— Чаю, спасибо, — Рей очень неэлегантно плюхнулась на свободное место и зевнула. — Энди, там Мина тебя спрашивает.

— Точно меня? — напрягся принц.

Отдуваться за чудачества Кунсайта Эндимиону жутко не хотелось.

— Тебя-тебя, — заверила Рей с ехидной усмешкой, принимая из рук супруга горячую чашку.

— Хочешь я схожу? — предложила добрая Усаги.

О том, что объясняться никому не придется, друзья, по просьбе самой Минако, не сказали.

— Да нет, я сам. — Энди нехотя поднялся и отправился на Голгофу. Ну, это он так думал.

— Мина, ты как?

— Хотела спросить у тебя тоже самое. — улыбнулась девушка. – Я, вообще, как? Жить буду?

— Будешь, но не долго, если еще такое учудишь! Зачем ты это сделала? — понимая, что неприятного разговора не избежать, а мозги нерадивой сестрице вправить надо, Эндимион сел на согретое Рей место и взял больную («на всю голову», — добавил принц про себя) за руку.

— Зачем я сделала что? — невинно захлопала глазками Минако. — Зачем я не отскочила в сторону и не дала добить Куна? Энди, кого из нас двоих заклятьем шибануло, а?

— Да ничего бы с ним не случилось, — голос принца звучал немного пристыженно, но обида на друга все еще не давала покоя.

— Ага, учитывая, что он был в человеческом воплощении, и до этого Джед его уже приложил. Не говори ерунды. И, кстати, мне абсолютно плевать кто бы из вас оказался за моей спиной. Я бы не отошла. Ты скажи, рентген, мне тренироваться-то можно?

— Можно. Но не слишком интенсивно. Не забывай, что у меня в этой долбанной жизни вообще никого из родни больше нет, кроме тебя.

— Не прибедняйся, принц, — Мина обворожительно улыбнулась. — Твой любимый дурдом вернулся к тебе в полном составе!

— Надолго ли? — неожиданно для самого себя спросил Эндимион и тут же прикусил себе язык.

— Мы же еще не проиграли, правда? — с пониманием ответила Минако. — И даже немного ведем в счете. Прорвемся, Энди! Ты мне скажи, где мой любимый блондин?

Энди тяжело вздохнул. Всегда она так: сначала усыпит бдительность, а потом бедному Высочеству разгребать.

Принцесса Юпитера Литавра сидела на супружеском ложе и, обняв колени, зевала. Ночка и начало дня выдались хлопотными: государственный переворот на Марсе замутить, это вам не демонов по пустошам гонять. Совсем иной размах. Поэтому Лита не видела ничего зазорного в том, чтобы поспать до обеда.

Муж (откуда только в этом человеке силы берутся?) с утра пораньше умотал на срочные переговоры все по поводу того же Марса, оставив супругу понежиться в постели. Но не тут-то было! Спустя буквально полчаса в спальню влетел ураган по имени принцесса Минория. Блондинка бесцеремонно распахнула дверь и со словами:

— О, как хорошо, что ты не спишь! — принялась метаться по комнате и причитать так быстро и нечленораздельно, что сонная Литавра едва успевала за ходом мыслей гостьи.

— Мина, имей совесть! Я всю ночь носилась, как угорелая, отвоевывая престол для одного новоявленного тирана. Я устала и хочу спать. Так что давай, не мельтеши, сядь и спокойно объясни, что у тебя случилось?

— Спокойно?! — пуще прежнего завопила блондинка. — Да как о ТАКОМ можно спокойно говорить?!

— О каком? — Литавра попыталась изобразить какой-то интерес.

— Ты знаешь, ЧТО он мне сказал?! — в ясных голубых глазах Минории светилось безграничное возмущение.

— Он — это кто?

— Кунсайт!

— О, он умеет говорить? — чувство юмора всегда было Литиным главным рефлексом на любые внешние раздражители, а Мина умела раздражать как никто другой.

— Лита!

— Что? За те полгода, что мы знакомы, я от него дай Бог пять полных предложений слышала.

— Он не многословен… — Минория потупила взгляд.

— Но, видимо, успел наболтать лишнего, раз ты врываешься ко мне и мечешься по комнате, как тигр в клетке.

— Он сказал: «Нам срочно нужно пожениться». Представляешь?!

Блондинка воззрилась на подругу, явно ожидая сочувствия.

— Эээ… Слушай, я правда не очень соображаю, — попыталась оправдаться вконец запутавшаяся Литавра. — Ты мне сразу скажи, чему возмутиться, и я постараюсь…

Вместо ответа Минория села на пол и совсем по-детски заревела. Ее худенькие плечики очень трогательно вздрагивали, а золотистые локоны совсем растрепались. Лита вскочила с кровати и бросилась обнимать подругу.

— Мина, ну не плачь!

— Ни слова о любви, понимаешь? — всхлипывала венерианка. — Ни нормального предложения с кольцом и цветами… Сухое «нужно». А мне не нужно это вынужденное благородство! Без него обойдусь!

— Тебе так важны слова? — Лита припомнила нюансы собственного замужества и улыбнулась. К чему слова, если говорить должны сердца? У них это лучше получается.

— Важны… — насупилась Минория. — Слова и взгляды. Вот, к примеру, как Джед смотрит на Реяну!

— Как хищник на свой обед. Если бы на меня кто так посмотрел, я бы сбежала куда подальше. Ну ее на фиг такую романтику! — засмеялась Лита. От взглядов Четвертого лорда в сторону принцессы Марса ей и правда иногда становилось жутко.

— Ой, Нефрит как будто как-то иначе на тебя взирает, — захихикала Мина.

— Иначе! Взглядом обреченного человека, который готов подписаться на все мои безумства в качестве активного участника. Он смотрит без снисхождения.

— Хорошо. А Зой? — совсем развеселилась блондинка.

— Тут все вообще просто. Он смотрит на Амели, как на произведение искусства, которым восхищаться должно всем, а руками трогать — только ему. — поставила Литавра очередной диагноз.

— Вот-вот…, а на меня, некоторые взирают, как на собственность! Как на недвижимое имущество! А я хочу цветов, свиданий под луной, ухаживаний! Я же его с детства люблю, а он… Словом мне плевать, как он там будет перед Энди выкручиваться, но замуж за него я не пойду!

— Энди, поговори со своей сестрой, а? — Первый лорд принца в данный момент времени мало чем отличался от своей несостоявшейся невесты, нарезая круги по рабочему кабинету Эндимиона и, вгоняя в тоску всех присутствующих.

— О чем? — сам же не выспавшийся принц в который раз читал договора, состряпанные за прошедшую ночь такими же сонными Нефом и Джедом, и пытался понять, о чем в них речь и в каком месте друзья накосячили, т.к. самостоятельно признавать свои ошибки марсозахватчики отказывались.

— О том, что юной леди из хорошей семьи не пристало выражаться такими словами…

— С которыми она сегодня утром вылетела из твоей спальни, — ехидно продолжил Джед. — Договаривай, чего уж там.

— По этому поводу я уже высказался вчера. Вам нужно пожениться, ты же понимаешь? — Эндимион все еще очень надеялся, что его оставят в покое и дадут подготовить документы и отдохнуть. На вечер назначен экстренный созыв Совета Альянса, где принцу предстояло разъяснить международной общественности весьма щекотливую ситуацию.

— Я понимаю! — таким нервным Кунсайта видели последний раз… никогда. — Я ей так и сказал…

При этих словах Зой удивленно захлопал глазами, Джед ударил себя ладонью по лицу, Нефрит возвел глаза к небу, а принц оторвался наконец от своей писанины и ошарашено уставился на друга:

— Ты так сказал Венере? Кун, ты в своем уме?

Кунсайт с недоверием посмотрел на приятелей. Он искренне не понимал в чем проблема, почему действия принцессы были столь иррациональны и почему никто этому не удивился, ну кроме него.

— Мне с пестиков и тычинок начать? — обратился Джед к принцу.

— Тебе заткнуться и переписать эти, с позволения сказать, документы доступным для меня языком. Даже нет, не так. Это должна понять Серенити! Вот!

— Она это и так поймет еще быстрее тебя, — обиделся Джед, но папку взял и принялся черкать, внося поправки и не отвлекаясь на саркастичные выпады в сторону Кунсайта.

— Зой, ты помнишь тот бред, который нес сегодня на Меркурии, так что королева прослезилась, а король был готов отдать тебе в жены не только дочь, но и супругу? — спросил Эндимион у младшего товарища.