Кажется от моей одежды уже несло потом. В некоторой панике я пощупала себя и поняла, что меня никто не переодевал. Волосы тоже воняли и свалялись. Сколько дней я провалялась в горячке? Осматривал ли меня кто-то? Я даже не помню, как оказалась во дворце.

Руки и ноги все еще были холодные. Захотелось просто принять душ, включить лампу, полазить в интернете, чтобы выяснить, что у меня за болезнь. Этого сейчас так не хватало. Я почувствовала себя так одиноко. Никто не мог понять меня и поддержать в этом времени. А привычные методы успокоения больше не работали. Если и дальше останусь здесь, в этом времени, не потеряю ли я себя? Для чего я тут… Здесь требуется только одно — все время быть сильной. Один неверный шаг и смерть настигнет меня вновь.

С горечью я осознала, что не могу вернуться в наш мир, что там я умерла, что единственная возможность прекратить это испытание — пройти его до конца.

Я сжала крестик на своей груди и прошептала:

— Господи, если слышишь меня, так далеко во времени, то помоги мне.

Я не знала, слышали это Минамото и Тайра, изготовившие крестик для меня. А может, они никогда и не существовали, может, все это бред моего воображения. Что если я родилась и живу в XIV веке, а все остальное мне приснилось. Тогда кто я? Я — это Марина из XXI века или Мату из XIV?

Пора прекратить этот бред. Я вернулась в постель, чтобы еще немного поспать. Как только рассвело, мне нужно привести себя в порядок и начать эту битву заново.

Дайду. Дворец Императора. Пару дней спустя.

Я гуляла по дворцовому комплексу с наслаждением вдыхая морозный воздух. До весны осталось совсем немного, однако легкий морозец сковал дорожки льдом. Я искала Тал Тала. Из головы не шла картина, как он делал мне искусственное дыхание. Его губы касались моих губ, я улыбнулась. Что за ерунда. Такое не стоит рассматривать в романтическом ключе. Да и вообще о какой романтике можно говорить в моем положении. Дело даже не в том, что я евнух.

Незаметно я забрела к тренировочным площадкам. Кешики и гвардейцы здесь отрабатывали разные приемы: стрельбу на луке, рукопашный бой и бой на мечах. У некоторых имелись такое интересное оружие, что-то среднее между копьем и топором, называлось саадык. Но наиболее важным оружием для каждого монгола была палица. Их делали из драгоценных металлов и украшали рубинами, топазами или алмазами. Такие палицы имела право носить только монгольская знать. Заслужить палицу как награду было большой честью.

На помосте над тренировочными площадками я увидела генерала Баяна и его верного помощника Тал Тала. Сердце мое учащенно забилось, сколько бы я не приказывала себе оставаться спокойной.

— А вот ты где, Мату, — помахал мне Баян, — иди сюда!

Я хотела подняться, но Баян неожиданно сам спустился. Я подождала его, поклонилась, когда генерал приблизился.

— Выглядишь еще бледным, — в своей манере Баян похлопал меня по плечу, — пойдем со мной.

Генерал отвел меня на одно из тренировочных мест.

— Ты говорил, что хочешь служить в моем кешиктане. Но ты не умеешь сражаться, это так?

Я кивнула.

— Так дело не пойдет, я хочу посмотреть, что из тебя получится.

И не успела я опомниться, как Баян стукнул своей широкой ладонью мне сначала по плечам, потом где-то в район груди и промычал, что телосложение у меня хлипкое. В глазах потемнело. Затем Баян схватил мои ладони и с большой долей сомнения осмотрел их.

— Ручки маленькие, будто женские.

Я поспешно вырвала руки. Баян хмыкнул.

— Попробуем стрельбу из лука, — предложил генерал.

-Ага, — легко согласилась я.

Уж это я смогу, в детстве, помнится, я любила в такое играть, делала луки из веток деревьев.

Мы прошли на стрельбище. Тал Тал тем временем увязался за нами. Из-за этого я начала чувствовать смущение. Нужно это прекратить и немедленно! Для полной уверенности я похлопала себя холодными ладонями по щекам. Баян в замешательстве смотрел на мои действия.

— Это для придания боевого духа, — пояснила я.

Тал Тал отошел в сторонку, за спину Баяна. Я взяла лук. Он не был очень большим как я опасалась. Монгольские луки отличались небольшими размерами и легкостью. Так что его можно было прицепить к поясу и носить. В отличии от европейских стрелков монголы не носили лук за плечом, также колчан со стрелами висел на поясе.

Соответственно пояс былш важнейшей частью амуниции для воина. Помимо хуяка, который изготавливали из кожи и металла, настоящий монгольский воин носил зимой широкий меховой пояс, перетянутый ремнями. Все это напоминало корсет и чем красивее мех, тем моднее все это выглядело.

У Баяна был корсет из меха рыси, а Тал Тал корсет не носил, предпочитая меховой плащ на подкладке, таким образом стремясь по-видимому подчеркнуть свой статус ученого.

Итак, я приготовилась стрелять. И тут меня ждало первое разочарование. Натянуть тетеву было не только сложно, но еще и больно. Она резала пальцы и была очень тугой. После первых попыток я изрезала пальцы и едва ли смогла пустить стрелу дальше, чем на один метр.

Лицо Баяна приняло озадаченное выражение.

— Силенок у тебя маловато, — прокомментировал он, сильно прищурившись, — вот Ее Высочество Ки так стреляет из лука, лучше любого мужчины.

Я промолчала. Тал Тал ответил за меня:

— Господин, он еще наверно не восстановился после яда.

Баян с досадой отмахнулся.

— Эээ, Тал Тал, для этого я и учу его. Пойдем дальше.

И генерал привел меня к сражающимся на мечах. Я уже знала, чем все это обернется, поэтому позволила себе беспомощно взглянуть на Тал Тала. Мне почудилась растерянность в его глазах на миг, но потом он все же сказал Баяну, что уже убедился, что на мечах я сражаюсь преотвратно.

— Я это и так понял, поэтому я назначу тебе тренера. Будешь приходить сюда и учиться каждый день. Эй, капитан Ло, подойди!

К нам подошел капитан гвардейцев.

— Будешь учить этого мальца сражаться на мечах, рукопашному бою, стрельбе из лука и так далее, — скомандовал Баян.

Капитан Ло с отвращением на лице осмотрел меня и злорадно улыбнулся. Надеюсь, он не задумал чего плохого.

— Подождите, господин генерал, — окликнула я Баяна прежде, чем они с Тал Талом оставили меня на растерзание капитану Ло, — я кое-что умею. Я умею ездить верхом и очень хорошо.

— Я бы расстроился будь иначе, — заметил Баян, — ты такой легкий и маленький, из тебя должен получиться хороший наездник.

Когда я жила в своем времени, то мне приходилось одно время посещать казачью конюшню, чтобы убирать за лошадьми. Типа волонтерская работа. Лошади мне очень нравились. Казаки — отличные наездники, не хуже древних монголов. И они научили меня не только верховой езде, но и всяким трюкам, которые мне хорошо удавались. Для такого дела как раз годятся люди маленького роста и веса. Это, пожалуй, единственное, что я умею.

— Послушай, малец, — обратился ко мне Баян, развернувшись, — ты должен научиться постоять за себя.

— Господин генерал, — ответила я, — господин Тан Ке Ши подозревает меня, я думаю, что мне необходимо вернуть доверие дома канцлера, чтобы они не избавились от меня раньше времени.

— В этой игре тебе придется идти до конца, Мату, — Баян почти полностью прикрыл свои глаза, — ты готов к этому?

— Если только мне не придется предать свои принципы, я готов, господин генерал.

Тал Тал слегка покачал головой. Баян выпятил нижнюю губу и спросил:

— А если придется?

— Господин генерал, я боюсь боли, но не боюсь смерти. Я не боюсь пойти на хитрость, и не боюсь быть обманутым. А мои принципы и мои мечты — это единственное мое богатство. Я не предам свои принципы, если я изменю им, то от меня ничего не останется.

Я похлопала ладонью по середине груди. То, что я сейчас сказала — было правдой. Более всего на свете я не собиралась предавать себя.

Баян еще сильнее прищурился:

— А какие у тебя принципы?

Я взглянула вверх на синее небо прежде, чем ответить.