Минато задумчиво потёр подбородок.
— Из присутствия в этом мире мы извлекаем пользу, — признал он. — Здесь есть любопытные техники и технологии притом, что местные жители до сих пор не продемонстрировали ни желания, ни способности ограничить нас в доступе к ним. Это не значит, что стоит расслабляться совсем, однако в нашем мире и такого бы никто не допустил. Разумеется, после увиденного в ходе сражений этой войны, в частности сегодняшнего, волшебники пересмотрят отношение к нам, особенно — руководящая верхушка. И нам стоит приложить усилия для того, чтобы нивелировать отрицательный эффект.
Тобирама наклонил голову, соглашаясь с его выкладкой и тем, что Четвёртый не стал высказывать вслух. Он тоже думал о способах, как собеседник выразился, нивелирования.
— Кроме того, — добавил Минато, — многое завязано на Риннеган. И если Нагато, как я понимаю, действует строго в интересах Альянса, Мадара-сан… Ну, это Мадара-сан. Он непредсказуем. По правде сказать, это вызывает у меня определённое беспокойство.
— Конохе он вредить не станет в любом случае, — сказал Тобирама. Он помнил тот давний разговор, который ани-чан завёл с Итачи, заинтригованный странным поведением Мадары, легко принявшего необходимость работать на благо деревни, которую прежде пытался уничтожить.
— Скажи, что это была за техника, которой ты воздействовал на Мадару?
— Это додзюцу, но не моё. Прошу прощения, однако я не могу рассказать вам подробности…
— Другой вопрос, какую пользу захочет извлечь из связи нашего мира с этим Альянс, — тем временем продолжил Минато. — Перспективы развития военной отрасли очевидны: артефакты, чары, зелья легко приспосабливаются для наших нужд. То же самое касается целительства, в определённых областях превосходящего наши медицинские практики. Об облегчении жизни на бытовом уровне вообще не стоит говорить… хотя, по правде сказать, как раз эту отрасль я бы не стал переносить в наш мир.
— Согласен, — кивнул Тобирама. Шиноби и так расслабились, размякли по сравнению с его временами — стиль быта волшебников окончательно бы их испортил.
Тобирама посмотрел на спутника в ожидании продолжения, однако Минато не торопился заговаривать вновь. Запрокинув голову к небу, он с отрешённо-задумчивым видом смотрел на звёзды.
— Порой я думаю, — произнёс он после затяжного молчания, — что было бы лучше, уйдя из этого мира, не возвращаться сюда никогда. За время присутствия мы принесли волшебникам мало хорошего; из-за нас, шиноби, их война приобрела больший размах и кровавость. Мы показали, во что военное дело может развиться, если действительно заниматься им, и кто знает, как маги воспримут эти невольно данные им уроки.
Идея была в чём-то правильной, однако основывалась скорее на эмоциях и морали, чем на логике. Чтобы окончательно прояснить для себя позицию Четвёртого, Тобирама спросил:
— И какой бы совет ты дал главам Альянса?
— Ну, — протянул Минато, переведя взгляд на него, — как человек я бы посоветовал уничтожить все записи об этом мире и порталах в него. Однако как шиноби и Хокаге предложил бы перед этим добыть все потенциально полезные нам знания, унести их к себе и убедиться, что у магов нет и не может появиться возможности самостоятельно открыть двери к нам. Возможно, даже стереть всем память о нашем присутствии.
Вот это звучало серьёзнее. Тобирама и сам размышлял в схожем ключе, в частности о необходимости избавления магов если не ото всех, то от части воспоминаний точно — конечно, вставал целый ряд вопросов от этических, за которые могут зацепиться брат и главы Альянса, до того, как и кем эта операция будет проведена на практике, на какой части волшебников, и не смогут ли они со временем почувствовать блок и сломать?.. Однако в воздухе витало ощутимое «но».
— Закончи свою мысль, — сказал Второй, чуть прищурившись.
— Я предполагаю, что отказаться насовсем от связей с этим миром попросту не захотят, — вздохнул Минато. — Слишком много пользы можно извлечь из него при разумном вмешательстве. Слишком сильно маги проигрывают нам в силе, так что в случае, если дипломатия потерпит крах — а этого я боюсь больше всего, — поставить волшебников на колени силой станет несложной альтернативой. Более того, этот соблазн всегда будет велик даже при успешном ходе переговоров. А ведь если мы ощутимо вмешаемся в жизнь одной страны и об этом станет известно за её пределами, маги других стран могут решить не терпеть вторжение, собрать силы и попробовать атаковать. Кроме того, есть ещё мир маглов, который плохо изучен нами… — Четвёртый снова вздохнул, покачал головой. — Дипломатия и тихое сотрудничество, о котором бы знали лишь верхушки обоих миров, стали бы хорошей концепцией отношений. Однако удержать их такими будет чрезвычайно сложно.
Хокаге достигли границы барьера и теперь, повернув, продолжили путь вдоль него. Особняк в стороне светился всеми огнями, полный людей, из которых мало кто заснёт этой ночью.
— Нынешнее поколение шиноби — куда большие пацифисты, чем в своё время были мы, — заметил Тобирама. — Кроме того, руководство Альянса должно понимать, как глупо было бы обострить отношения с целым миром, население которого на данный момент слабее шиноби, однако обладает потенциалом сравниться с нами.
— Я очень на это надеюсь, Тобирама-сама. Тем более…
Но Тобирама был вынужден поднять руку, останавливая его, — почувствовал вызов от зеркала связи и быстро достал его, уже предчувствуя недоброе. Всё-таки о том, что Второй имел его и волшебную палочку — одну из тех, что Учиха забрал с трупов хогвартских профессоров, знали лишь Минато и Мадара.
Когда в отражении возникло вытянувшееся, усталое лицо Учихи, Тобирама нахмурился.
— Что случилось?
Однако Мадара едва успел открыть рот.
— Привет, Тобирама, — Хаширама оттеснил друга, улыбнулся радостно и виновато одновременно. — Как видишь, меня вернули в строй.
По неживому телу прошла волна жаркой дрожи. Ани-чан. В рассудке. Улыбается…
Усмешка Учихи привела в чувство. Тобирама подавил эмоции.
— Это хорошая новость, — быстро отвернувшись от Хаширамы, на подвижном лице которого возникло растерянно-понимающее, полное тоски выражение, он мимолётно кивнул Четвёртому, чтобы тот подошёл. Коротко вздохнув, брат собрался, улыбнулся и ему.
— Минато.
— Хаширама-сама, Мадара-сан, — взгляд Минато, минуту назад подёрнутый дымкой мыслей о невесёлых перспективах, прояснился.
— Что случилось? — повторил Тобирама, вглядываясь с особой пристальностью в лицо Мадары. Бледнее обычного, вечные мешки под глазами набрякли, ресницы левого глаза дрожат, а правый и вовсе закрыт. Это — Риннеган, и если Учиха так держит его…
— Чтобы не грузить лишними сейчас подробностями, — сказал брат неожиданно серьёзно, — сразу к главному: мы столкнулись с Кагуей. Точнее, столкнулся Мадара.
— Она в нашем мире? — Минато подался вперёд, встревоженно-заинтересованный.
Хаширама и Мадара переглянулись.
— Была так точно, — проронил Учиха и поведал о последних событиях начиная со встречи в Аме.
Когда он договорил, Тобирама какое-то время молчал, обдумывая.
— Выходит, предположительно, ты вернул её в мир магов?
— Скорее всего, — кивнул Мадара с оттенком неуверенности. — На её приближение Риннеган среагировал совершенно непроизвольно — неприятно признавать, но я толком и осознать не успел, что происходит. Только толкнул Кагую прочь, и благодаря этому меня не затянуло.
— Перемещение должно было значительно ослабить её, — заметил Тобирама, рассуждая. — Если найти Кагую сейчас, повышается шанс победить.
Однако Мадара покачал головой.
— Старуха черпает энергию из природы, причём такими темпами и объёмами, что я не уверен, как долго выдержит тело девчонки.
Все приняли это к сведению. Только Минато ненадолго прикрыл глаза, тихо вздохнул.
— Что вы собираетесь предпринять? — уточнил Тобирама у старшего брата.
— Сейчас мы ещё возле храма, — сказал Хаширама. — Пока Мадара восстанавливался после применения Риннегана, я осмотрелся… Кстати, здесь есть одна комната, расписанная фуинами и рунами. Я не очень понимаю всё это, но по потокам чакры могу предположить, что это — своеобразный портал.
