировку в Афганистан, как страшный сон, который хотелось поскорее забыть. Зато там, в Кабуле, он встретил свою Настю и потому никогда не жалел, что побывал в том аду.
Сейчас у них с Настей было уже двое детей – старшему сыну скоро исполнится тринадцать, а младшему – одиннадцать, и на все время новогоднего круиза по Средиземному морю Настя отправила их погостить к своим родителям в Москву.
Когда Ренат после почти десятилетнего скитания по Афганистану вернулся в Харьков, дома его никто не ждал. Его родители погибли в автокатастрофе – разбились на их семейном «Москвиче-412», когда Ренат учился на первом курсе института. Сам он тоже считался погибшим. Приехав в Харьков, он первым делом побывал на городском кладбище, где была установлена стела пяти погибшим альпинистам, среди которых числился и он: «Ренат Лапшин. 21.03.1961 – 09.08.1984», а в его квартире теперь жили другие люди.
Илья Ладогин был первым, кто помог ему как-то адаптироваться к новой жизни, что для Рената оказалось весьма непросто. Нужно было что-то решать с гражданством, ведь он вернулся уже в другую страну, устраиваться на работу – а его не хотели брать даже охранником на рынок, и Ренат решил завербоваться во французский Иностранный легион. После Афганистана уже никакие тяготы и лишения воинской службы не могли напугать его, и в тридцать пять лет он стал легионером. В Иностранный легион Франции имеют шанс попасть исключительно здоровые мужчины в возрасте от 18 до 40 лет, физически подготовленные к военной службе. По уровню своей физической подготовки Ренат мог дать фору молодым новобранцам, он успешно прошел все тесты и сдал нормативы при приеме в легион, а по окончании пятилетнего контракта мог начать жизнь с чистого листа.
