Глаза встретились.

Попытка (его) поцеловать меня, но, тут же, увиливаю, словно страшась обжечься.

Сдержался, лишь тяжело вздохнул и скрипнул зубами.

Первая решаюсь пойти обратно, в сторону универа, на стоянку.

Поспешно последовал за мной.

Иду, бреду, едва переступаю с ноги на ногу, заплетаясь, словно пьяная, виляя между машинами. Тихо молюсь Господу. Если, конечно, я на это способна, и если этот бред можно назвать молитвой. Казалось, сей путь — по эшафоту прямиком в ад. Я же не сглуплю? Не отступлюсь? Снова не полезу в западню? Не растрачу свои силы сопротивления на нелепую тарабарщину?

И вдруг — вот оно. Глаза впились взором в знакомое лицо, как в святой лик — очи послушника.

Резко торможу, разворот — и дерзкий, отчаянный взгляд на Ярцева. От неожиданности даже оторопел тот. Пристально, с опаской уставился мне в глаза.

— Что?

Ухмыляюсь, словно смертник, своей скорой победе. Своей свободе.

— Почему ты никогда не спрашивал, люблю ли я тебя?

Обомлел. Бледность волной обдала лицо.

Смолчал.

— Неужто тебе плевать, даже если… в душе я тебя ненавижу за всё, что ты сделал мне, со мной? Даже если ты мне омерзителен? И хочу другого?

— Что ты несешь? — страх отчетливо начал раздирать его глаза, хотя и всячески сей гад попытался скрыть это.

Обмерла я, осознавая, что на самом деле эта (якобы) ложь — стопроцентная (жуткая, невероятная, но)…

— Правду, — поджала театрально губы и закивала головой. — Мишань, правду. Настоящую, неприкрытую. У меня есть другой, и я люблю его, и всегда любила. — Глоток сил для вранья, — и он меня любит. И я у него одна. И женится он на мне, в отличии от тебя. Так что я рада, — шаг ближе хватаю за локоть, но мигом тот отдергивается в сторону; заметно, как пытается держать себя в руках, чтобы не кинуться и не вгрызться мне в глотку, — я рада за вас с Ирой. Это — ваш шанс, не профукай. А тот, о ком я говорю, — мой.

— Я же тебе сейчас всеку, — едва слышно рычит, не моргая. Нервно, шумно дышит.

Ядовито (бесстрашно) улыбаюсь.

— Не веришь? А хочешь… прям сегодня вас и познакомлю? — резвый полуоборот в сторону "знакомого силуэта" (хвала богам, он еще здесь), киваю головой в тот бок. — Вон, ждет. Как раз приехал сегодня за мной, с пар забрать. Сейчас, наверно, звонить начнет, выспрашивать, где я.

— Лиль… — едва различимый шепот. — Лучше заткнись сейчас…

Наигранно вздернула бровями. А на лице жесткая маска идиотки.

— Ну, как хочешь. Раз не веришь…

Решительный рывок — и, едва не срываясь на бег, живо направляюсь в намеченную точку.

Дабл-страйк, суки. Дабл-страйк.

Мой давний супостат как раз беседовал около своей машины (облокотившись слегка на открытую дверь шофера) с каким-то незнакомым мужчиной. Боком ко мне, а потому не сразу заметит приближающуюся угрозу. Не слышен топот и за спиной — видимо, не спешит Ярцев за мной, не торопится прыгнуть в котел со смолой и кровавыми страстями.

Резвые движения — прорываюсь между собеседниками, уверенно обхватываю за шею Водителя.

— Лиля? — испуганно рявкнул тот.

Но игнорирую и тотчас впиваюсь страстным, больным поцелуем прямо в губы. Несмелое вздрагивание, попытки то ли обнять, то ли оттолкнуть — еще сам не решил, но миг — и невольно, коротко ответив на напор, отстраняет меня от себя. Ошарашенный, полный ужаса и триллионов вопросов, обрушивает взгляд мне в глаза.

Коварно, победно ухмыляюсь.

А вот и долгожданное участие — живо кидается к нам Михаил. Грубо ухватив меня за руку, тащит в сторону, освобождая себе путь (поддаюсь, но, запутавшись в ногах, едва не падаю). В момент взмах, попытка заехать кулаком в челюсть своему врагу, да только неудачно. Ловкие, четкие движения Водителя — и инстинктивно ушел в сторону, схватил за кисть и молниеносно заломил руку за спину ублюдку, повалил на землю, взгромоздившись сверху, прибив, прижав коленом, контролируя болевым приемом, — вздрагивает под тщетными попытками вырваться нападающего.

— Сука, убью! УБЬЮ ОБОИХ! — ревет, словно ополоумевший, Ярцев.

А я не в силах даже улыбку сдержать. Казалось, я только что воскресла.

В еще большем шоке, уставился на меня мой старый знакомый.

— ЛИЛЯ, б***ь, х**е тут творится?!

— Наряд вызвать? — внезапно отозвался незнакомый мужской голос.

— Да нет пока, — учтиво ответил своему знакомому (стоящему где-то за моей спиной), быстрый, короткий взгляд на того — и снова таращится на меня.

Поддаюсь: глаза в глаза.

— Ну? — злобно гаркнул, кивнул в мою сторону.

— Познакомить вас хотела, всё не знала, как это лучше сделать.

Закатил глаза под лоб Водитель, шумный вздох, закачал головой в негодовании.

— Отпусти, сука! — в очередной раз бранится спекшийся любовник, попытка столкнуть с себя противника.

Скривился, сковывая эмоции, мой "герой".

— Будешь рычать или махаться, — заломил еще сильнее его руку, причиняя боль в плечевом суставе — невольный, дикий вскрик жертвы. — Пристрелю, не глядя. Уяснил?

Торопливо запричитал Ярцев:

— Да понял, понял.

Поддается «знакомый» — разжимает хватку, резко отодвигается в сторону, давая свободу подонку.

Расселся мигом Михаил, дабы перевести дух. Еще секунды — и подрывается на ноги. Презрительный взгляд на врага (мигом), на меня (пристально, словно прожигая насквозь) и, проглотив брань, делает, в поражении, разворот. Морщась, скалясь, злобно чиркая зубами, уходит (явно изо всех сил стараясь не обернуться, не кинуться обратно — и не растерзать нас обоих на жалкие ошметки), но в глазах — искры: явно что-то задумал.

Выровнялся и Водитель, застыл рядом. Взгляд сверху вниз (в силу своего роста).

Закачал головой, нервно сплюнул на асфальт.

— Я, б***ь, и забыл, что ты — до такой степени ненормальная. Справку уже, небось, дали?

Не сдержалась и улыбнулась, пристыжено опустила ресницы. Стою, молчу.

— Ладно, — вдруг отозвался «товарищ» моего Водителя. — Вижу, разговор дальше у нас не склеится. Да и бежать пора. Но с этим-то что? Может, все-таки, ребят прислать?

Ухмыльнулся «Знакомый». Смолчал.

Нагло вклиниваюсь:

— Да что он ему сделает? Этот урод — конченный трус, крыса, шавка подзаборная, способная прессовать только баб.

Удивленно вздернул бровями Водитель, но не прокомментировал.

— Ладно, давай. Если что, звони.

— Хорошо.

Живо пожали друг другу руки — и «третий лишний» убрался восвояси.

Шумный вздох — внимательно, с вызовом вновь уставился мне в глаза мой судья. Молчит, выжидающе.

Отвечаю тем же: наглостью и самоуверенностью.

— Что? — не выдерживаю осуждения.

Рассмеялся язвительно.

— Действительно, чего это я?

Улыбнулась, опустила очи. Чувствую, что проигрываю — рдею от напористых волн смущения.

— Бывший, что ли? — наконец-то что-то по существу.

— Нет, будущий, — подло ехидничаю сквозь смех. Глаза в глаза. — Заманиваю так.

Усмехнулся Водитель.

— Что ж, рад помочь. А то, кем-кем, а Купидоном еще не был.

— Ты, главное, в себя не попади.

— А то что? — вдруг движение — ближе. И взгляд скатился от глаз к губам. Обмерла я, не дыша, пришпиленная испугом и осознанием (отнюдь неожиданного) происходящего. Тягучие мгновения выжидания — но всё увенчивается безучастием, пока и вовсе шум где-то рядом не заставил нас оторвать друг от друга взоры и повернуться на звук.

— Добрый день, граждане, — внезапно отозвался молодой человек в форме и подступил к нам почти вплотную.

— Добрый, — поспешно ответил Водитель, (невольно) раздраженно скривившись.

(молча киваю в знак приветствия)

— Старший сержант Артемов. Предъявите, пожалуйста, ваши документы.

(конкретно взгляд на моего «Знакомого»)

— А что, что-то случилось? — театрально удивился тот.

— Да… как бы было дело, разве не так? — не без ехидности, рассмеялся «непрошенный гость».

Невольно повела взглядом около. Так и есть. Через дорогу, у здания Мэрии, стоит, курит Ярцев, словно ни причем, но исподтишка пристально наблюдает за происходящим здесь (нет-нет, а все же бешено метает взгляды в нашу сторону). Ублюдок. Нашел же, кого натравить. Конечно, а кого, как не своих? Сам — ноль как мужик, так хоть другие похлопочут, и, если что не так, то уже те пострадают, а не этот гребанный, гнилой "царенок".