- Так это и будет на холсте. Я не самый опытный портретист и маслом пишу редко, поэтому сначала набросок.

Глядя на хитрый взгляд из-под темных ресниц, Марина невольно заподозрила подвох. Вот только в чем он, увы, ей понять было не дано. По крайней мере, сегодня. Во-первых, радуясь свободе и съедаемая любопытством, она как-то слишком вольно подскочила к сидящему на стуле Максу и провокационно над ним склонилась. Во-вторых, решив исправить оплошность, она повернулась к нему спиной и получила вслед ехидный комментарий.

- Марина, я рад, что тебе стало здесь комфортно, но, может, завернешься в простынь?

- Ой! - из головы вылетело, что рисовали её с открытой спиной и концы простыни красиво лежали на диване. Но Марина встала и теперь зловредная тряпочка болталась по сторонм, оголяя весьма пикантную часть тела. Женщина тут же повернулась к художнику покрасневшим лицом и, слава богу, прикрытой грудью. Но вот попытка подтянуть к себе концы простыни не увенчалась успехом.

- Стой-стой, - Макс отложил альбом с эскизом и пошел вызволять свою гостью из щекотливого положения. – Я не смотрю, - в голосе заходящего за её спину парня сквозил смех. Марина глубоко сомневалась в его честности, но вариантов не было. Без помощи тут не обойтись, да и попа у неё красивая. Парень легко поймал концы простыни и буквально завернул в неё Марину, невольно при этом обняв со спины. Вот кто бы поверил, что госпожа Селезнева может так смущаться и теряться, как в этих странных вырванных у жизни объятиях.

- Извини, - больше не нашла, что ответить и сделала шаг вперед, освобождаясь от его рук. Внезапно её резко дернули за плечо и развернули на сто восемьдесят градусов. Марина еще удержалась на ногах.

- Не нужно извиняться. Только что у меня окончательно сформировалась мечта написать тебя полностью обнаженной, - ответил парень, поймав её в капкан взглядом голубых глаз. Руки, держащие простыню, дрогнули.

- Мне пора, - вместе с отвратительной мелодией айфона в жизнь Марины ворвалась адекватность. Она безбожно опаздывала к Диме.

***

Марина была так напряжена и взбудоражена, что вдавила тапку на полную, напрочь забыв о скоростном режиме. Нужно было выдохнуть, снять это безумное напряжение, возбуждение, из-за которого пульсировало и горело всё тело. В голову влетали все более и более откровенные мысли. Внезапно, проезжая мимо бутика с нижним бельем, красная ауди с визгом остановилась. Идея была прекрасная, и Марина поспешила её воплотить. Давно она не играла с Димой в игры. Если раньше это отвлекало от полезных дел, то сейчас оказалось как раз в тему. Отвлечься от художника, от писем, от собственных сумасшедших чувств. Как в детстве, просто сыграть в игру, переключить на неё внимание и забыться.

Час спустя раздался звонок в дверь Димы. Мужчина последние полчаса поглядывал на часы, удивляясь, где носит запланированную гостью. Её появление компенсировало задержку с процентами, но штраф он ей, кажется, сегодня выпишет.

Марина стояла на пороге в наглухо застегнутом бежевом плаще с крупными черными пуговицами и хитро улыбалась.

- Привет! Заждался? – она провела кончиком язычка по своим ярко накрашенным губам. – Сильно злишься?

- Не то слово, - покачал головой Дима, прищурившись. Играет? Очевидно.

- Как я могу искупить вину? – в голосе притворное раскаяние, пальчики медленно расстегивали пуговицы пальто. По одной. – Возможно, так? – еще одна пуговичка расстегнута и ему уже виден кусочек кружева полупрозрачного бюстика.

- Не впечатляет. Я тебя не прощаю и в дом не пущу, - губы мужчины чуть изогнулись в усмешке, взгляд замер в нужном Марине месте.

- Ну, пожалуйста. Ты же не заставишь меня ночевать на лестничной клетке, - еще несколько пуговиц расстегнуто. Кожа горит под его взглядом. Он уже готов её пустить, но любопытство съедает больше, что же будет в продолжение спектакля? Она его интригует и знает это. Чуть закусив губу, Марина сделала шаг вперед. – Я же замерзну, - последняя пуговка расстегнута. Его взгляд скользит медленно сверху вниз. Ему нравится, о да. Очень нравится этот контраст бледной кожи и черного кружева. Медленное движение пальчика по черному кружевному боди, следом за его взглядом.

- Оставлю. Я могу быть очень жестоким, – на его шее бьется жилка, бешеный ритм.

- Что ж, проверим…

Марина позволила плащу соскользнуть с обнаженных плеч и упасть на пол. Картина полностью открылась взгляду мужчины. Тонкие чулки с поясом, белье эффектно подчеркивало округлые ягодицы и плоский живот. Немного пуш-апа и грудь великолепна. Марина знала себе цену и не собиралась её сбивать. Да этого и не нужно.

- Выходи за меня… - выдохнул он и, прежде чем она успела в очередной раз призвать его к порядку, втащил её в дом, кое-как захлопывая дверь. Руки. Сжимают её разгоряченное тело. Губы. Поцелуи чувствительны до боли. Мысли. Отрезвлены внезапным предложением.

Она четко понимала, в этом случае у нее есть два выхода, либо менять его статус, либо прощаться навсегда. Когда-нибудь он скажет это в окружении цветов и с бокалом шампанского в руках, вот тогда начнутся реальные проблемы. Холодный душ этого осознания испортил ей вечер.

***

Ночь. Марина нарочно медленно, двигаясь в крайне правой, ехала домой. Туда, к этим письмам и проблемам не хотелось до крайности. На секунду она даже задумалась над тем, чтобы остаться ночевать у Димы. Впервые. Но его слова, брошенные в порыве страсти, зарубили эту идею на корню.

- Марина, спрятав голову в песок, проблему не решишь, - говорила она себе, подъезжая к дому. Вот только что-то пошло не так, когда женщина стремительно проехала мимо въезда на подземную парковку и, вдавив педаль до максимума, устремилась к набережной. Экран мобильника засветился - третье сообщение от Макса.

Ответить не проблема, проблема в голове Марины, где зародились странные подозрения. Письма и Максим Кравцов появились в её жизни одновременно…

Глава 7. Слишком много воспоминаний

Машина сама привезла её к дому Максима. Так и тянуло подняться, позвонить посреди ночи в колокол, разбудить всех соседей и узнать, причастен он к этим ужасным письмам или нет. Пока она ехала, телефон замолчал. Возможно, Макс успокоился и лег спать. Несколько минут Марина молча сидела в полумраке салона. В голове бурлили хаотичные мысли от «а смогу ли я быть с ним такой суровой?» до «не наброшусь ли я на него с порога?». В какой-то момент из этой череды впечатлений выскочила совсем другая идея, и Марина нервно засмеялась в голос, уткнувшись носом в руль. «А как это будет выглядеть со стороны?»…. Как-как. Безумная женщина вваливается в дом среди ночи, бьет полундру, будит соседей и заявляет: «Эй, а это не ты припоминаешь мне позорные факты биографии?». Бред. Если это не он, придется все рассказать. Если он, то, возможно, она сама сейчас идет в клетку к голодному тигру.

- Марина, ты - дура! – отсмеявшись, сообщила она сама себе, разглядывая в зеркале заднего вида осыпавшуюся под глаза тушь. – Совсем крыша потекла. С чего тебе вообще влетела в голову эта мысль?