Торговля шла не только с европейскими странами, но и с ближними соседями, эскимосами. Судя по тому, что Гренландия вывозила продукты морского промысла: моржовый клык, бивень нарвала, тюленьи шкуры и сплетенные из нее кожаные канаты, часть этих продуктов выменивалась у эскимосов в обмен на исключительно ценные для них железные изделия: гарпуны, ножи, шилья, иглы. Потомки Эрика Рыжего явно стояли в центре этого потока ценностей и им нетрудно было обратить рядовую железную крицу в целую гору ценного моржового клыка, тем более, что в Браттейлю была сооружена кузница.

С принятием христианства с гренландцев стала взаиматься церковная десятина, а с 1261 года, когда колония присягнула норвежскому королю Хакону Хаконссону, стали взиматься и государственные налоги. Все это нужно было собрать, погрузить на корабль и переправить в Норвегию, где было архиепископство и королевская власть. Снова в центре этого дела оказываются потомки Эрика Рыжего, которые вводили христианство, устанавливали сношения с норвежским королевским двором и, видимо, были инициаторами перехода в норвежское подданство, и имели корабли для выполнения этих важных функций.

Присяга норвежскому королю не была безусловной. Во-первых, Гренландия сохранила за собой самоуправление и собственные законы. Во-вторых, норвежский король обязался ежегодно отправлять корабль с товарами в колонию. Он быстро перепоручил это занятие купцам в Бергене, даровав им монополию на торговлю с Гренландией¹⁷. По всей видимости, род Эрика Рыжего, главенствовавший в колонии, решил переложить долгие и сложные переходы через Северную Атлантику с неизбежным риском для жизни и груза на плечи бергенских купцов.

По существу, вся общественная и экономическая жизнь Гренландии викингов замыкалась на одном роде, что давало им колоссальную, практически неограниченную власть, даже без формальных законов, ущемляющих права других жителей колонии. Оперирование всей торговлей, государственными и церковными налогами бесспорно давало роду Эрика Рыжего возможность скопить огромное состояние, которое можно было при желании обратить в землю в Европе. На рост благосостояния указывает и тот факт, что в начале XII века в поместье Чурхильдс, рядом с Хвальсфьордом, которое было основано дядей Эрика Рыжего, была сооружена большая каменная церковь, размерами ненамного уступающая кафедральной церкви в Гара. Стены этой церкви были сложены на совесть и она стоит по сей день, являясь наболее сохранившимся памятником гренландской старины. Рядом с церковью были сооружены два крупных зала из камня.

Кроме главных родов, составленных потомками Эрика Рыжего, в Гренландии были и другие поселенцы. Основную часть населения составляли рядовые скотоводы и рыбаки, которые могли иметь пастбища, свою ферму (в Гренландии известны развалины более чем 650 ферм, и возможность часть их была погребена под ледниками), но им достались земли меньше и похуже, на окраине Айстрибюгд или Вестебюгд, или даже между ними. В колонии были также и слуги, у которых если и был земельный надел, то совсем незначительный.

Им вряд ли нравились порядки, установленные Эриком Рыжим и его родственниками, но в пользу такого устройства были также веские аргументы. Во-первых, налоги были умеренными, не было феодалов-землевладельцев, никто не требовал барщины или оброка. Во-вторых, Гренландия была в то время одним из самых безопасных уголков в мире; жителям колонии практически не угрожали войны и пиратские набеги, которые потрясали в то же время европейские приморские земли. Насколько известно, в Гренландии так и не было найдено оружия: ни мечей, ни копий, обычных находок эпохи викингов. Признание верховенства одного рода было сравнительно небольшой платой за возможность жить мирной и безмятежной жизнью.

И так было до тех пор, пока в Гренландии было сравнительно тепло, пока хватало земель и пастбищ. По современным данным, основанным на изучении ледников, колония викингов зародилась на пике теплых температур, и в дальнейшем, где-то до начала XIII века, средняя температура плавно падала, после чего началось довольно бурное потепление, которое в середине XIII века сменилось довольно резким похолоданием, в ходе которого и произошли некие события, повернувшие историю колонии к драматическому концу.

Однако же, лед показывает только общие колебания средней годовой температуры, тогда как в 1315-1317 годах было очень резкое похолодание, отмеченное во многих странах Северной Европы и в Исландии. Причина его, скорее всего, состояла в сильном извержении вулкана. При этом в атмосферу выбрасывается огромное количество вулканического пепла, который поглощает солнечный свет и приводит к похолоданию, «году без лета», очень ранним заморозкам. Этот эффект был хорошо изучен на примере крупного извержения вулкана Тамбора в Индонезии в 1815 году. Это извержение было по-настоящему одним из самых крупнейших, в атмосферу было выброшено 150-180 кубических километров горной породы, измельченной в мельчайшую пыль. В 1816 году был «Год без лета», со снегопадами в мае, морозами в летние месяцы. Холод погубил три чеверти урожая, вызвав тяжелый голод в Европе и в США¹⁸.

Резкое похолодание, как полагают климатологи, в 1315-1317 годах также было вызвано сильным извержением вулкана, скорее всего это был вулкан Ринджан на индонезийском острове Ломбок. Вызванное извержением и выбросом в атмосферу колоссального количества пепла, сильно ударило по Исландии, Канаде, ну и конечно по Гренландии. Это было подтверждено изучением ископаемых мхов в Исландии.

По другим данным, резкое похолодание произошло в 1323 году, и это основано на датских хрониках, которые отмечали лед в заливах Каттегат и Скагеррак между Данией и Швецией. Обычно они не замерзают, но бывали столь холодные зимы, что проливы покрывались льдом, так, что люди ездили из Дании в Швецию и обратно на санях. Зима 1323 года была на удивление суровой, так что вся Балтика восточнее этих проливов превратилась в огромное ледяное поле, и на некоторое время корабли уступили место санным обозам¹⁹.

Столь резкое похолодание и «год без лета» на фоне в общем и так сурового гренландского климата, видимо, оказало самое угнетающее воздействие на хозяйство колонии викингов. В точности трудно сказать, как это происходило, но известно, что уже в середине XIV века, то есть через 30-40 лет после этого резкого похолодания, исчез Вестебюгд – Восточное поселение, со всеми фермами, расположенными вокруг него. Лишившиеся хозяйства люди, очевидно, стекались в Айстрибюгд, рассчитывая на помощь. Тут потомкам Эрика Рыжего надо было использовать свою экономическую и социальную власть в общих интересах. Они могли бы реорганизовать хозяйство, например, путем перераспределения пастбищ и скота в пользу обнищавших жителей, или предпринять меры к расширению рыболовства, что требовало закупки и завоза большого количества строевой древесины для постройки кораблей.

О том, что потомки Эрика Рыжего не сделали ни того, ни другого, оставил косвенное свидетельство исландский епископ Гисли Оддсон, который написал в 1630 году в своей хронике, очевидно, основываясь на записях кафедрального собора в Скальхолте: «1342. Жители Гренландии по своей собственной воле оставили истинную веру и христианскую религию, отринули все хорошие пути и истинные добродетели, и соединились с народом Америки»²⁰.

Казалось бы, странное сообщение. Однако, расшифровать его помогают данные археологических раскопок в Айстрибюгд. Исследование мусорных куч, некогда выброшенных жителями, дает иногда весьма ценные материалы о повседневной жизни и питании. Оказалось, что в середине XIV века, то есть как раз в те времена, когда было отмечено отпадение гренландцев от христианства, скот имелся только в богатых и крупных фермах. Мусорные кучи богатых ферм содержали в себе кости крупнорогатого скота и оленей. Буквально в нескольких километрах располагалась бедная ферма, в мусорной куче которой не было и признаков костей домашнего скота, только кости тюленей²¹. Изучение погребений говорит то же самое: 80% пищи жителей Гренландии в это время составляло мясо морских животных, таких как тюлень.