— Мия? — автоматически произнес тихо он.

Девушка заулыбалась еще сильней и, подойдя к нему поближе, проговорила:

— Прости, что вернулась только через пять лет. Видишь ли… — протянула она с насмешкой, и оскалив свои белоснежные клыки, продолжила говорить, — учиться на демона пришлось дольше, чем я ожидала.

Парень, прикоснувшись к лицу возлюбленной и нежно щупая ее за щеки начал говорить:

— Какая реалистичная… прям, как настоящая…

— Эй! — возмутилась она.

— И глаза точно такие же…

— ЭЙ! — окликнула его Мия, — ты что, это я! Я вернулась…

Опустив голову в низ, она проговорила чуть не плача:

— Прости, что так долго…

Видя, как она плачет, Хидеки осознал, что она настоящая.

— Мия! — тихо произнес Хидеки, нежно обнимая ее, — ты не представляешь, как я скучал по тебе. Я думал, ты ушла в Рай?

— Я хотела, но когда вступила на светлую дорожку, то у меня заныло в животе, и я поняла, что… — обхватив его бледные щеки, Мия прикоснулась к нему лбом о лоб, — я поняла, что Рай без тебя не Рай! И перешла на темную дорогу в Ад. Хотела сначала выучиться на призрака, но решила, что лучше будет выучиться на суккуба.

Показав свое демоническое обличие, Мия почти не изменилась. Глаза сверкали как янтарь на солнце. Из головы торчали рожки, как у барашка. А из-за спины виднелись красивые крылья.

Хидеки еще раз посмотрел на девушку, и медленно нагибаясь к ней, он проговорил шепотом:

— Мия…

— Хидеки… — ответила она, тоже шепотом.

Закрыв глаза, Мия нежно и страстно поцеловала инкуба. Они стояли и обнимали друг друга. Спустя пять лет возлюбленные снова могли быть вместе, но их долгий поцелуй прервал голосок:

— Мама? — раздался детский голос.

Хидеки повернул голову на предлог этого звука и увидел рядом с Мией маленькую девочку лет пяти. Она почти была похожа на Мию, только у нее были темные глаза, прямо как шоколад. Розоватые от природы щечки и тоненькие губки. Светлые волосики, словно солнце, были короткими до плеч и завязанными в хвостики. На ней была желтая футболка и джинсовый сарафан. На ногах у нее были синие сандалики. Ее маленькие и тоненькие ручки крепко держали девушку за рукав пиджака.

— Что такое ванилька? — проговорила, ласково суккуб.

— Что это за дяденька?

Хидеки продолжать смотреть, как Мия наклоняясь к ней начала целовать ее лобик и приговаривать:

— Ох, милая… как же тебе сказать? Это… это твой папа… — дрожащим от волнения голосом, проговорила она.

Хидеки продолжал смотреть на ребенка и думать про себя:

«Это моя… дочь? Такая маленькая… она так похожа на Мию. А глаза как у меня. Не может быть!» — радовался он.

— Чего? — возмущенно проплела дочурка, — вот этот демон и есть мой папа?

«Да, что-что, а характер точно мой… такой скверный… это, несомненно, моя дочь!» — убежденно произнес Хидеки в уме.

— Ну да! — радуясь, произнесла Мия.

— Мия, погоди… это моя… — еще в шоке спросил демон.

— Да Хидеки… это твоя дочь… — перебив его, сказала демоница.

Парень стоял как столб и смотрел в шоколадные глаза ребенка. Девочка от смущения еле, как произнесла:

— Меня зовут Аико.

— Аи…ко… — повторил имя девочки Хидеки. Потом присев рядом с любимой и дочкой продолжал говорить, обращаясь к Мие, — все пять лет ты растила ее в Аду?

— Пришлось, — расплакавшись, пробормотала девушка, — там же, я ее родила и воспитала. Но теперь… — проговорила она, держась за его руку, — теперь я вернулась вместе с дочкой, и теперь мы никуда не исчезнем.

Не сдержав слез на глазах, Хидеки прислонился своим носом к носу Мии и радостно проговорил:

— Боже, я так счастлив!

Поцеловав Аико в лобик, он продолжал плакать. Обнимая дочь и своего любимого демона, Мия сказала:

— Давай теперь вернемся домой?

…

Очнувшись в кровати, Хидеки схватил голову и подумал:

«Неужели это был… всего лишь сон?»

На кухне демон услышал грохот кастрюль и сковородок. От злости он подумал что это, наверное, фантомы буянят и, поднявшись с кровати, направился на кухню.

Пробравшись на кухню он, протирая глаза, увидел, что Аико сидела за столом и уплетала с аппетитом блинчики, а демоница готовила у плиты.

— Мамуфя! — проговорила дочка с набитым ртом, — папуфя профнулфя!

Мия оглянулась и с нежной улыбкой проговорила любимому:

— Дорогой садись за стол, … завтракать будем!

Конец.