Прораб медленно побрела по тропинке в сторону нового объекта. На душе было волнительно и тревожно, а сердце щемило от тоски и боли за любимого супруга.

Рабочие раскачивались после обеда, расхаживая из стороны в сторону. Трактористы начали рыть котлован под новую гостиницу. Сновали туда-сюда КамАЗы, подъезжая под загрузку, и вывозили грунт.

Потапов стоял тут же и разговаривал со строителями. Увидев Маргариту Савельевну, все разом оглянулись в ее сторону.

Коваль подошла и тихо спросила:

– Ну, что тут у нас?

– Работы нет, – развел руками один из строителей, – можно выспаться в вагончике.

– Какой выспаться?! – строго ответила она. – Сейчас трубы придут, будете разгружать! А там плиты уже везут! Надо дорогу отложить, а-то дожди начнутся и все тут утонем.

– Эх, хоть би дожьдик пашёл! – протянул Армен. – Так виспаться хочется!

– Ночью выспишься! – ответил ему Потап.

– А хатите анекдот? – смотрел на них армянин и, не дожидаясь ответа, стал рассказывать: «Алло, дарагой! У меня тут мащина сламалась». «Сильно»? «Папалам»»!

Мужчины разом засмеялись, а Маргарита Савельевна улыбнулась и заглянула в котлован.

– А ищё адин! – не унимался Армен: «Когда у жины на лице полтонны касметик – это ничего! А кагда у мюжа на лице немного гюбной помады – эта просто канэц свэта»!

– А тут еще один про дорогу, – вставил слово Васькин. – Разговаривают два друга: «Читал? Налог на транспорт включат в стоимость бензина»! «Ага, у меня вот единственный вопрос, как быть тем, кто использует бензин для бензопилы»? «Судя по нашим дорогам – по ним как раз на бензопилах и ездят»!

– Точно-точно! – засмеялся Листратов. – Как раз по нашим дорогам, так и ездят! Все изрыты и разбиты, словно на бензопилах тут гоняли!

Рита улыбнулась, посмотрела на Потапова и уловила его задумчивый грустный взгляд.

– А еще один! – оживился Николаев и стал рассказывать свой анекдот: «Российские туроператоры предупредили отъезжающих в Египет туристов об акулах. Министерство туризма Египта, на всякий случай, предупредили акул насчет туристов, приезжающих из России».

– Я был в Египте! – смеялся Чиркин. – Там так клево! И жара!

– И акулы были? – смотрела на него Рита и улыбнулась.

– Были, только на другом пляже.

После его слов все засмеялись еще больше.

– Чё ржете? – не понял он смеха.

– Да ты всех акул распугал! Они, как только тебя увидели, на другой пляж уплыли! В чем ты там интересно купался? – хохотал от души его напарник.

– В плавках! – удивленно смотрел на них Сергей.

– Анекдот в тему! – заговорил Васькин. – Девушка говорит парню: «Ты пришел на свидание, а где цветы»? «А у меня трусы в ромашку»!

Маргарита Савельевна улыбнулась и пошла от них, понимая, что мужчины специально друг друга подзадоривают, чтобы похохмить именно перед ней. Она медленно шла по зеленой траве, а сама все думала про Дэна. Девушка отошла и стала на пригорке, а сама представила тут новую гостиницу, и как будут стоять здесь машины дальнобойщиков и ждать своего часа.

К ней подошел Потапов и стал рядом.

– Красиво как! – тихим голосом сказала она и вдохнула.

– Скоро другая красота тут будет.

– Жаль, – грустно произнесла Рита.

– Почему? – посмотрел на нее Николай.

– На сотни километров все застроили, и в Москве скоро совсем нечем будет дышать.

– Что тут поделаешь, – ответил ей мужчина, – разве мы можем что-то изменить? Откажемся строить, нас уволят. Возьмут других. И никто не пощадит природы, потому что все хотят кушать.

Она ничего не ответила, а только смотрела на просторный луг, но мыслями уносилась в больницу к мужу и в душе очень переживала за его такую спешную внеплановую операцию. Утром он ничего не сказал, но согласился и уехал в стационар сразу же. Он умный, он все понимает, раз надо так надо и что тут тянуть. Скорее всего, понял, что вечером, когда все соберутся дома, принять такое решение будет труднее.

Они немного постояли и решили скрыться от жары в вагончике. Рабочие проводили их внимательным взглядом, а Армен не удержался и тихо, с акцентом в голосе, протянул:

– Таку дэвушку сэбе хачу!

– А разве вам можно на русских жениться? – полюбопытствовал Сергей.

– Мёжно. На таких красывых всегда мёжно!

– Губёнки закатай! – осек его весело Бабкин. – Не видишь, чья краля?

– Да вижю, всё вижю! – грустно смотрел мужчина вслед удаляющемуся начальству.

Вечером после работы Маргарита сразу же заехала в больницу. Дэн уже ждал ее, но был спокоен и, казалось, уверен в себе.

– А у меня батюшка был, – радостно сообщил он.

– Вот и славненько! – порадовалась вместе с ним она.

А сама склонилась и прильнула к его груди. Потом заглянула ему в глаза, поцеловала и ласково произнесла:

– Люблю тебя.

– И я тебя люблю, радость моя! – ответил он взаимностью. – Алекс молодец, привезла отца Вадима, – стал рассказывать мужчина. – А он такой добрый, так много и долго со мной говорил! Вытянул из меня столько грехов! Я и не думал, что я такой грешный! Представляешь?

– Мы все грешные, один Бог безгрешный.

– Нет! Ты не понимаешь! Я думал: «Ну, живу как все». А тут нет, оказался грешнее всех!

– Ты молодчина, – улыбалась Рита, глядя в его зеленые глаза, – ты мой герой! Решиться на исповедь не все могут. Многие боятся ее, как огня.

– А мне хорошо. Мне стало так легко! Будто я не лежу, а парю над кроватью. И я словно ничего не вешу, а всего одну граммуличку! Вот такая у меня легкость после исповеди.

– Я рада за тебя, – сказала она и присела на край кровати.

– Анестезиолог приходил, спрашивал про аллергию, чем болел, чем страдал?

– Так и спросил: «Чем ты страдаешь, Дионисий»? – в шутку протянула она.

– Так и спросил, – отвечал мужчина.

А сам взял ее руку в свою ладонь и стал теребить, перебирая каждый пальчик.

– И чем ты страдаешь?

– Ой страдаю! Ой страдаю! – запричитал он. – Вот страдаю от любви, от одиночества. Без работы страдаю! – улыбался он, словно и не было той распроклятой болезни, что привязалась к нему и никак не хотела выпускать его из своих цепких лап. – Без любимой жены страдаю! Она там, а я здесь. И теперь все свалилось на ее хрупкие плечи.

– Не такие они у меня и хрупкие! – отвечала ему супруга. – Ты сам научил меня всяким приемам самообороны. Да еще работаю на стройке. Там хрупким и нежным делать нечего!

– А ты у меня самая хрупкая! Самая нежная! Сама заботливая! Самая любимая! – засыпал ее Дэн комплиментами.

– У меня сейчас крылья вырастут, – шутила Маргарита и верила, что он обязательно поправится.

– Ритка-Маргаритка, ты завтра не приезжай ко мне, – попросил он. – После операции я буду лежать некрасивый, небритый, с судном. Не хочу, чтобы ты меня видела таким.

– Вот, значит, как! – в шутку напускала она на себя ревности. – И кто тебя побреет? И кто уберет судно? Может, молоденькая медсестра будет лазить там у тебя под одеялом?

А сама в упор смотрела на мужа и, прищурив глазки, делала вид, что жутко его ревнует.

– Ой, что там смотреть! Что там лазить! – усмехнулся мужчина. – Буду лежать голый и смешной!

– Но потом ты встанешь, оденешься, прихорошишься и будешь опять красавчик! И медсестра, между прочим, тоже это заметит!

– Ой, – засмеялся Дэн, – о чем ты, любовь моя! Я с тобой хочу прожить остаток дней моих.

– Остаток лет, – поправила его Рита.

– И лет, и до глубокой старости, ну очень хотел бы дожить! – смотрел он в ее глаза. – И с тобой и только с тобой!

– И я хочу прожить до глубокой стрости и только с тобой.

– Я люблю тебя… – шепнул мужчина.

Он смотрел на нее и казалось, что никто на всем белом свете не сможет разлучить их. А есть только он и она.

Вечером Маргарита нашла письмо Дэна у себя в комоде, но читать его не стала, а убрала подальше, понимая, что там, скорее всего, очень трогательное и душевное послание. Плакать сейчас нельзя, надо быть бодрой духом и поддерживать супруга, который готовится к серьезной операции. Очень жалела, что не отдала Дэну свое письмо, так как забыла его в ноутбуке, который остался в машине. А возвращаться потом было проблематично, потому что время было позднее, и за ней сразу же закрыли двери больницы на ключ.