⁃ Я не терплю тебя, Мэри. Я тебя люблю. Это совершенно разные вещи.
И я не могла бы придумать лучшего ответа. Ведь возможно на все свои внутренние вопросы я могу ответить так же? Во всем виновата любовь? Мы совершаем глупости из-за неё. Мы делаем поистине достойные вещи из-за неё. Мы прощаем, говорим, ходим и просыпаемся по утрам из-за неё. Ведь если ты не любишь, ты не живёшь. И я в который раз убеждаюсь, что до встречи с ним, пару месяцев назад, я не жила. Ноябрьский вечер, который принёс в мое существование молодого человека по имени Томас Стэнли Холланд, положил начало настоящей жизни. Возможно полной сложностей и странностей, но не лишенной волшебства и чуда.
====== Глава 32 ======
- Ты представить себе не можешь, как там красиво. От одного только вида гор все внутри сжимается. Чувствуешь себя такой маленькой, но при этом спокойно. Защищенно. Тишина и свежий воздух укутывают тебя, словно в пуховое одеяло, и хочется наслаждаться этими видами вечно, – мечтательно закрыв глаза, я вновь старалась нарисовать в воображении картину прекрасных белоснежных Альп, которые мы покинули с Томом пару недель назад. В голове все еще стоял образ чистого неба, в котором днем играло своими лучиками солнце, а ночью рассыпались волшебной пылью сотни звезд.
- Я думала, что это не мое. Когда я первый раз встала на доску, у меня кровь в жилах стыла. Думаю: «Все, приехали. Тут я и разобьюсь насмерть». Но нет, это так круто. И совсем не так сложно, как я думала. Сэм сказал, что у меня врожденный талант, но думаю дело все-таки в учителе. Томас носился со мной как с писаной торбой. Тут поднимет, там подстрахует, покормит, спать уложит. Как с дитем малым. Но мне было приятно. Обо мне еще никто никогда так не заботился... – уголки губ невольно поднимаются при воспоминании о днях проведенных с Томом вдали от Лондона. За эти несколько дней ему удалось отвлечь меня от всего, что навалилось на мои плечи, устроить мне настоящий сказочный отдых, помочь восстановиться и набраться сил перед возвращением на острова.
- А потом у нас была первая ссора. Ты бы это видел. Сценаристы мелодрам бы нам позавидовали, там было все: плохие парни, алкоголь, крики, слезы, жаркое примирение. Я все время думала из-за чего вообще люди в отношениях могут ругаться, если они любят друг друга, а оказывается поводов дофига. Или они вообще не нужны. Вы просто вспыхиваете, как спички, а затем так же быстро успокаиваетесь. Но урок я все же вынесла: нужно фильтровать, что я говорю. Слишком уж эмоционально я на все реагирую. А этот такой же! Если будем постоянно так себя вести ни к чему хорошему это не приведет, – кивая самой себе, я прокручиваю в голове нашу перепалку и разговоры после. Удивительно, насколько мы можем быть разумными, когда отодвигаем эмоции на задний план. Порой когда мы разговаривали с Томом, мне казалось, что нам обоим уже за шестьдесят и мы два старика, умудренные опытом, так логично и пафосно звучали наши мысли. Мой молодой человек вообще иногда выдавал такое, что я невольно задумывалась, когда он успел так повзрослеть. Но потом он вновь начинал вести себя по-ребячески, или вообще устраивал мне детский сад на выезде, и я вспоминала, что Тому еще только двадцать три и он по сути еще и правда ребенок.
- Тебе бы там понравилось, Трэв, – вытянув ладонь немного вперед, я коснулась кожей холодного серого гранита.
Даже несмотря на то, что над Лондоном повисли мрачные тучи, готовые вот-вот обрушиться на город то ли снегом, то ли проливным дождем, надгробная плита блестела очень ярко. Так выглядят вещи совсем новые, а место покоя мистера Беккета можно было считать таковым. Кладбище, на котором был похоронен Трэв, было очень старым. Рядом с часовней можно было увидеть могилы девятнадцатого и даже восемнадцатого века, надписи на которых уже невозможно было прочитать, по всей территории были расставлены красивые скульптуры плачущих ангелов, давно поросшие мхом от типичных погодных условий в этой части Европы. Кладбище казалось маленьким и уютным, однако простиралось на несколько километров. Наверно в любое другое время года, оно пестрило зеленью, потому что по всему погосту было высажено множество кустов и деревьев, однако сейчас в конце января, оно казалось холодным и серым. Самым ярким пятном во всей этой картине были цветы, принесенные мной старому бармену, – каллы цвета фуксии.
С момента смерти Трэва прошёл почти месяц, но я ещё ни разу не навестила своего друга со времён похорон. Вернувшись из Франции в Лондон, у нас с Томом был один день перед его очередной командировкой. И вместо того, чтобы броситься в пучину своих собственных дел, я решила провести каждую свободную минуту с ним. Устав с дороги, мы словно затворники, остались в его доме, закрываясь и посылая на три буквы все, что происходило за его порогом. Перед разлукой нам хотелось насладиться друг другом, и хоть и Том уезжал не навсегда, а всего на три недели, для любящего сердца – это казалось слишком долго.
Помню тогда он назвал меня “рыбой-прилипалой”, ведь я ни на секунду не хотела оставлять его одного. Вцепившись в него, словно больше никогда не увижу, я ходила за ним по пятам. Мы, как два сиамских близнеца, принимали душ вместе, готовили вместе, спали вместе. Кстати сам Холланд был не лучше меня. Зная, что он уезжает надолго, он решил не тратить время впустую, и устроил секс-марафон, отключив в доме все телефоны и даже дверной звонок. Тогда он бил все свои рекорды в любимом «мужском» виде спорта. Да и после такого марафона, я сама уже считала, что могу претендовать хотя бы на кандидата в мастера спорта.
Это был замечательный день, полный нежности и страсти, тепла и заботы. В перерывах между сплетением наших тел мы уплетали углеводы дабы восполнить запас сил, поедали шоколадное и лимонное мороженное, дурачась и обмазывая друг друга, лишь затем, чтобы потом слизывать сладкую подтаявшую жидкость с кожи друг друга, отдыхали за просмотром какого-то дурацкого американского ситкома, а затем вновь кидались в объятия друг друга. Порой я задумывалась, что именно так наверно и проходит медовый месяц у молодоженов: секс, еда, секс и лишь иногда перерыв не на физические развлечения.
Да... тот день я полностью посвятила Тому. Я не задумывалась о своих делах и проблемах, зная, что как только парень покинет пределы Соединенного Королевства, я возьмусь за ум и решение давно назревших вопросов. Когда пришёл момент расставаться, телефоны снова были включены, а собранный чемодан и сумка стояли в пороге, я поплелась за молодым человеком в аэропорт. Должна сказать, что я держалась молодцом, и сдерживая эмоции, лишь клюнула его в щеку, запрокинув немного голову, дабы удержать грозящие вот-вот скатиться по щекам слезы. Он тогда засмеялся, так искренне и заразно, что я тоже невольно улыбнулась.
“- Что смешного, Холланд?
- Ты замечала, что когда ты злишься или расстраиваешься, у тебя появляется жесткий русский акцент? Звучишь, как агент КГБ в каком-нибудь голливудском боевике.
- Тебе нужно поработать над умением делать комплименты. Теперь я буду на этом циклиться, – наигранно обидевшись, я вздернула нос.
- Брось, это наоборот очень мило. Я уже давно это заметил, но все забывал сказать. Мне кажется, это даже немного заводит, – уже шепнув последнюю фразу мне на ухо, подмигнул Том.
- Где у тебя находится кнопочка «выключить»? Я надеялась, что наш марафон, как минимум, на пару недель тебя успокоит.
- Тебе ли не знать, где у меня какие кнопочки, – заливисто рассмеялся он, на что в ответ я лишь уткнулась ему в шею, и уже на этот раз серьёзно прошептала:
- Я буду скучать, Томми.
- Я тоже, милая.”
С момента нашего прощания в аэропорту Хитроу прошло уже почти три недели. Через два дня Том должен был вернуться на родину, лишь для того, чтобы на следующее утро отправиться со мной в Россию. За время нашей разлуки я многое успела сделать: встретилась с юристом, который проконсультировал меня относительно процедуры вступления в права наследства, идеально убралась во всем пабе, предусмотрительно собрав вещи, которые мне потребуются для поездки к родителям, навестила миссис Дейвис, узнав, что она уже более менее пришла в себя и начала двигаться дальше, решив посвятить все свободное теперь время своим внукам. Как-то раз ко мне даже забегал Шон, который также успел начать новую жизнь, устроившись в один из клубов в Сохо, где, кстати и познакомился с новой девушкой. Я была рада, что нам троим удалось достичь стадии «принятия» и постепенно вернуться к повседневной жизни, и даже начать ей радоваться. Трэв бы нами гордился. Удивительно, как может измениться жизнь людей всего лишь за месяц, хотя порой хватает и одного дня, чтобы все прежние представления о реальности и твои убеждения полностью перевернулись с ног на голову.
