Сердце Децима бешено колотилось в мальчишеской груди словно птица в клетке.

Он медленно соскользнул с койки и осторожно ступил на холодный пол.

Один из мужчин, не отрывая глаз от экрана медицинского ауспика, обернулся.

— Эй! — гнусаво воскликнул он, подняв глаза. — Он очнулся!

Децим резко присел и сделал подсечку, сбив его с ног. Мужчина тяжело упал, попутно рассыпав по полу скальпели и множество других инструментов. Второй лаборант тут же рванулся к нему. Децим с силой оттолкнулся от холодного пола и его кулак устремился к прозрачной панели костюма, угодив в трахею. Противник, издав сдавленный крик, упал на спину.

Парень рванулся к двери, на ходу подхватив с пола острую пилу для костей и наступив на живот пытавшемуся подняться мужчине. Затем Децим опрокинул за собой стол с громоздкими устройствами и его преследователи тут же запутались в ворохе гофрированных труб. С ещё одного стола он мимоходом сдёрнул чехол для защиты от пыли и лежащие на нём инструменты загрохотали по полу. Один из лаборантов попытался было закрыть перед ним дверь, но юноша опередил его на полсекунды и выскочил из помещения в длинный коридор, озаряемый тревожным красным светом и наполненный рёвом сирен.

Кутаясь на ходу в пластековый чехол, Децим выбрал наугад направление и побежал.

Велизарий Коул любил во время работы слушать музыку. Сегодня он остановил свой выбор на очень древней, комплексной и вызывающей трепет композиции, мелодия которой каким-то восхитительным образом напоминала математическую модель ноосферного обмена пакетными данными в виртуальном, девятимерном представлении. Подобное сходство, вне всяких сомнений, было абсолютно случайно, ибо человек, который написал данное произведение, был рождён десять тысяч лет назад, задолго до того, как появились подобные технологии. Впрочем, искусство само по себе всегда являлось субъективным источником наслаждения. Оно могло донести до рядового потребителя нечто большее, нечто такое, о чём даже сам автор мог даже и не подозревать. Насколько Коулу было известно, композитор ненавидел эту часть и был разочарован окончательным вариантом. Возможно, он так и не смог воплотить задуманное, или же попросту был разочарован неким, видимым лишь ему, изъяном, из-за которого это произведение, по его мнению, так и не стало шедевром.

Но Коул любил эту часть. Он сам был творческой личностью и чувствовал некую связь между ним, величайшим умом Империума, и тем давно почившим композитором.

Несмотря на эту связь, их умы всё же очень сильно отличались. Композитор был гением, но его гениальность была ограничена. Коул же, напротив, умом превосходил всех ныне живущих людей. Он знал это, ибо сам создал свой разум, создал превосходным во всех отношениях.

Было бы не совсем верно рассматривать Коула как одно живое существо, те времена давно прошли. На данный момент он являлся совокупностью своих собственных копий. Создав их, он, тем самым, совершил богохульство, следствием которого стал затворнический образ жизни. Но его это мало волновало. Дуплицирование психических сущностей с каждым разом удваивало работоспособность и, тем самым, ускоряло получение конечного результата. И хотя эти личности были несколько ограничены, они всё же были весьма полезны. С десяток субличностей Коула, коими руководил центральный разум, являющийся настоящим Коулом, выполняли поставленные задания с идеальной синхронностью. Он управлял ими словно дирижёр на том концерте, который он в данный момент слушал. И хотя подобное сравнение было не совсем корректным, каждая малая личность Коула использовала свой собственный инструмент, как и музыканты оркестра.

А Коул, в свою очередь, также использовал их как инструменты. Некоторые субличности принимали участие в изучении освежёванного тела подопытного, с которым он потерпел неудачу. Одна из них управляла сервиторами, которые суетились вокруг него, вторая – серво-черепами, которые выполняли несметное количество операций по сбору и анализу данных. Третья личность отвечала за синхронизацию инфо-потоков между гигантским кластером когитаторов, что управлял суб-системами Зар-Квезитора, четвёртая с помощью машинного духа вела гигантский корабль. И так далее, у каждой субличности было своё задание, которое она самостоятельно выполняла, оставаясь при этом частью Коула.

Как и в оркестре, объединённые усилия участников обеспечивали лучший результат, нежели тот, которого они могли бы достигнуть в одиночку. Коул просто размножил себя.

И именно одна из частей целостной личности Коула заметила невысокого роста особу, наблюдающую за ним из вентиляционной шахты над одной из дверей, и тут же отправила оповещение человеку, который был скрыт глубоко внутри металлического тела архимагоса доминуса.

Медленно, дабы не спугнуть незваного гостя, Велизарий Коул отошёл от окровавленного трупа, лежащего на столе, и выпрямился во весь свой внушительный рост. Тело Коула было спроектировано под стать его разуму – он был в три раза выше обычного человека и превратил себя не только в машину для исследований, но и в настоящую машину убийства, на случай если это понадобится. Велизарий Коул являлся экспертом не только в науке созидания, но и в науке разрушения.

Коул начал подбирать уместные в данном случае черты характера для своей личности. Он был весьма непростым существом и получал удовольствие от простых эмоций, хоть и в его теле практически не осталось человеческой плоти. И как простые люди носят одежду под соответствующее настроение, он в каждом отдельном случае надевал тщательно разработанные с определённой целью личины.

Пролистав набор своих личностных качеств как обычный человек перелистывает книгу, он в конце концов остановил свой выбор на определённом наборе черт характера, которые были уместны в данной ситуации.

Доброжелательно. Покровительственно. Рассудительно. Педагогично.

Это подойдёт.

Для общения он решил использовать слегка ироничный человеческий голос с дружелюбными нотками.

Этот голос наверняка будет звучать достаточно странно, учитывая его монструозно-механический внешний вид. Да, надо признать, в глаза обычного человека он выглядел монстром. Его внушительный рост и внешний вид выглядели столь чуждо и производили столь сильное впечатление, что обычный житель какого-нибудь захудалого мира вряд ли узнал бы в нём представителя человеческой расы. Оставшаяся в его теле человеческая плоть не была видна. Не добавляли сходства с обычным человеком и множество дополнительных конечностей вкупе с скрытой под красными одеяниями фигурой.

— Посмотрите, кто к нам пожаловал, — произнёс Коул. Его суб-личности продолжали выполнять задания, рассекая и распиливая, анализируя и строя предположения. Мышечная ткань уже мёртвого и предварительно расчленнёного подопытного подвергалась резекции и аккуратно отделялась от костей. Работа не прекращалась ни на секунду.

Мальчик ещё некоторое время пялился на Коула из тёмного отверстия вентиляционной трубы своими голубыми глазами и, наконец, нарушил молчание:

— Что ты за существо?

— Очень хороший вопрос. Я – человек. Хотя, должен признать, в это нелегко поверить. Где-то там, глубоко внутри, во мне скрыт человек, — сказал Велизарий и постучал своими металлическими пальцами по такой же металлической груди.

— Ты выглядишь словно монстр.

— Полагаю, я действительно так выгляжу. Ну а ты что за существо и что делаешь в моём лабораториуме?

— Я неофит Ультрамаринов. Твои повелители пленили меня.

— Повелители? — недоуменно спросил Коул. Второстепенная подпрограмма его усовершенствованного мозга тут же услужливо предоставила информацию о сработавшей сигнализации в одной из экзаменационных комнат. — Ох! — вслух произнёс он. — Должно быть, я сильно увлёкся работой, раз уж пропустил тебя, маленький мальчик. Почему бы тебе не спуститься?

Парень выставил перед собой металлическое лезвие, с виду не очень подходящее для того, чтобы им сражаться.