Так, что я прочувствовал весь спектр ощущений, в отличие от моего первого быстрого проникновения в нее. Белла смотрела на меня и улыбалась. Всезнающе улыбалась, она знала, что я сейчас испытываю. Думаю, она испытывала все то же самое…

Полностью насадившись на меня, Белла плотно обхватила своими внутренними мышцами мой член, а ее руки… ее руки потянулись назад, за ее спину. Она развязывала свой чертов красный лифчик. Ее бедра были совершенно неподвижны, а руки медленно-медленно ковырялись с веревочками.

Я замер.

И только чувствовал, как мой член пульсирует внутри этой женщины, сводящей меня с ума.

Развязав веревочки, она стянула красный лифчик через голову и отбросила в сторону.

Я попытался было расцепить свои руки, чтобы потрогать, почувствовать ее груди своими пальцами, но Белла, заметив мое движение, с укором взглянула на меня, поцокала языком и помотала головой. И я понял, что госпожа не разрешает мне своевольничать, а лишь смотреть.

Белла обхватила руками свою плоть и начала медленно двигаться на мне, потирая большими пальцами свои напряженные темно-вишневые соски. Лежа под ней, я чувствовал, как мой рот наполнился слюной от желания попробовать на вкус ее грудь, эти напряженные горошинки.

Белла наращивала амплитуду на моем многострадальном члене, который вновь воспрянул – иносказательно, конечно, потому что по факту он за последние полчаса не терял своей формы ни разу. Я держал свои руки в «замке», но мои бедра не собирались спокойно вести себя, они максимально оттягивались вниз при движении Беллы вверх, и с силой врезались в ее бедра, когда она сама опускалась на меня.

Через десяток минут такой охрененной скачки киска Белла начала еле заметно пульсировать. Мой сверхчувствительный после всех издевательств член ощутил это со всей ясностью. И я, уже в прямом смысле «кладя большой и толстый» на любые ее приказы и запреты, расцепил пальцы своих рук, сел и, не переставая двигаться в задыхающейся Белле, переместил нас обоих так, что теперь я был сверху.

Обернув вокруг своей талии ножки уже мало что соображающей девушки, я взял обе руки Беллы в свою правую, поместил их над ее головой. Чтобы, даже если дьяволице и придет в голову опять остановить меня, она ничего не смогла сделать. Моя голова сместилась немного ниже по ее телу, а рот, наконец-то, настиг ее грудь. С силой я посасывал и нежно покусывал соски, а мои бедра на очень высокой скорости двигались, вынимая член и всаживая его внутрь Беллы, помогая и ей, и мне настигнуть столь желанный для нас обоих экстаз.

Я чувствовал языком, как соски Беллы напряглись еще больше, а ее киска начала ощутимо сокращаться. И от этих событий мой член и всего меня неожиданно накрыло волной такого небывалого наслаждения, что я последние несколько раз дернулся внутри нее и замер на максимально возможной глубине, ощущая, как в мои ягодицы с силой упираются пяточки содрогающейся от своей эйфории Беллы.

***

Ночь прошла совсем не так, как я рассчитывал до приезда сюда. Причем я сам был виноват в этом. Мне казалось, мои внутренние часы сами будили меня с завидной регулярностью, чтобы я мог еще раз трахнуть Беллу. К счастью, она была совсем не против моей ненасытности.

Один раз я проснулся, а Белла прижималась своей попкой к моему члену, уже находящемуся в полной боевой готовности. Я опустился немного ниже по кровати – ниже того места, что лежал – немного приподнял ее согнутую в колене ногу и вошел сразу на всю длину. Член скользнул легко – смазки было предостаточно, потому что Белла уснула на мне еще тогда в коридоре, и о душе даже речи не было. Я перенес ее на кровать и аккуратно уложил драгоценную ношу.

Странно, дьяволица измывалась надо мной, но первой сморило ее саму.

Приняв душ после нашего первого (но совершенно точно не последнего) секса, я, проигнорировав одинокую и быструю мысль о своем скромном желании нацепить на бедра полотенце, усмехнулся сам себе, прошел к кровати больших размеров и лег рядом с Беллой.

Она спала в той же позе, что я оставил ее. Я провел рукой по ее бедру снизу вверх. Я снова хотел ее… но решил дать поспать. И дьяволицы нуждаются в отдыхе порой.

Приподнявшись и нащупав край простыни, я потянул за него и накрыл нас обоих по пояс, оставив груди Беллы на свободе, чтобы они могли дышать воздухом, а я мог поразглядывать их перед сном.

Уделив этому важному занятию некоторое время, я потянулся к тумбочке, выключил свет и, положив руку на те прелести, которые только что столь внимательно изучил, закрыл глаза и на некоторое время уснул.

И вот сейчас, проспав, наверное, где-то около двух часов, я решил, что Белла достаточно отдохнула, а мое терпение небезгранично. Я крепко держал ее за бедра и размеренно двигался на всю длину. Мои губы целовали ее плечи, спину, при этом царапая нежную кожу успевшей пробиться за день небольшой щетиной.

Белла еле слышно мяукнула.

Проснулась.

Я двигался, все больше наращивая свое наслаждение, надеясь, что Белла не обидится на мой единоличный оргазм. Практически оргазм в одно лицо. Позже я собирался в обязательном порядке восстановить справедливость!

Чувствуя, что уже почти кончаю, я приблизил свои бедра максимально близко к попке Беллы, член вошел в нее намного глубже, а рукой я обхватил ее грудь. Так я и кончил. Сладко и долго. Белла лежала тихо, может быть, уже уснула снова, и я надеялся, что с улыбкой на прекрасных губах.

В следующий раз я проснулся уже после восхода, было, наверное, часов пять или шесть утра. Белла лежала на спине, одна ее рука покоилась на лбу, другая – на одном из сосков. Я решил, что поза идеальная. Хотя с Беллой все позы идеальны…

Встав на колени между ног спящей девушки, я аккуратно сдвинул в сторону простыню, укрывавшую ее тело ниже талии, лег на нее и, приподняв под колено правую ногу, вошел в ее киску.

Белла открыла свои заспанные, ничего не понимающие глаза и уставилась на меня, но после узнавания ее взгляд потеплел, а на губах расцвела нежная улыбка – я уже вовсю двигался в ней к тому времени. Улыбнувшись ей в ответ, я носом сдвинул ее кисть со «своей» ее груди и напал ртом на, по моему мнению, недостаточно торчащий темный сосочек.

Белла хрипло застонала. Да, малышка, сейчас я воздам тебе!

Довольно долго я трахал ее в этой позе. Когда мой член почувствовал, что Белла близка, особенно учитывая эффект накопления возбуждения после последнего закончившегося для нее ничем раза, я захотел сменить нашу позу: забросил обе ножки Беллы себе на плечи и ускорил движение своих бедер. Я начал покусывать и посасывать кожу ее икр, царапая ее при этом щетиной. И я задыхался. Опять. Третий раз за сегодняшний вечер и ночь.

Кончая, Белла негромко застонала – все-таки ночью мы все подсознательно стараемся вести себя тише. Следом за ней оргазм прокатился и по мне. Я навалился на ее сложенное практически пополам тело, стараясь удерживать свой вес на руках. Придя в себя, я поочередно поцеловал ее ножки и снял их со своих плеч.

Удовлетворенно вздохнув, я растянулся рядом с совершенным телом, притянув Беллу спиной к себе. И мы оба уснули.

А утром я проснулся в постели один.

***

Я, Джас и Эммет сидели за небольшим столом, накрытым идеально белой скатертью, и завтракали.

Это был поздний завтрак. Как рассказали ребята, они только под утро вернулись в гостиницу. Эти гулёны были очень удивлены, что я тоже проснулся совсем недавно и еще не ел, обычно я просыпался раньше их. Встретившись в фойе отеля, Джас подкинул идейку, что Джессика Стенли всю ночь осматривала мой номер, Эммет подхватил эту мысль, и всю дорогу до ресторана при гостинице ребята прикалывались. Я не соглашался с их бредом, но и не опровергал домыслы, чем заставлял их извращаться все больше и больше.

Ресторан в этой гостинице был довольно интересным – вся огромная площадь была разбита на несколько зон, украшенных в разных стилях. Здесь были небольшие столики на четверых со скатертями и креслами, другие столы были без скатертей, упрощенного типа и со стульями. Можно было вызвать официанта и заказать блюдо из меню, а можно было подойти к стойкам с едой, устроенным по типу шведского стола, и наложить себе в тарелку самому.