Даже повзрослев и став достаточно уверенной в себе молодой ведьмой, я продолжала опасаться рек. По старой памяти.
Веник из лозы – это вам не хухры-мухры! Это вернейшее средство для запоминания. Впечатывает прямо в мозг!
Имея опыт в общении с русалками, к походу в их владения я готовилась куда основательнее, чем к прогулке в лес, хотя с бабушкой опасаться проделок со стороны подводных жителей не стоило. Но лучше уж лишний раз перестраховаться, чем потом жалеть. Все ж таки опыта у меня было мало. По меркам любого создания волшебного мира, я – ребенок несмышленый, а таких им их зловредный характер велит крутить в бараний рог, чтобы в будущем боялись. С точки зрения простого обывателя, я могла казаться опытной ведьмой, ведь не всякий человек может сделать уборку в доме при помощи магии, сварить зелье для перемещения в пространстве или что-то починить одним взглядом, но для русалок я безнадежная неумеха. Именно поэтому я облачилась в рубаху из бабушкиных запасов, с длинными рукавами и глухим воротом, удобные широкие штаны и высокие резиновые боты. Волосы туго заплела в косу и заколола на макушке кренделем.
– Прям колхозница, – озвучила свое мнение бабушка.
Она оделась попроще, всем видом демонстрируя уверенность в собственных силах. Что ж, ее право, а я лучше перестрахуюсь.
– Любимые брючки мне жалко, так что в речке, если будет нужно, я искупнусь в этом неприглядном виде, – поджала губы я. – Всяко лучше. А старой рубашке пара лишних иловых пятен только на пользу пойдет. Очень колоритно будут смотреться рядом с дырками в швах и отметинами от валяния на траве и сборов малины.
– Готова? – спросила бабушка, пряча усмешку.
Мы под руку вышли из дома и по проселочной дороге отправились в сторону леса.
Я никогда не спрашивала, почему бабушка решилась перебраться из Подлунного мира в мир людей. И с каждым годом мне все отчетливее казалось, что подобные вопросы неуместны.
Ну живет здесь дипломированная ведьма, тут ведь тоже волшебные создания обитают. Что странного?
Дорога виляла меж полей, уводя в сторону от обжитых людьми мест. Вскоре мы и вовсе перешли на видимую только нам тропку.
– Что-то леший забаловал, – заметила бабушка, указывая на основательно вытоптанную траву. – Лапти у него здоровенные, ходит быстро. Еще с ночи примял.
Даже если бы баба Верия не обратила моего внимания, то я и сама бы заметила и примятую траву, и пару обломанных веточек на кочке. Тропка лешего серебристо светилась, видимая даже днем, а уж ночью ни за что ее ни с чем не перепутать. Опытный леший любого знатока ночью в лес завести может, обмануть, но только не таких же обитателей волшебного мира, как мы с бабушкой.
По тропе лешего мы обогнули лес и поднялись на холм, с которого открывался отличный вид на самое широкое место реки. И только владеющим магией были видны густые заросли ивы на левом берегу и кукурузы – на правом.
– А когда это на том берегу кукуруза успела вырасти? – удивилась я, рассматривая широкую полосу сельхозкультуры.
Бабушка не ответила и начала спускаться к воде. Я последовала за ней, так и эдак присматриваясь к странному явлению. Особенно удивляло, что для людей кукурузное поле виделось обычными зарослями бурьяна. Пусть и идеальной прямоугольной формы.
У берега нас уже встречала делегация из полудюжины русалок разного возраста. Одна из речных жительниц, внимательно оглядываясь по сторонам, держала на руках крошечного детеныша, то и дело принимаясь гладить его по короткому хвостику.
– Ты вот… на бережочке посиди, Лип, а я тут делом займусь, – велела бабушка и уверенно направилась к русалкам, а я послушно свернула к прибившемуся к берегу старому сломанному дереву. Его ветви давно растеряли свою листву и теперь крючковатыми гибкими пальцами расчесывали дно в неглубокой запруде, вздымая песок и клочки ила на поверхность.
Я уселась поудобнее и вытянула ноги, почти касаясь воды каблуками резиновых сапог.
Правила поведения с русалками я когда-то вызубрила от корки и до корки, чтобы больше не попадать в неприятные ситуации. Именно поэтому и не стала расспрашивать бабушку сейчас. Любой мало-мальски образованный колдун или ведьма – а о магах и чародейках даже и говорить не стоит! – знали, что русалки к своим деткам чужих не подпускают. А если по банальной глупости попробовать подойти поближе, то можно и на острый прием нарваться: обстреляют чешуйками или покусают не хуже бойцовой псины.
– Привет, – в паре метров от меня из воды вынырнула хрупкая девушка с темно-зелеными волосами.
– Привет. – Отозвалась я, рассматривая русалку.
«Модница!» – отметила я про себя, любуясь вплетенными в волосы лилиями и похожими на серебряные подвески рыбками. Кожа русалки отливала зеленью, но с приятным сиянием, словно и под кожей жили мириады крошечных серебристых рыбок.
– Красивая иллюзия, – похвалила я вслух, взглянув на русалку с прищуром, как учила бабушка. Вся красота слетела с подводной обитательницы, как шелуха, явив истинный облик русалки. Он уже мало чем привлекал, но зато и от зависти меня перекручивать перестало.
Русалка не обиделась, а будто бы даже оценила мое сопротивление своим чарам, а потому выбралась на большой камень у самого берега и, поглаживая спутанные волосы, похожие на тину, спросила:
– В академии теперь учиться будешь?
Я глянула на бабушку, пытаясь понять, когда та, занятая работой, успела проговориться.
– Да, буду.
– Верия очень не хотела, чтобы ты поступила… – мягко сказала русалка и улыбнулась, показав острые щучьи зубки. – Даже писала в академию, чтобы не присылали тебе писем.
За время, проведенное у бабушки, я перестала обижаться на ее попытки меня обезопасить, так что теперь восприняла слова русалки без злости.
– Я хочу учиться.
Русалка кивнула и заметила:
– Ты, если надумаешь после в Подлунном остаться, так и делай.
– Почему? – опешила я.
– Верия свою горечь в сердце хранит, но это ее дело. Не слушай бабушку.
Я улыбнулась русалке, не желая развивать тему, хотя уже поняла, что подводная обитательница знает о жизни моей бабули больше, чем я сама.
– А что это за кукуруза на том берегу? – решив сменить тему, поинтересовалась я.
– А ты не знаешь? – удивилась русалка. – О… Ах да! Ты же не была здесь, у реки, несколько лет.
Я подперла голову кулачком и приготовилась слушать очередную местную байку, коих русалки знали даже не сотни – тысячи!
– То была тихая лунная ночь… – понизив голос, произнесла русалка.
– Солнце тогда светило, – обиженно обозначил свое присутствие еще кто-то.
Я обернулась, не сразу разглядев в ветвях ивы совсем юную дриаду. Ветерок добродушно трепал ее светло-зеленые локоны, переплетая их с листиками ивы.
– Что ты тут забыла? – растеряв весь повествовательный романтизм в голосе, простонала русалка. – Река – наши владения!
– Так то река, – пожала худенькими плечиками дриада, – а я на иве сижу. Не придирайся. Лучше рассказывай. Я тоже вспомню…
Русалка недовольно ударила хвостом по воде, пытаясь прицельно обдать лесную нимфу водой, но та ловко увернулась.
– Луна освещала еще не успевшую созреть кукурузу… – сверля товарку взором, провыла русалка.
– Солнце! Солнце! Какая луна? – не обращая внимания на тон русалки, поправила дриада.
– Весь мир вокруг замер, будто предчувствуя надвигавшуюся беду…
– А то! – покивала лесная нимфа.
– А потом появились они… – нараспев продолжила подводная жительница. – Кто-то утверждает, что то был злой колдун и его случайная жертва, решившая своей жизнью спасти все живое.
– Кто-то твердит, что это какие-то студенты магической академии из параллельного мира напились и буянили, – хихикнула дриада.
– Р-р-р! – зарычала на свою товарку русалка и уже спокойнее продолжила: – То ли это светлый маг гонялся за сорвавшимся с цепи очередным экспериментом. В общем, история о том умалчивает.
– Отчего же? – хмыкнула нимфа, с дерева осыпая подводную обитательницу сорванными листочками. – Да все в округе слышали тот леденящий кровь крик: «А-а-а! Так нечестно!» Это вполне могли быть и духи из других миров.
