- То есть они просто побоятся спорить?

- Я имел в виду, что больше их некому защитить, – заметил мистер Уизли. – Но, в общем, да, Гарри, что-то вроде того.

Блэк хмыкнул и задумался. Звучало не очень здорово, но, с другой стороны, совсем необязательно на самом деле применять силу. Достаточно того, что имеется возможность это сделать. «Принцип Амбридж» действовал теперь уже на их стороне.

Правда, возникал хороший вопрос – какой тогда вообще смысл в Визенгамоте, если его так легко может заткнуть аврорат? Получалось, что кто владеет авроратом – тот и владеет министерством. Раньше это был Фадж, теперь Боунс и вот пожалуйста.

Кстати, куда она интересно дела всех тех авроров, что были на стороне министра?

И это притом – вернулся он к прерванной мысли – что в аврорате сейчас далеко не самые сильные бойцы, видел Блэк тех авроров. Что Роберт, что Беллатрикс, что, собственно, весело дирижирующий палочкой отец размазывали их по стене без каких-либо проблем. А учитывая, чем закончился его с отцом поединок… Проверять не особенно хотелось, но всё же.

Пожирателей победили благодаря количеству и правильной тактике (наверное), а вовсе не благодаря силе.

Его бы воронам, да аврорскую выучку. Хотя Орден Феникса и получится. Или лучше, – добавил внутренний голос.

Уже совсем внутренний.

- А что будете делать вы? – поинтересовался Блэк. – Как я понял, служащие министерства не могут состоять в Ордене.

Не то чтобы ему хотелось уколоть мистера Уизли, но на экстренный случай было бы неплохо знать к кому и с чем обращаться. И вообще, как будет выглядеть взаимодействие их тройки?

Артур немного помолчал и вернул вопрос:

- А как, молодые люди, вы собираетесь решать проблему того, что половина ваших воронов – несовершеннолетние?

Означенные молодые люди переглянулись, и Гарри был вынужден признать:

- Никак. То есть мы ее решать не собираемся. Боунс просто получит неполный список. В общем-то, когда мы только основали Орден я и сам был несовершеннолетним.

- Ну, как я понимаю, примерно в том же ключе планирует действовать и Дамблдор.

- А что, – скептически поинтересовалась Паркс – Боунс такая дура и ничего не поймет? Что-то я сомневаюсь.

- Думаю, она на это и рассчитывает, – заметила Гермиона. – То есть, мне кажется, ей вообще всё равно, главное, чтобы по закону было не к чему придраться.

- Нам же лучше, – заметил Джордж. – Гарри, будешь сэндвич?

- Ага, спасибо, – автоматически отозвался Блэк и забрал бутерброд. Что оставалось ещё? Ремус? Он вроде бы вернулся к себе – знать бы ещё, куда именно на этот раз. И, кстати, где Дора?

- Вас это, конечно, не интересует, – раздался голос Молли. – Но я до сих пор считаю, что вам не надо в этом участвовать.

Он вздохнул и повернулся к женщине.

- Нас никто не спрашивает, миссис Уизли.

- Как раз сейчас вас и спрашивают, Гарри. Но вы все равно продолжаете играть в войну. Вы школьники!

- Когда Волдеморт взрывал Фортескью, ему было всё равно, есть там школьники или нет. А если бы не мы – то сейчас директор был бы мертв. И мы все, скорее всего, тоже.

Молли отвела взгляд и поджала губы. Она явно понимала, что спорить с ним бесполезно, но остановиться просто не могла. И, в принципе, Блэк мог её понять. Если бы, чисто теоретически, у него была дочь, он бы, наверное, словами не ограничился.

Впрочем, их спор оказался прерван не самым традиционным способом. Вдруг раздался негромкий хлопок, и нос Гарри вытянулся. На миг в кухне установилась ошеломленная тишина. Пару секунд он и сам недоуменно смотрел на длиннющую палку, теперь растущую у него из середины лица, а потом отметил дружно покатившихся со смеху близнецов и уставился на бутерброд в руках. Конечно, как он мог забыть.

Пять баллов с Гриффиндора, мистер Блэк.

Он повернул голову, прицелился и откусил ещё один кусок. Вновь резко увеличившийся в длине нос ударил Фреда в плечо и сбросил его с табуретки.

Джордж, содрогаясь в конвульсиях, присоединился к брату добровольно.

После то ли раннего обеда, то ли позднего завтрака Гарри оставил Гермиону, изъявившую желание помочь миссис Уизли с посудой, а сам пошел прогуляться. Кое-куда.

Вообще-то, он никогда там не был, но знал, что башня Лавгудов располагается где-то за редким лесом, в другой стороне от деревни. Пару раз он видел почти такую же несуразную как Нора конструкцию с высоты, когда Рону всё же удавалось затолкать его на метлу. Можно было, наверное, обернуться птицей и долететь, но Блэку захотелось пройти дорогу пешком.

Тем более что идти и в самом деле оказалось недалеко – изгибающаяся словно нос Альбуса Дамблдора башня открылась всего минут через десять. В отличие от жилища Уизли, к которому постепенно пристраивали новые помещения, ее, казалось, возвели всю целиком и уже потом пару раз треснули по ней кулаком.

Он приблизился к фигурному крылечку с покачивающимися на перилах колокольчиками и уже собирался подняться, когда дверь открылась. Блэк медленно опустил ногу обратно.

Колокольчики отчего-то звякнули.

Ксенофилиус Лавгуд, набравший за полгода около двадцати лет, и одетый в ничуть не менее разрисованную странными значками мантию, изучил его усталым взглядом и спросил:

- Зачем вы здесь, Гарри?

А действительно – зачем? Амос пришел к нему сам – мстить. А ты-то Блэк сейчас зачем приперся? Говорят, маньяки возвращаются на места преступлений.

Он растерянно посмотрел на человека, чью дочь убил, и ответил:

- Я не знаю.

Некоторое время не было слышно ничего, кроме тихого звона, а потом Ксенофилиус отступил в сторону.

- Вы будете чай?

Это были странные посиделки. Самые жуткие в его жизни. Лавгуд тихо рассказывал, Гарри молчал.

Жена, Пандора. Разработчик заклятий. Немного двинутая, но он ведь и сам немного двинутый, так что ничего странного. Красивая. Война. Почти без него, куда ему. Дом. Всё-таки не целиком, за два раза. Дочь. Смерть. Совсем один. То есть двое – он и девочка.

Придира. Как-то же надо отвлекаться. Звери. Рисунки.

Снова смерть.

И Чай. С чабрецом. Невкусный, но правильный.

И он, последний Блэк, на кухне с покачивающимся под потолком рогом взрывопотама. Морщерогого кизляка. Да, когда сбрасывают, невидимость пропадает.

И колокольчики у крыльца.

Потом он пошел наверх. Зря.

Яркие синие стены – под цвет факультета, но немного светлее, скорее небо. И они все – размазанной акварелью – он, Гермиона, недобрый Рон, Джинни, Элис и Невилл. Друзья.

- Это ее комната?

- Да, это была ее комната.

Гарри вышел и тихо закрыл за собой дверь. Чтобы не разбудить. На двери был всё тот же значок – треугольник, круг и палка.

- У вас всё в этих знаках, – зачем-то сказал он. – Это что-то значит?

Лавгуд пожал плечами.

- Раньше значило. Легенда, миф.

Гарри кивнул. У всех свои мифы. И легенды, наверное, тоже. В этом месте по-другому не думалось. Но Ксенофилиус, как оказалось, говорил не только о себе.

- Говорят, это знак мертвых, и он может вернуть одного любимого человека с того света. Очень древний.

- Не слышал об этом, – сказал он просто чтобы что-то сказать.

- Мало кто слышал. Но многие искали. Я тоже.

- А теперь?

Ксенофилиус покачал головой.

- Кого бы я не вернул, Гарри – они возненавидят меня. К тому же, – он развернулся и пошел вниз по лестнице – это всего лишь миф. Возможно, я наконец повзрослел.

На обратной дороге через лес он услышал в стороне от тропинки какой-то звук. Знакомый и неприятный. Сделал шаг, другой и увидел сидящую на бревне Джинни.

Молча подошел, сел рядом и обнял ее за плечо.

====== Глава 4 ======

Глава 4

«Дети любят решать задачи, которые им не по плечу.

Для них это единственный способ расти»

(с) Джанни Родари

Однако вечно предаваться унынию не только невозможно, но и крайне вредно для здоровья, несмотря на то, что эти пункты вроде бы находятся в противоречии.