Спрыгнув с рук на пол, я направилась к чайнику, желая хоть чем-то занять трясущиеся руки.

– Чай? Кофе?

– Что хочешь. Думаю, начать рассказывать лучше мне. План этот разработали мои личные недруги. С ними тебе познакомиться не посчастливится, я решил эту проблему не так давно. Просто так меня достать нелегко, и они обратились за помощью к моей любовнице.

– Э-э-э? И она решилась тебя предать? – ошеломленно уточнила я.

– На момент их просьбы мы расстались, и она была несколько обижена. Но с ней ты тоже не увидишься, я и эту проблему уже решил.

– Не хочу даже знать как.

– Не стоит, – подтвердил Доран. – Именно Алла отправила тебе посылку, выбрав жертвой в этой игре.

– Алла – это Алла Снегирева? – прохладно спросила я, вспоминая свою начальницу-змеюку.

– Да. Она и послала тебе посылку. Расчет был на то, что история с твоим появлением в моей постели получит широкую огласку.

– Это что, такая редкость?

Доран долго молчал, и я начала подозревать худшее. Не зря иногда всплывали истории с растерзанными демонами телами.

– Мы ведь неспроста не оставляем женщин у себя на ночь. Вообще лишнего времени с женщиной не проводим, если не выбираем ее в пару. Когда мы ослаблены или сразу после пробуждения наша демоническая сущность может взять верх, в этом случае от тебя бы одни клочки остались.

Я задохнулась от подобных перспектив.

– Скажу больше, из монстров или людей только родственники могут оставаться на нашей территории до утра. Если мы проснемся и застанем постороннего, то растерзаем. Поэтому, использовав газ привязки, они обеспечили нам общую ночевку, правда дозы хватило всего на три дня.

– Они хотели меня убить?

– Они хотели меня подставить, – поправил демон. – Мог сорваться крупный контракт, очень важный для всего демонического сообщества, а значит и мое избрание на должность верховного судьи демонов. Им нужен был прецедент. Не зря же демоны оберегают свою жизнь от вмешательства извне.

Постепенно картина у меня в голове складывалась.

– То есть утром ты бы встал, увидел меня и размазал бы мои внутренности по стенам?

– Зачем так грубо? – поморщился демон.

– А по смыслу? – не дала уйти от ответа я.

– У тебя был шанс уцелеть в случае, если бы понравилась, пришлась по душе моей натуре как пара или я бы почувствовал родную кровь. Оба варианта были маловероятны.

– И то, что я сейчас жива, означает…

– Первое. Сейчас уже несомненно, что я среагировал на тебя как на женщину, что провела рядом более десяти часов в личной близости, да еще и без… м-м-м… ничего. А у любых монстров брачный период – это весьма деликатное время, у демонов же особенно, ведь наша избранница перенимает часть наших способностей. Чем больше единение, тем больше возможностей у пары.

– Почему ты мне сразу поверил, что я не виновата в утренних эксцессах?

– Ты забыла? Демоны чуют ложь, а ты была со мной честна.

– Тогда почему ты не рассказал мне, что я твоя пара, с самого начала?

– В связи с тем, что не был уверен. Случайные единения у демонов очень редки, обычно мы присматриваемся к возможной паре, которая нам понравилась, и сближаемся постепенно.

– А я…

– А ты – тихая и кроткая, это уберегло тебя от проявления изначальной агрессии и у меня сработал инстинкт скорее охотника, нежели защитника. Это тебя и спасло. И, как я уже говорил, ты долгое время пробыла рядом, когда я находился во власти сна и был максимально открыт. К утру я подсознательно принял тебя как пару, хоть и не понял этого.

– Все было на грани фола.

– Да. Во второй раз я уже начал подозревать, но присматривался к тебе, проверял, боялся, что это ловушка. Но сегодня утром я уже все о тебе знал и теперь считаю, что случайность обернулась удачей. Сегодня последний день, когда связь между нами окончательно оформилась.

Я вот не была уверена, что в мою жизнь постучала именно удача. Прочитав сомнения на моем лице, демон хмыкнул.

– Ты должна знать еще одно: ты не переносилась бы каждый раз ко мне, если бы не хотела меня и, если бы не приняла меня. Так что теперь ты моя и о твоем любовнике я позабочусь.

– Не смей трогать Игоря! – возмутилась я, передавая Дмитрию чашку с чаем.

Доран прищурился.

– Игорь будет в порядке, если не посмеет тронуть тебя.

Я сидела, потягивала напиток, и никак не могла прийти к согласию с собой.

Скажи мне кто-то еще несколько дней назад, что я буду вместе с Дмитрием Дораном, я бы не поверила, ибо кто он и кто я. А теперь просто боюсь.

Доран властный, сильный, он максималист, такой будет требовать полной отдачи, полного единения. Что, если я растворюсь в этой сильной личности? И что, если он ошибся и у него все это несерьезно?

– Мне нужно доделать работу, – пробормотала я и, поставив кружку, вышла прочь.

Увы, сбежать не получилось. Дмитрий ходил вместе со мной и следил, чтобы магия не чудила, и так придется завтра писать объяснительную, почему часть экспонатов стоит не на прежних местах и не в прежних позах и что так попортило музей.

Ближе к концу ночи мы незаметно для себя задремали на диване.

От сна меня пробудило удовольствие. Нежные прикосновения губ к груди, рука, скользнувшая вниз по животу между ног, заставляющая выгибаться от остроты ощущений и стонать. Ласки становятся все более откровенными, пружина удовольствия внизу живота сжимается все сильнее, я крепко прижимаю к себе мужчину, целующего меня в шею…

И стук в дверь.

– Лена, открой! Что случилось в музее? Почему железный лев вскрыл наш пол?

И я, и Дмитрий мгновенно вскочили с дивана. Я застонала от разочарования. Лицо мужчины исказила мука, а я только сейчас до конца осознала, что между нами только что чуть не произошло.

– Ты… Так нечестно! Нужно было спросить!

Прищурившись, Доран взял меня за подбородок.

– Значит, в следующий раз, когда ты захочешь, тебе придется меня попросить.

– Никогда! – зашипела я, задетая за живое и не уверенная в себе.

– Посмотрим!

– Лена, ты не одна? – поинтересовался голос подруги.

Только сейчас мы поняли, что стоим в зале музея совершенно голые. Я бросилась к полкам, доставая списанную одежду, что раньше была надета на экспонатах.

– Подожди, сейчас открою!

Взглянув на костюм в моих руках, Доран заупрямился:

– Я такое не надену!

Но я в ответ просто бросила в него одеждой.

Через пять минут я уже открывала дверь. Подруга настороженно вошла внутрь и ошеломленно застыла при виде моего гостя.

Тот вежливо поздоровался, затем наклонился ко мне, крепко поцеловал и, заметив: «Раз ты так хочешь, давить не буду», – с невозмутимым выражением лица вышел прочь.

– Лена, это, случаем, не Дмитрий Доран сейчас был здесь в костюме Робина Гуда?

– Он, – пробормотала я.

– Должна сказать: ему трико идет гораздо больше, чем тебе костюм шута. Кажется, мы его списали с исторической экспозиции о короле Артуре?

– Да, – я покраснела.

Уперев руки в бока, подруга заявила:

– Не выпущу тебя отсюда, пока ты мне все не расскажешь!

Мрачно на нее посмотрев, предложила:

– Меняю мою историю на твою выдумку о том, почему экспонаты ожили и попортили музей.

На том и порешили.

В один из дней моей кошмарной жизни я возвращалась с работы. Свет фонаря освещал дорогу, каблучки постукивали по мостовой.

С момента, как я в последний раз видела Дорана, прошла ровно неделя и это время стало для меня сущим адом. Я тосковала по демону душой и телом. Вроде бы ничего не должно нас связывать и не должна я думать о нем и днем, и ночью, не должна ждать, что вот он позвонит, и не должна вздрагивать каждый раз, когда слышу имя «Дмитрий», но…

Я хотела его не только душой, но и телом, которое истомилось и теперь ныло при одном только воспоминании о ласках демона. И что делать, я не знала.

Галя уже в самых нелестных выражениях высказала мне, какая я дура, что отпустила такого мужчину. Объяснила, что я должна приползти к нему, пасть в ноги и молить принять меня назад. И это такая дружеская поддержка!