Это была та еще мыльная опера. Сюжет ее развивался так ужасающе, что когда Райнс Прибус, глава РНК, был вызван в Нью-Йорк из Вашингтона для участия в чрезвычайном совещании в Башне, он не мог себя заставить покинуть Пенсильванский вокзал. Команде Трампа пришлось два часа выманивать его оттуда.

– Братец, – в отчаянии уламывал его по телефону Бэннон. – Даже если мы с тобой больше никогда не увидимся, ты должен добраться до этого здания и войти внутрь.

Единственным плюсом позора, который пережила Мелания Трамп после этого эфира, было то, что ее муж ни при каких обстоятельствах уже не станет президентом.

Брак Дональда Трампа смущал очень многих – по крайней мере тех, у кого не было личных самолетов и россыпи домов. Они с Меланией проводили мало времени вместе. Даже находясь в Башне, они могли по нескольку дней не видеться. Она часто не знала, где он находится, и ее это не сильно интересовало. Ее муж перемещался из одной резиденции в другую, как из комнаты в комнату. О его бизнесе она знала не больше, чем о его местопребывании, и проявляла к нему более чем умеренный интерес. Если Трамп редко видел четырех детей от предыдущих браков, то своего пятого, Бэррона, от Мелании, он видел еще реже. Теперь, в третий раз женатый, Трамп говорил друзьям, что он наконец-то освоил это искусство: живи сам и давай жить другому. “Занимайся своим делом”.

Известный женолюб, во время кампании Трамп прославился как, возможно, самый большой донжуан. Особой чуткостью к женщинам он не отличался, и у него были свои соображения, как с ними ладить, в том числе теория, которую он обсуждал с друзьями: чем больше возрастной разрыв, тем меньше молодая женщина принимает измены пожилого мужчины в свой адрес.

Но представление о том, что этот брак чисто номинальный, далеко от истины. Трамп часто говорил о Мелании в ее отсутствии. Он восхищался ее внешностью – зачастую при посторонних, чем ставил ее в неловкое положение. Это моя “статусная жена”, говорил он с гордостью и без иронии. И даже если он не разделял с ней свою жизнь, то с радостью делил с ней все щедроты. “Счастливая жена – это счастливая жизнь”, – повторял он расхожую банальность разбогатевших мужчин.

Ему было важно одобрение Мелании. (Он искал одобрения всех женщин, которым хватало мудрости его давать.) В 2014 году, когда он впервые начал всерьез рассматривать возможность участия в президентской гонке, Мелания была среди немногих, кто вполне допускал его победу. А его дочь Иванка, которая никогда особенно не скрывала своей неприязни к мачехе и поначалу самоустранилась от кампании, в разговорах с друзьями любила вставлять броскую фразу: “Все, что вам нужно знать о Мелании: она видит его президентом”.

Но перспектива, что ее муж реально станет президентом, Меланию ужасала. Она считала, что это разрушит ее тщательно оберегаемую жизнь – оберегаемую, не в последнюю очередь, от расширенной семьи Трампа – и почти целиком сосредоточенную на ее юном сыне.

“Не ставь телегу впереди лошади”, – отшучивался супруг, проводивший дни напролет в разъездах по стране и сделавшийся главной фигурой в национальных новостях. Но ее ужас и терзания только возрастали.

На Манхэттене какие-то влиятельные люди запустили про нее слух, одновременно жестокий и комичный, о чем ей сообщили друзья. Ее модельная карьера попала под пристальный контроль. Когда Трамп был выдвинут на пост президента, в Словении, где она выросла, модный журнал Suzy позволил себе кой-какие намеки. А затем Daily Mail со всей безвкусицей раструбила на весь мир, что может за этим последовать.

New York Post заполучила снимки с фотосессии в обнаженном виде, в которой Мелания приняла участие в начале своей карьеры в качестве модели. Все, кроме нее самой, посчитали, что автором утечки был не кто иной, как Трамп.

В расстроенных чувствах она устроила мужу очную ставку. И это их будущее? Она сказала, что просто не выдержит.

Трамп ответил в своей манере – Мы их засудим! – и обеспечил ее адвокатами, которые с успехом все проделали. Но при этом он тогда взял непривычный для себя покаянный тон. Ждать уже недолго. В ноябре все закончится. Он дал жене торжественную клятву: у него нет никаких шансов победить. И это обещание хронически неверный супруг – сам бы он предпочел сказать “слабый” – намеревался сдержать.

Кампания Трампа, возможно, не так уж случайно, воспроизвела схему из “Продюсеров” Мела Брукса. В этом классическом фильме вороватые и балующиеся наркотиками герои, Макс Бялысток и Лео Блум, собираются продать больше ста процентов акций своего бродвейского мюзикла. Поскольку на чистую воду их выведут только в том случае, если шоу станет хитом, они исходят из того, что их ждет провал. Но шоу получается настолько безвкусным, что ему сопутствует громкий успех, который и подписывает приговор нашим героям.

Президенты-победители, движимые гордыней, или нарциссизмом, или особым прозрением, скорее всего, большую часть карьеры, если не всю свою жизнь, с ранней юности готовили себя к этой роли. Они поднимались по служебной лестнице. Они работали над своим публичным имиджем. Они с маниакальностью обрастали связями, поскольку успех в политике во многом зависит от того, кто твои союзники. (Даже не слишком заинтересованный Джордж У. Буш опирался на дружков своего отца, которые сами его проталкивали.) Они себя готовили к тому, чтобы победить и властвовать.

У Трампа расчет, вполне сознательный, был совсем другой. Кандидат и его адъютанты верили, что получат все выгоды от почти добытого президентского поста, при этом ни на йоту не поменяв ни свое поведение, ни свои взгляды: все останется по-прежнему, потому что мы точно не победим.

Многие кандидаты в президенты ставили себе в заслугу, что они не связаны с Вашингтоном; на практике эта стратегия давала преимущество губернаторам над сенаторами. Каждый серьезный кандидат, как бы ни критиковал столицу, искал в вашингтонских кругах советы и поддержку. А вот среди приближенных и тем более помощников Трампа не было, пожалуй, никого, кто раньше имел какое-то отношение к политике. У Трампа всегда было мало близких друзей, и когда он включился в президентскую кампанию, друзей-политиков у него практически не было. Можно назвать разве что Руди Джулиани и Криса Кристи, но они оба отличались странностями и жили сами по себе. То, что он ничего не понимал, вообще ничего, в базовых интеллектуальных основах будущей работы, это еще мягко сказано. В начале кампании произошла сцена, достойная фильма “Продюсеры”: Сэм Нанберг пришел, чтобы объяснить ему азы Конституции: “Я дошел до Четвертой поправки, когда он приложил палец к губам и закатил глаза”.

Почти каждый в команде Трампа влипал в историю, которая могла аукнуться кандидату в президенты или его окружению. Майка Флинна, будущего советника по национальной безопасности, а пока человека, открывавшего предвыборные митинги, чьи жалобы на ЦРУ и беспомощность американских шпионов любил выслушивать Трамп, друзья предупредили, что ему не стоит брать у русских за свое выступление 45 тысяч долларов. “Это может стать проблемой, только если мы победим”, – успокоил он их, понимая, что такой проблемы не существует.

Пол Манафорт, международный лоббист и политтехнолог, которому Трамп предложил вести кампанию после отставки Левандовски, отказался от вознаграждения, чтобы отвести возможные обвинения в сделке “баш на баш”, но перед тем, в течение тридцати лет представляя интересы диктаторов и коррумпированных автократов, он заработал миллионы долларов и хорошо наследил, что привлекло внимание американских органов следствия. Больше того, в это же время на него подал в суд русский олигарх Олег Дерипаска, утверждавший, что тот у него украл 17 миллионов долларов с помощью махинаций с недвижимостью, так что каждая его финансовая трансакция пристально отслеживалась.

По очевидным причинам ни один президент до Трампа и мало кто из политиков приходили из бизнеса, связанного с недвижимостью: плохо регулируемая сфера, которая держится на крупных долгах и подвержена постоянным изменениям рынка, часто зависит от фаворитизма правительственных чиновников и предпочитает расплачиваться проблемным кэшем – то бишь отмывание денег. Зять Трампа Джаред Кушнер и его отец Чарли, сыновья Трампа, Дон-младший и Эрик, его дочь Иванка, как и сам Трамп, все вели свой бизнес, в большей или меньшей степени, в сомнительном чистилище, где крутились серые деньги из самых разных стран. Чарли Кушнер, в чей бизнес с недвижимостью был полностью вовлечен зять Трампа и его главный помощник, уже отсидел в федеральной тюрьме за уклонение от уплаты налогов, давление на свидетелей и нелегальные пожертвования на предвыборную кампанию.