- Хорошо.
Проезжаем квартала три и останавливаемся у будки.
Я набираю номер адмирала, никто не подходит. Пришлось возвратиться к машине.
- Роза, хорошо бы нам позвонить в гостинцу... к администратору и попросить служащего сказать адмиралу, что капитан свободен и он уехал домой.
- Это мы сейчас.
Роза подъезжает к брызжущему от разноцветных мигающих огней бару и несется в него. Через пять минут она возвращается.
- Все сообщила. Сейчас пойдут и передадут адмиралу.
- Теперь домой.
- Куда?
- Сначала к твоему дяде, а потом в Тунис, на нашу базу.
- Неужели все кончилось.
- Должно, кончиться.
ЗА ПОЛТОРА ГОДА ДО СВАДЬБЫ
Дон Диего прибыл на место встречи вовремя. Мы увидели катер и принялись кричать, кто то из пловцов выстрелил в воздух. Суденышко развернулось к нам и вскоре мы залезли на борт.
- Это все? - растеряно спросила Роза.
- Да, те кто выскочил из мышеловки. Роза, Николаев помоги перевязать раненых.
Ребята лежат на палубе и отдыхают. Троих уводят в кубрик катера.
- Тяжелехонько вам пришлось, - говорит дон.
- Двоих потеряли.
- Так ничего и не узнали про свой сухогруз?
- Нет.
- А мы вот узнали...
Я подпрыгиваю на месте.
- Дон Диего не томите. Говорите, где он? Как вы узнали?
- Он рыбаков, восточного побережья Испании. Шли мимо и те запросили коробку пенициллина, у них матрос травму получил, рана стала гноиться. Роза их возьми и спроси, не видели ли они сухогруз "Капитан Игнатьев". Видели говорят, он выброшен штормом на отмель недалеко от местечка Кьяни у побережья Испании, был загружен древесиной, и местные все бревна утащили. Внутри, в трюмах, все залито, одни не подъемные трубы.
- У...у..., - я застонал.
- Теперь плывем туда, капитан?
- Плывем.
Роза сидит в каюте рядом со мной.
- Почему сухогруз оказался там? - спрашивает она. - Ты же сказал, что он утонул у Болеарских островов?
- Он не утонул, он полу затонул, то есть остался на плаву а дальше... Дальше была ночь, был шторм, команда удрала. Течение понесло "Игнатьева" к берегам Испании.
- Как ты думаешь, мы найдем какую-нибудь документацию?
- Не знаю. Если мы судно найдем, то считай уже выполнили операцию.
- Боже, в каких я участвовала событиях.
Сухогруз торчит из воды только на уровне радиомачты. Пловцы сразу пошли в воду и прочитали название. Действительно "Капитан Игнатьев". Мы проползали по всему судну, но то что надо не нашли. Сейфа нигде нет, в каютах если и сохранились бумаги, то не те. С трудом откатили верхние крышки трюмов, действительно, упакованы зенитные комплексы, во всей красе. Из разбитых ящиков, которые местные ныряльщики уже поковыряли, торчат остатки рубероида и бумаги. На дне трюма между ящиками, несколько разбухших картонок. Я поднимаю один и чуть не давлюсь воздухом. На обрывке бумаги, приклеенной к разбухшей папке, видны плохо напечатанные буквы: "...енно секретно." Вся остальная бумага превратилась в черт знает что, не то клейкую массу, не то в разбухший студень.
Мы приплыли в Бизерту и я сразу же засел за отчет. На "Академике Павлов" мне предоставили для работы каюту. Пловцы получили неделю отдыха и готовились к отправке на родину. Капитан Николаев болтался на берегу и прожигал деньги. Роза и дон Диего задержались в городе, среди великосветских балов и вечеров.
В Бизерте мне сразу показали газеты, где один из журналистов высказывается в нехороших тонах о русских пловцах, хозяйничающих в Средиземном море. Как он предполагает, пострадали от них Болеарские острова и личный состав спец частей НАТО.
Прошла неделя, я закончил работу и тоже готовился в Россию. Но вдруг меня вызвал к себе адмирал Шаров, командир базы.
- Николай Александрович, здесь некоторые почетные граждане города, очень хотели бы с вами встретиться.
- Со мной?
- Да с вами. О вас ходят необычайные слухи. Сегодня вечером общественность Бизерты организует бал, посвященный русским морякам. Я получил официальное предложение, но и вы тоже...
- Наверно, дон Диего хочет попрощаться со мной...
- Все может быть. Идите готовьтесь. Чистите парадную форму, я уже дал каптенармусам задание одеть вас получше. Кортик оденьте тоже.
- Слушаюсь.
На судно притащили белую форму, фуражку с золотистой кокардой и кортик с золотым поясом.
- Капитан, вам письмо с родины, - матрос протягивает мне конверт.
Письмо от Люськи, надо же нашла. Десять тысяч приветствий и поцелуев, а в конце штамп черной краской, "проверено". Неприятное чувство прокатилось по коже. Неужели что то "опять"?
Надеваю форму, а вроде ничего. Как там Роза? Будет ли она на вечере?
Мы с адмиралом идем по лестнице большого дворца. Наверху веселье и шум. Первыми кому нас представляют, это мэр города и его жена, потом представляются люди света, офицеры и адмиралы разных государств. К моему адмиралу меньше интереса, больше ко мне.
- Узнаете меня, господин капитан-лейтенант?
- Конечно узнаю, капитан-лейтенант Крингстон. После тех дней, когда вы с позором удрали от меня на Северном море, вы совсем не изменились. Я очень сожалею, что не встретился с вами у Болеарских островов. Мы все время были рядом и никак не могли увидеть друг друга.
Крингстон сжал кулаки, но приклеенная улыбка не покинула лицо.
- Говорят, вы нашли "Капитана Игнатьева"?
- Нашел.
- Поздравляю.
К нам подходит адмирал, командующий объединенным флотом НАТО.
- Хочу вас представить своему начальнику, адмиралу Макензи, - криво улыбается Крингстон.
- Так вот вы какой, капитан-лейтенант Комаров...
Он крепко жмет мне руку.
- Я тоже очень рад видеть вас, господин адмирал.
Он берет меня под руку и отводит в сторону. Крингстон следует за нами.
- Поделитесь, капитан-лейтенант, как вы облапошили такого асса подводного дела, как Крингстон?
- У нас с ним разные подходы к работе. Он стремится создать препятствие, я его разрушить или обойти.
Адмирал смеется.
- В этом что то есть. Один профессиональный вопрос, он меня все время мучает. Как и когда вы сумели уйти с "Академика Павлова"? Мы с него не спускали глаз...
- Я на нем не был...
Теперь адмирал делает удивленное лицо.
- Прекрасно. Но не летали же вы по воздуху?
- Это уже второй вопрос, господин адмирал. Но я на него тоже отвечу. Все приходилось, мы даже летали.
- Учись, Крингстон. Я всегда говорил тебе, что повторятся нельзя в каждом деле, нужна изобретательность. Извините, господин Комаров, мне было очень приятно с вами провести время.
Они от меня отходят. Передо мной возникает прелестное создание в розовом платье.
- Роза? Ты ли это, Роза?
Она обнимает меня и хохочет.
- Бессовестный, ты меня совсем забыл.
- Это я то? Кто сказал мне, когда мы приплыли в Бизерту, что приедешь в первый же вторник в кафе "Альбион".
- Я.
- Так где ты была?
- В столице.
- Это было важнее, чем наша встреча?
- Да. Папу вызывали в министерство внутренних дел.
- Они узнали, что он участвовал со мной в операции...
- Да. Особая комиссия НАТО провела расследование случая с Болеарскими островами. Они конечно нас вычислили.
- Что же теперь будет дону Диего?
- Пока мы легко отделались. На территории Туниса есть базы не только Франции, но и России, поэтому министерство не может в одностороннем порядке рассматривать происходящие события в Средиземном море, оно приняло нейтралитет.
- А как же комиссия НАТО?
- Они вынуждены дать высокую оценку твоим действиям и пересмотреть свою подготовку подводных диверсантов на южном фланге.
- И где только ты научилась, таким официальным фразам.
- От тебя, - она смеется, - а вообще то, мозги прочистили нам там, в Тунисе.
- Бедненькая. Дай я тебя пожалею.
Я осторожно прижимаю ее к себе.
