«Осознай это и прими. Или же выбери другой путь».

Другой путь… Нельзя сказать, что Итачи никогда не думал об этом. Долгие годы он жил ради смерти от руки брата, ради безопасности Конохи — но теперь-то он свободен от этих старых обязательств перед Родиной и собой. Впрочем, за последние месяцы Акацуки стала для него чем-то действительно важным, вторым шансом поступать правильно и приносить миру пользу, а Яхико — лидером, за которым Итачи искренне хотел идти.

Но даже так, что будет, если пути Аме и Конохи вновь разойдутся? Если Великие Страны опять увидят в Акацуки угрозу? Это ведь будет означать необходимость выбора, необходимость предательства одной из сторон, а Итачи с обеими крепко связан.

Он убрал упавшую на глаза мокрую прядь и принялся сушить волосы. Сейчас не время для подобных мыслей и сомнений, вовсе нет…

— Итачи-сан, — на лице Шикамару было написано несвойственное парню волнение. — Вот вы где… Нагато-сан хочет, чтобы вы пришли. Срочно.

— Сработало? — только и спросил Итачи, зашагав рядом с учеником по коридору.

— Похоже на то, — ответил Шикамару. — Вокруг него сейчас потоки чакры зашкаливают, Карин даже не смогла установить с вами и остальными связь через кольцо — такие помехи. Но за пределы зала это не распространяется, что странно.

— Более чем, — согласился Итачи и мысленно сообщил всем товарищам:

«Перемещение началось. Направляюсь к Нагато».

«Сейчас буду», — мгновенно откликнулся Яхико.

«А ведь обещали не начинать без меня!» — драматично пожаловался Орочимару, но даже через такую связь ощущалось, как он загорелся в предвкушении.

В просторной комнате, скорее даже зале, где обитал Нагато, и в самом деле творилось что-то немыслимое: потоки энергии были видны невооружённым глазом, всю мощь выбросов чакры ощущали даже не-сенсоры. Карин и вовсе забилась в угол; её трясло так, что казалось, будто у девушки сейчас начнётся припадок.

— Шикамару-кун, уведи её, — распорядился Итачи, а сам остановился напротив Нагато. Тот, судя по всему, напрочь утратил связь с реальностью; его окружала чакра, а глаза Узумаки были широко распахнуты и белы — точно в них были бельма. Нити энергии, яркие, сверкающие, прямо в воздухе ткали сложный узор, освещая пространство, складываясь в круг заклинания.

Вновь хлопнула дверь, в помещение буквально влетел Яхико. За ним по пятам следовали Конан и Кисаме — куноичи остановилась рядом с Лидером, мечник — рядом с напарником, и вчетвером они продолжили наблюдать за тем, что происходило с Нагато. За этой безумной древней техникой на границе фуиндзюцу и магии.

Довольно быстро дзюцу пошло на спад. Вначале Нагато перестал дрожать, после сверкающие линии потускнели, пока совсем не исчезли, и в тот же момент глаза Нагато вновь стали Риннеганом, который все они привыкли видеть. Тяжело дыша, Узумаки стал заваливаться вперёд в своём кресле, но Яхико мгновенно бросился вперёд и поддержал друга, а Конан наполнила стакан водой и помогла Нагато напиться. Сделав несколько жадных глотков, Нагато слабо отвёл её руку.

— Ну что? — спросил Яхико с нетерпением. — Удалось?

— Да, — ответил Нагато хрипло. — Первого и Мадару захватило в портал… но я понятия не имею, где их выбросило.

Цунаде отложила в сторону донесения. Работать было совершенно невозможно; поднявшись из-за стола, Пятая отошла к окну и прикоснулась рукой к холодному стеклу.

Тревога росла день ото дня — тяжёлая атмосфера повисла над резиденцией Хокаге, и всякий, кто туда входил, теперь её чувствовал. И дело было вовсе не только в надвигавшейся войне, в увёртках Кири, в игре, которую затеяла Суна…

Что-то назревало. Цунаде не понимала пока, что именно, но что-то — точно.

В дверь постучали.

— Войдите, — громко сказала Цунаде, не оборачиваясь. Этот стук, медленный и какой-то даже властный, она знала хорошо, как и последовавшие за ним шаги. «Что же Хиаши понадобилось?..»

— Цунаде-сама, — приветствовал её советник. — У вас найдётся время?

— Да, конечно, — Пятая повернулась к нему и кивнула. — Только давайте пройдёмся.

— Как вам угодно.

Покинув кабинет, шиноби не спеша двинулись по коридору к лестнице, спустились и вскоре вышли из резиденции. Сейчас, в разгар дня, на улицах царило оживление, однако Цунаде хотелось уединённости, поэтому она повела спутника в небольшой вишнёвый сад на скале, который весной всегда так красиво цвёл. Однако сейчас всё — деревья, земля — было под белоснежным покровом.

Присев на скамейку, Цунаде пригласила сесть рядом и Хьюгу.

— О чём вы хотели поговорить, Хиаши-сан?

Его взгляд потемнел.

— О наших союзах.

«Конечно…» — Цунаде мысленно тяжело вздохнула, но вслух вежливо произнесла:

— Продолжайте.

— Я высказывал свои опасения по поводу этого и раньше, не могу не высказать их вновь теперь. В особенности меня беспокоит то, что Акацуки с самого начала имела слишком большой вес, — Хиаши посмотрел на неё очень серьёзно. — Я считаю, что мы должны поддержать требование Суны и добиться того, чтобы Акацуки вернула Сюкаку.

— Вот как, — протянула Цунаде; она не была удивлена — ожидала чего-то подобного, особенно от него.

— В распоряжении организации три бидзю, — продолжил Хиаши, — и это больше, чем у всех других стран Альянса вместе. Было бы лучше, если бы силы уравнялись.

— Я понимаю вашу позицию и ваши опасения, — сказала Цунаде. — Однако уже приняла решение. Пускай Аме и Суна разбираются сами; если они попросят о помощи, мы поспособствуем урегулированию ситуации, однако без официальной просьбы Коноха вмешиваться не станет.

Ответ явно не пришёлся Хиаши по вкусу.

— Это был совет Шикаку-сана, верно? — стальным тоном уточнил он.

— Отчасти.

— Вы полагаете, что Шикаку-сан может быть объективен в вопросе Акацуки? Он более чем сильно верит суждениям сына, который тесно связан с Учихой Итачи…

— А ваша дочь уже второй год работает с шиноби Акацуки, — Пятая пожала плечами. — Если смотреть на проблему с точки зрения связей, никого нельзя назвать стопроцентно объективным.

На это замечание Хиаши ничего не ответил.

— То есть, вы не вмешаетесь.

— Не вмешаюсь. Им обоим — и Гааре, и Яхико — нужно учиться дипломатии. К тому же, если мы не сможем научиться договариваться между собой, каков шанс, что переговоры с соседями будут успешны?

Они помолчали какое-то время. Недовольство Хиаши, скрытое за обычной маской хладнокровия, Цунаде меж тем чётко улавливала, поэтому решила сменить тему:

— От Мизукаге по-прежнему никакого ответа, и это начинает меня тревожить.

— Вы полагаете, что Мизукаге может готовить удар? — уточнил Хиаши, подчиняясь смене направления разговора.

— В том-то и дело, что, насколько я её знаю, если бы Мей действительно задумала напасть, её послы бы уже как минимум неделю активно, но непродуктивно договаривались с нами о мире. Мей прекрасно знает, как усыпить бдительность, заставить поверить в отсутствие подвоха — и ударить в тот самый момент, когда ты расслабишься. Сейчас же она сменила стратегию: ожиданием треплет нам нервы, и это на неё не слишком похоже… — Цунаде задумалась. — Нам необходимо выяснить, что происходит в Киригакуре. А для этого нужен хорошо подготовленный шпион.

— Я полагаю, Ибики-сан может порекомендовать кого-нибудь из своих…

Чувство чужого присутствия опалило Цунаде, но Хиаши был на долю секунды быстрей — он повалил Пятую на скамейку, прикрывая собой, и сенбоны просвистели прямо над их головами.

Тут же вскочив, Хокаге и её советник встали в боевые стойки; они были окружены полудюжиной шиноби в простых плащах и тёмных масках без опознавательных знаков. Некоторые из врагов держали обнажённые катаны, некоторые готовились выпустить по целям новые сенбоны.

Над скалой Хокаге блеснула вспышка, такая яркая, что на миг ослепила Цунаде. Почти сразу за ней раздался грохот, а после — шум боя.

«Нападение?.. — мелькнула мысль. — Но кто?..»

Враги перешли в атаку.