Жил мастер поодаль, у самого берега реки. Вокруг его юрты было много причудливых и порой непонятных предметов и орудий, которыми орудовал и работал этот мастер. Но был всегда бедным из-за множества детишек, которые каждый год прибавлялись в его многолюдном семействе. Вокруг юрты Хордея с криками носилось с полдюжины полуголых, чумазых ребятишек. При виде гостей попрятались, кто куда смог.

– Есть кто в юрте? – громко спрашивает Илотан.

На зов вышла женщина, жена Хордея.

– Что надо? – спрашивает пришельцев.

– Нам бы хозяина,… – отвечает Байир, – он дома?

– Дома, дома, – недовольно буркнула хозяйка юрты и крикнула. – Хордей, к тебе гости пришли.

Из проема вышел хозяин, по всей видимости жена разбудила от сна. В щелки глаз ударил солнечный свет и он, прикрываясь ладонью, недовольно пробурчал:

– Чего надо?

Ему хорошо были знакомы эти неразлучные друзья. Илотан был высокого роста с рыжеватым оттенком волос. Лицо мало похоже на большинство лиц других жителей в округе. Был он потомком древнего рода илотов, поселившихся в здешних краях. Да так это было давно, что даже старики не помнили их предков, словно они проживали здесь всегда, но были очень искусными воинами и многие их даже побаивались.

Байир же, наоборот был похож на местных, маленький ростом, но коренастый. Происходил он из племени кераитов, расселившихся по реке Кирети.

– Нам бы немного дратвы для переметов. Собрались с Илотаном порыбачить в Булэне. Мы рыбой после рассчитаемся.

Хордей внимательно смотрит на Байира:

– Рыбы не надо, сам ловлю в речке. Помогите заготовить.

– Мы согласны, – отвечает Байир, – только после рыбалки, дня через три-четыре.

На том и порешили. Хордей вынес моток лески, витой их волос хвостов и грив лошадей:

– Берите. Здесь вам хватит.

Но на этом приготовления не оканчивались. Оставалось посещение Тодокты, жилище которой было известно всей округе по причине ее востребованности. Женщины со своей бедой, а мужчинам за своей радостью. Еще далеко до юрты этой знатной женщины раздавался терпкий запах архи, молочной закваски, предназначенной для перегона в таласун.

Байир потянул воздух носом:

– Точно! Есть у нее то, что нам нужно.

Тодокта встретила ребят с большой радостью. Зачем они пришли, она уже догадалась, дело-то привычное.

– Принесли?

Спрашивает она их, поглядывая своими черными, узкими глазами, то на одного, то на другого.

Байир достал из кармана небольшой узелок с солью.

– Да, принесли, – и передал его знахарке. – Этого хватит?

Взвесив на ладони приношение, удовлетворенно ответила:

– Хватит. Давайте ваш бурдюк.

В свои владения ребят не впустила. Держала в секрете мастерство и лишние глаза ей были совсем не нужны. Заполучив драгоценный напиток, друзья разошлись по домам готовиться к предстоящей поездке на рыбалку. На следующий день, заехав к Дархану за крючьями, как тот и обещал, они направились на лошадях к берегу реки Бэлун, что находилась в десяти ли (ли 0,5 км) от улуса.

У каждого к седлу приторочен чувал (вьючный мешок). Илотан даже прихватил с собой сайдак, где находился небольшой лук с десятком стрел. Времена настали неспокойные. Того и гляди, могут напасть деренчи (разбойники). Миновав болотистую местность, они направились к реке, все время держась небольшого хребта, тянущегося до самого русла, оканчивающегося отрывистой скалой к воде. Добравшись до места назначения, расположились у ее подножья.

Развьючили лошадей, стреножили, а, чтобы те были слышны, навесили на шеи небольшие, но звонкие бубенчики – ботолы.

– Вот и все, – говорит Байир, – давай займемся рыбалкой. Да и небольшую юрту необходимо приготовить к ночи.

Они разделили обязанности. Илотан принялся готовить переметы, а Байир взяв хого (ножик) приступил к добыче огня и разведению костра. Ночи то еще стоят холодные, хотя уже и черемуха отцвела и лето вступило в свои права, показывая красоту зелени на деревьях и буйное, разноцветное колыхание полян с цветами.

Он вырезал из сучка лиственницы палочку и ошкурив, заострил ее на конце.

В старой сосновой колоде, в которой еще много смолы, вырезал углубление и приступил к чудодейству, которому был обучен еще с детства своими предками.

От быстрого верчения заостренного сучка в нише колодины вскорости потянулся дымок, а затем и появился небольшой огонек… Илотан подбросил заранее приготовленные сухие веточки, обломанные у старых сосен. Костер заполыхал ярким пламенем и для его прокорма потребовалось немало времени, чтобы заготовить впрок сухих деревьев и старого валежника.

Байир же в это время занимался подготовкой к установке орудий лова-переметов. Срубив веухом (топором.авт.) небольшие березки и обтесав их, превратил в острые колышки, которые вбил в песчаный берег, расположив вдоль по течению реки.

Весенние воды отшумели и уровень воды стоял, как обычно без подъема, лишь мутноватая вода говорила о том, что снег в Саянах еще не растаял окончательно. Но это никак не влияло на качество рыбалки. Давно все это было испробовано.

– Берись за удочку, лови на уху, – говорит Илотан другу, – а я установлю переметы.

Для ужина на его удочку попалась парочка больших ленков, которые сразу же угодили в тачанок для варки шурпы (ухи. авт.). Настал торжественный момент установки переметов. Открыв кувшин, Илотан запустил в него руку и поймал еще живую «широколобку», насадил на кованый Дархалом большой крючок. На каждый перемет привязывалось два-три крючка с наживкой, и они закидывались, как можно дальше от берега. Потянулась томительное, волнующее время ожидания улова. Поспела и шурка, призывно булькая в таганке и распространяя такой знакомый с детства запах. В аяки (деревянные чаши. авт.) разлили ужин и приняв по немного тарасуна, приступили к трапезе, аппетитно чавкая и периодически вытирая ладони рук от жирной рыбы.

Первый улов снимали, когда уже наступили сумерки. Почти на каждом крючке был ленок или таймень. С огромным удовольствием, присущим рыбакам, они вытаскивали переметы, на концах которых барахтались и ворочались крупные рыбины. Того и гляди, порвут леску! Собрав первый улов, рыбаки вновь забросили крючки с трепыхающейся, такой живучей наживкой. Сон сморил заядлых рыбаков, и они улеглись у костра, добавив в него солидную порцию сухого валежника. Илотан проснулся первым. Костер догорал, испуская последние остатки тепла от тлеющих колодин, уложенных одна на другую. На востоке, куда убегала река Буиэн, алел восход. В кустах слышалось веселое чириканье птиц:

– Пройдусь вниз по реке до шиверы, половлю хариуса на уху, – подумал Илотан. – Там всегда удачная рыбалка.

Прихватив снасти, не спеша направился к знакомому еще с детства месту, примерно в трех сотнях метров. Здесь, как раз протока Торгэн вливалась в реку. За многие века своего существования, она натащила в устье много камней и прочих отходов природы, которые сделали Булэн более мелкой, но с более быстрым течением реки. Эти места очень любила рыба и было ее там множество. Знали эту особенность и Илотан с Байиром. Вот туда-то и направился Илотан, беспечно поглядывая на красоты рождающегося дня. Уже подходя к знакомому месту, взгляд Илотана упал на реку, и он почти мгновенно припал к земле. По мелководью, с противоположного берега, двигался отряд конников. Притаившись за стволом большой сосны. Он решил немного понаблюдать за ними. Первый подошел совсем близко к берегу и его можно было хорошо разглядеть. Рослый воин восседал на маленькой лошади. Вооружен луком и саблей. К седлу приторочен чувал и небольшое копье. Не останавливаясь, воин поехал дальше, за ним потянулись остальные. Все они были вооружены, а лошади изрядно навьючены. Илотан метнулся в сторону своей стоянки, позабыв об осторожности. Он мчался меж деревьев, надеясь, что никто из отряда пришельцев его не заметил, но вскоре за собой услыхал топот копыт. Догадавшись о погоне, он ускорил бег и оказался около Байира, который еще безмятежно спал.