- Отличная работа, - сказал Костас, вглядываясь в темноту.

- Тут дыра около метра в поперечнике. Теперь даже вы пролезете.

- То есть как это - "даже"? - буркнул Костас.

- А так, что ты тоже приглашен.

Джек вынул из сумки галогенный фонарь для подводного плавания и присел на корточки. Прадеш был на полголовы ниже его и не так крепко сложен, а с размерами отверстия индиец немного погорячился. Джек осторожно улегся на ребристую поверхнось, образовавшуюся после взрыва, и залез в дыру. Чуть дальше его руки нащупали гладку стену, похоже, он был уже в коридоре. Сзади послышалось ворчание Костаса, а через секунду - звук рвущейся ткани.

- Моя рубашка. Моя любимая гавайская рубашка.

- Куплю тебе другую, как прибудем на Гавайи.

Джек протянул Костасу руку и помог выбраться из дыры, после чего неуверенно побрел за Прадешем, ориентируясь лишь на мерцающую лужицу света. На мгновение он замер и оглянулся на отверстие. На дальней стороне прогалины сверкали в лучах заходящего солнца влажные листья пальм - казалось, джунгли охвачены пламенем. Сапер, по-прежнему с автоматом в руках, присел у валуна просреди поляны, бросил пристальные взгляды в сторону пещеры. Увидев трупы в пыли, Джек подумал о Ребекке. Слава небесам, он не разрешил ей поехать с ними. А ведь раньше ни в чем ей не отказывал… Он посмотрел на часы. У них в запасе оставалось не больше часа. Джек обернулся и вгляделся во мрак коридора. Как обычно, на пороге неизведанного его охватило волнение. Он положил руку Костасу на плечо и снова подумал о Кате, о своем обещании разыскать ее дядю. Сейчас она ждет его. Не время рассиживаться.

Глава 11

Озеро Иссык-Куль, Кыргызстан

Катя Светланова привалилась к валуну, устроилась поудобнее и вытянула ноги, давая им отдохнуть на твердой, выжженной солнцем земле. Отложив цифровую зеркальную камеру, она стянула длинные черные волосы в тугой узел на затылке. Ее взгляд блуждал по поверхности камня, на которой проступали резные фигуры-писаницы - снежные барсы, застывшие в прыжке горные козлы, загадочный солнечный символ. Изначально высеченные контуры покрывали примитивными красителями - охрой и кровью, но со временем ветер и солнце оставили от них едва различимые линии. Их вырезали две тысячи лет назад скифские охотники, скитавшиеся по этим степям. Когда-то они сидели на том же месте, что и Катя, созерцая озеро и горы. От них вели род современные киргизы, ее предки со стороны матери - кочевники, верившие в могущество шаманов. На этой священной земле они хоронили своих мертвых.

Казалось, в воздухе до сих пор витают привольные запахи овечьей шерсти, лошадиного и человеческого пота. Но наведывались сюда и другие, необыкновенные люди - авантюристы, торговцы, воины из невообразимых восточных и западных далей. Должны были сохраниться хоть какие-то следы их недолгих стоянок. Катя уже несколько часов фотографировала наскальные изображения, спасаясь от жары среди длинных послеполуденных теней. День выдался тяжелый, как и все его предшественники. Каждый валун сулил удивительные открытия, но самая желанная находка никак не шла в руки.

Ее слегка шатнуло, и на миг петроглифы мигнули, будто голограмма. Как же она устала! Минуло пять недель упорного труда, и теперь оставалось всего несколько дней. А ведь исследователи Великого шелкового пути отдавали поискам его сокровищ десятки лет, а иногда и целую жизнь. Большинсво из них так и не нашли того, к чему стремились, - легендарных затерянных царств, клада Александра Великого, "седьмую драгоценность".²⁹ Раз за разом мечта ускользала от них. Быть может, шаманы все-таки правы - в этом краю раскинулись владения небес, и величайшим их чудесам причастятся лишь те, кто сделал шаг в загробную жизнь. Быть может, таково истинное лицо археологии, а время, проведенное с Джеком Ховардом, и увлекательные поиски Атлантиды не более чем волшебный вихрь, вскруживший ей голову заманчивой мыслью, будто ей не придется провести всю жизнь в стенах Московского института палеографии, копаясь в чужих открытиях. Джек предупреждал ее, но так хотелось самой во всем убедиться! Хотелось наверняка знать, сколько ей отпущено археологического везения.

Напившись воды из бутылки, она окинула взглядом непостижимую лазурную гладь Иссык-Куля. Под ногами Кати, в броске камня, набегали на скалистый берег волны. Огромный, как море, водный массив протянулся на юг до самого Тянь-Шаня, обрываясь потрясающим видом на заснеженные вершины.

Где-то за горизонтом лежал Афганистан - недружелюбная громада Гиндукушских гор и перевалы, ведущие к Индии: Хайберский - с востока, Боланский - с запада. Но пики Тянь-Шаня опоясывали озеро, словно бастионы неприступной крепости, и трудно было поверить, что хоть кому-тоудалось через них пройти. Рано или поздно взгляд наблюдателя обращался на восток или на запад, по направлению Великого шелкового пути - величайшего торгового марштура, известного миру.

На востоке горы переходили в пустыню Такла-Макан, откуда было рукой подать до сердца Китая и легендарного города Сианя. Путешествую на запад, странник из Кыргызстана попадал в Узбекистан и Персию, а оттуда на берега Средиземного моря. В свете заходящего солнца по верхности озера побежали красноватые полоски.

Повернув голову, Катя обратила взгляд на ущелье, подходящее к Иссык-Кулю с запада. Эта горная дорога никогда ей не нравилась - как, несомненно, и древним путникам. В детстве бабушка-киргизка пугала Катю рассказами о демонических воинах на черных конях, хоронящихся в каждой лощине и готовых сожрать любого, кто забредет в их владения. Теперь она знала, что это всего лишь мифы, в которых сохранилась народная память о гуннах и монголах - ураганах под видом людей, приносившихся сюда с востока, чтобы сеять гнет и ужас. Они тоже были в числе ее предков, но уже со стороны отца.

В последнее время Катя все чаще думала о нем, несостоявшемся хане. Два года назад, на Черном море, они с Джеком стали свидетелями его ужасной смерти. Он попыталась вспомнить, каким был отец до того, как поддался искушению - губительной силе, подобной яростным ордам, что проносились некогда через эти перевали. Толика этой силы таилась и в ее крови, но Катя так и не смогла простить отца. В этом месте в ней оживала жажда искупления, страстная надежда обрести опору в своих киргизских корнях, расслышать каменной песне петроглифов голос шамана.

- Катя! - Из-за валунов выглянул стройный худощавый парень. - Можно начинать.

Тут же вскочив на ноги, она помахала ему и подхватила фотоаппарат. Алтаматы не переставал привлекать ее бурлящим энтузиазмом. Катя еще не сказала ему, чего на саомо деле ищет здесь. Она до сих пор боялась промахнуться и не знала, как переживет неудачу. Но теперь у нее вдруг прибавилось сил. Встав в полный рост, Катя вновь увидела, какую грандиозную задачу они на себя взвалили. Море камней на километры растянулось вдоль берега, а в ширину достигало нескольких сотен метров, выплескиваясь на приозерные склоны. Веками землетрясения и наводнения выносили к Иссык-Кулю каменные глыбы.

Катя и Алтаматы документально зафиксировали уже более трехсот петроглифов, но огромная площадь - десятки квадратных клометров - все еще оставалась неисследованной. Каждый валун требовалось тщательно осмотреть, а каждый второй еще и выковыривать из твердой как скала земли. Наверное, Она откусила больше, чем может прожевать… Катя снова подумала о Джеке и месте в Международном морском университете, которое он ей предложил. С новой степенью свободы и неограниченными ресурсами ей уже ничто не помешало бы спокойно продолжить работу на Иссык-Куле. Но если бы она ушла, ее московские коллеги остались бы беззащитными перед лицом бюрократии и коррупции. Она была насоящей дочерью своего отца - прежнего отца, того профессора-искусствоведа, что основал когда-то институт.

Впрочем, главная причина крылась в ее чувствах: душевная рана еще не заросла, и ей казалось немыслимым принимать от Джека помощь. Отец Кати стал олицетворением того, против чего она боролась, придатком черного рынка древностей, самозваным ханом, вздумавшим примерить на себя обычаи предков. Он стал ее врагом, и Джек уничтожил его. Однако в ее сердце и поныне горел огонь неистовой дочерней преданности, племенные узы воинственного клана не отпускали ее. Три месяца назад она повстречала на Трансоксианской конференции Джека, и полузабытые чувства вспыхнули с новой силой. Ей было необходимо вернуть мир в душе, прежде чем принимать руку помощи… кто бы ее ни протягивал.