Достояние Англии: Книга 5.

Капитан стоял на высоком парапете крыши и смотрел вниз, туда, где виднелась стылая мёртвая вода.

Со всех сторон его окружали огромные серые дома. Они, похожие на гладкие безучастные коробки с зияющими дырами окон, стояли прямо в воде, и в этом не было для него ничего странного.

Потом поверхность воды, – тёмная, бархатная, совершенная, – вдруг ожила, и капитан увидел луч света, который, метнувшись из-под воды в небо, стал шарить по стенам домов. Потом вода загорелась, и из-под её толщи, из глубины багрового света стала подниматься тень подлодки – чёрная, узкая, сигарообразная, а в душе капитана начал расти страх. И скоро в ней не осталось ни радости, ни сожаления, ни печали, а был лишь один слепой нарастающий ужас.

Потом в голове его словно ударили склянки, и он очнулся…

Сначала он осознал свет, что лился на него из окружающей тьмы: свет был ровный, спокойный и желтоватый. Потом капитан понял, что сидит, привязанный к стулу посреди каменной, без окон, комнаты, в которой находился один только стол. Затем он увидел, что за столом сидит мужчина в чёрном испанском платье, а перед ним стоит знакомая капитану шкатулка и раскрыто зияет пустотой.

Мужчина изучал документы, вынутые им из шкатулки. Он брал их один за другим длинными суховатыми пальцами, быстро проглядывал, хмыкал и удивлённо поднимал брови. Потом он отложил очередное письмо и посмотрел на капитана: глаза у мужчины были сухие и немигающие, как у змеи, и выражали они такое превосходство воли, что капитан, голова которого болела невыносимо, едва выдержал этот взгляд. Преодолевая боль, капитан собрался для решительной, как он понимал, схватки.

– Любопытный вы человек, – сказал мужчина, откидываясь на спинку стула. – Я прочитал здесь много для себя нового.

В пустой каменной комнате его голос эхом взвился до потолка.

– Эти документы теперь ничего не стоят… Губернатор уже, наверняка, знает, что они пропали, – хрипло ответил капитан.

– К сожалению, это так, – подтвердил мужчина и, безмятежно улыбнувшись, добавил: – Но к счастью, вы здесь совсем не поэтому.

Капитан напрягся, и ощущение давешнего ужаса вдруг стало подниматься в нём. Мужчина взял со стола бокал, поднёс к губам, отпил и поставил обратно. Потом он сладко потянулся, расправляя плечи и вытягивая ноги, и вдруг мягко спросил:

– Ну… И где же наше золото?

Волосы на затылке у капитана зашевелились, а по спине пробежал озноб. Вопрос про какое-то золото был так внезапен, так не ко времени и не к месту, что он ничего лучше не мог придумать, как удивлённо переспросить помертвелыми губами, глядя на мужчину оторопело:

– Какое золото?

– Наше, – охотно пояснил мужчина. – Наше золото с приисков Сан-Доминго… Мы отправили его на трёх кораблях под командованием коммодора Гранта.

Кровь хлынула капитану в лицо: он опустил голову, стиснул зубы и тихо застонал от стыда и запоздалого сожаления, вспомнив события почти десятилетней давности.

– Что же вы молчите, капитан Веласко? – опять спросил мужчина. – Или вас правильнее будет называть: капитан Линч?

– Да… Называйте меня «капитан Линч», – проговорил капитан чуть слышно, потом откашлялся и сказал уже громче, выпрямляясь: – Дэниэл Линч… А вы, как я понимаю…

– Да, – ответил мужчина, не дослушав капитана. – Я – Франсиско Барреро… Или хефе Франсиско, «начальник» Франсиско, как меня ещё называют… И вы меня обокрали.

Капитан опять опустил голову и закрыл глаза, стараясь собраться с мыслями, чтобы отвечать правильно, и чтобы угадать, как надо отвечать правильно. Потом он выпрямился и сказал:

– Золото попало ко мне совершенно случайно… Оно оказалось в рундуке коммодора Гранта, который я взял к себе на борт, как трофей… Что там было золото – я не знал.

Хефе Франсиско осклабился и произнёс:

– Ну, и, конечно, решили оставить золото себе.

Капитан тоже растянул губы в улыбке.

– А ещё я не знал, кому это золото принадлежит, – сказал он. – Но то, что возвращать его для меня будет очень опасно – это я понял сразу.

В каменной комнате повисла тишина.

– Ну, и что же мы теперь будем делать? – спросил хефе Франсиско и снова откинулся на стуле, положив ногу на ногу и обхватив сильными пальцами острую коленку.

Его странные немигающие глаза опять смотрели на капитана, подавляя. Капитан молчал, собираясь с мыслями.

– Я позволю себе предложить вам обмен, – наконец, выговорил он. – И я думаю, что обмен будет равноценный: одно золото – на другое золото.

Хефе Франсиско медленно закрыл глаза, словно зная, какое впечатление они производят на людей, и не желая отвлекать капитана на них.

– Я вас внимательно слушаю, – произнёс он и сложил пальцы рук домиком.

– Я знаю, где находится затонувший испанский «золотой» галеон «Сан Габриэль», – ответил капитан. – Он покоится на мелководье… До него легко добраться.

Хефе Франсиско продолжал сидеть неподвижно с закрытыми глазами, никак не реагируя на эти слова. Капитан молча ждал, понимая, что в эту минуту решается вопрос о его жизни. Наконец, хефе Франсиско открыл глаза – они были сухие и блестящие.

– Я согласен, – сказал он и пояснил: – Потому что вы, капитан Линч, мне известны, как человек с серьёзной репутацией… Все эти годы я следил за вами. Но вам, разумеется, придётся проводить меня на место и доказать, что сокровища галеона «Сан Габриэль» – не выдумка. И находиться всё плавание вы будете у меня на борту.

– Мне позволено будет связаться с моей командой? – спросил капитан. – Я хочу, чтобы мои люди знали, что я жив.

– Разумеется, – ответил хефе Франсиско, потом он чуть прикрыл свои глаза тонкими веками и добавил: – Я даже буду весьма рад, если ваша шхуна будет сопровождать нас.

По спине капитана опять пошёл холодок, а в гудящей голове что-то особенно болезненно сжалось, но он пересилил себя и спросил:

– Ещё мне хотелось бы знать, что стало с моим спутником?

– Насколько мне известно, когда вашего раба несли на «Архистар», он не подавал признаков жизни, – ответил испанец и, помолчав, внушительно добавил: – Вы должны понимать, что с нами шутить опасно.

Стиснув зубы, капитан опять опустил голову.

– И последнее, – сказал хефе Франсиско и смолк.

Капитан быстро глянул на него исподлобья затравленными глазами: хефе Франсиско всё так же сидел за столом, только теперь он небрежно крутил в руке какой-то документ, взятый из шкатулки.

Капитан опять напрягся, приготовившись к неожиданности.

– Я думаю, что вот эту бумагу надо непременно уничтожить… Её никто не должен видеть… Никто, – сказал хефе Франсиско веско и неожиданно спросил: – Вы согласны со мной?

Капитан стал вглядываться в документ, пытаясь понять – что это такое. Но хефе Франсиско встал, подошёл к одному из четырёх закопчённых канделябров, горящих на стене, и, не дожидаясь ответа капитана, поднёс бумагу к пламени свечи. Бумага тут же занялась. Хефе Франсиско подождал, пока она прогорит до самых его пальцев, и выпустил горящий клочок на пол.

Потом он легко, с высоты своего роста, нагнулся к самому полу, поднял погасший клочок и, стремительно разогнувшись, снова поднёс его к пламени. Клочок вспыхнул. Хефе Франсиско держал его, спасая пальцы от огня, за самый краешек и странно улыбался. Когда у него в руках погас последний язычок пламени, он разжал суховатые цепкие пальцы, и крошечный, неприметный кончик бумаги упал на каменный пол. Хефе Франсиско растёр его ногой.

И тут в гудящей голове капитана опять звонко ударили склянки, и наступила удивительная ясность, и тогда он понял, что сам заманил «Архистар» в ловушку.

****

Капитан дал слово, что не станет замышлять побег, и его, несвязанного, на рассвете следующего дня вывели из подвала дома и подвели по низкому пустынному берегу залива к лежащей на песке шлюпке.

В этой шлюпке его доставили на корабль, принадлежащий дону Барреро, который так же, как и «Архистар», стоял среди других кораблей в гавани Нассау под прикрытием острова Парадиз. Корабль дона Барреро был бригом, который, как и все бриги, имел две мачты с прямым парусным вооружением фок-мачты и грот-мачты и один косой гафельный парус на гроте. Назывался бриг по-английски – «Король Георг».