Литмир - Электронная Библиотека

Наша женская община гудела, как пчелиный улей, особенно когда на зимних каникулах устроили настоящий светский бал, который посещали молодые офицеры и ученики престижных заведений. Всех сыновей из благородных семейств надлежало чему-то обучать, так распорядился мой дядюшка – император Галлатийский. Вот они и обучались на такой же манер, как и мы. Основным экзаменом для всех был этикет и потому такие балы давали преимущественную пользу всем, особенно неусыпным учителям, которые внимательно смотрели, как их подопечные ведут себя в обществе, особенно во время танцев. Танцевать красиво – сложная наука, мы обучаемся ей с того момента, как начинаем твердо стоять на ножках. Девочкам и мальчикам четырех-пяти лет надлежит заиметь учителя по танцам, но даже такая муштра не всегда приносит пользу, поскольку светские мероприятия очень сложны, имеют полно подводных камней, которые мы постигаем в учебных заведениях. Для меня, как для принцессы, особенно показательными были такие вот выходы в свет. Матушка пожаловала на первый бал, чтобы лично взглянуть на свою доченьку, я старалась, как могла. Танцевала, пока пальцы не онемели в узких туфельках, а потом вела светскую беседу с каким-то там сыном посла о внешней политике нашего государства. А потом разговаривала на двух иностранных языках с принцами из соседних держав. К полуночи, я едва дошла до комнаты и упала в своем наряде на кровать, не имея сил ни подняться, ни позвать служанку. А потом еще три дня едва ходила и хромала от того, что каждое движение мне давалось с трудом. Летний бал был не таким масштабным, но я на него не попала вовсе – объелась земляники и прохворала. Матушка была недовольна тем, что ее дочь прогуляла важное мероприятие, а я была рада, что легко отделалась от длительных пыток (с этого дня мне открылась истина настоящей пансионерки, что я могу устроить свое обучение исключительно по собственному усмотрению).

Маркиза Семеньяк хотела посидеть со мной, но я уговорила ее пойти на торжественный прием, а потом мне все в подробностях пересказать. После бала, Кэмилла заявилась ко мне уставшая, но счастливая – под конец торжества ей сделали официальное предложение и вообще, в тот день она стала невестой какого-то там сына барона. Я ей пожелала всяческих благ, посмеиваясь над незадачливой наперсницей, а сама вскоре излечилась от противного недуга, воспользовавшись ценнейшими советами декана. Один из них гласил – если вы объелись незрелыми или порчеными фруктами, немедленно съешьте уголек, запивая его стаканом воды, собственно, так я и поступила. Полезные советы по ботанике сгодились в повседневной жизни.

После балов полагалось несколько дней отдыхать, а вот мне это время показалось удобным для повторения изученных дисциплин. Декан рад был проводить со мной больше времени, восполняя все отставания и пробелы личными беседами. Я была его любимицей и лучшей ученицей по целительству. Но не так хорошо мне давались другие дисциплины. К примеру, по теории этикета я едва не получила худшую оценку. Проучившись первое полугодие в «Институте для благородных леди», поняла, что мне до чертиков надоели открытые уроки по этикету. Я прошла боевой курс настоящей леди от А до Я, но при выпуске из сего славного заведения, моя преподавательница – мадам Буфало – выдала мне диплом со словами: «Очень хорошо, что вы стали выпускницей. Другой бы девице я обязательно сказала, что она бестолочь и никогда настоящей леди ей не стать, но вам такого сказать не могу, прощайте…»

Только наше прощание свершилось после того, как на следующую зиму, в последний год обучения, я буквально завалила бал, потеряла свою многострадальную досточку, сумела сбежать из Института на ярмарку и вообще, нарушила добрых шесть правил поведения настоящей леди. Матушка писала мне еженедельно, получая жалобные письма от преподавателей, грозилась забрать из заведения и выдать замуж. А я ей писала, что нечего меня пугать замужеством, поскольку я ведь могу натворить бед для всей империи, устраивая светские скандалы. Последний год был для меня тяжелым, но это на фоне того, что я на отлично тянула курс целительства и блестяще сдавала любые самостоятельные работы. Экзамены были только в радость, тогда как для других девиц становились настоящим испытанием. Наш декан верил в меня, даже, несмотря на жалобы мадам Буфало, и даже ректора – его старшего брата.

Последним экзаменом мне надлежало сдавать целительство, все остальные науки были более-менее пройдены и даже по этикету я вытянула посильный бал, но после того высказала своей преподавательнице все то, что нелицеприятно упоминать настоящей леди. Мадам Буфало скривилась, как перезревший овощ, и жестом указала мне на выход. Теперь же я шла уверенно, тогда, как моя свита, состоящая в этот раз из десяти самых блестящих девиц сего заведения, семенила позади. Мы были выпускницами, нам надлежало через несколько дней распрощаться с учебным заведением, а, потому, многие уже несколько устали сдавать экзамены, писать корреспонденцию родным и женихам. Да-да, не только маркизе Семеньяк посчастливилось обручиться, как-то накануне я вообще была поражена тем, что почти все девушки обручены (все, кроме одной, и этой одной девицей является ваша несравненная авторесса сего опуса – принцесса Франка Булонье). И ко дню святого Феодора Тарийского, который у нас во второе воскресенье сентября, выпускницы благородного заведения распрощаются со статусом незамужних девиц. Только об этом и разговаривали, будто на свете нет больше разумных тем, чем обсуждение приданного, женихов, их поместий и земель, и статусов их жен. Я же воздерживалась от любого вмешательства в их скучные беседы, у меня жениха не было, кто каков и по чем стоит, меня не интересовало.

Тихо скрипнула классная дверь, я вошла первой. Декан уже ожидал нашего появления, он ободряюще мне улыбнулся, будто знал, что я прибуду самой первой. Но мне надлежало дождаться остальных. На каждой парте стоял серебряный поднос, накрытый крышкой – это был наш финальный экзамен, мосье Бенедикт Гранжалье основательно к нему подготовился, а для меня это стало сюрпризом. Так и хотелось туда заглянуть, но я сложила руки перед собой и с самым невинным взглядом уставилась на нашего преподавателя. Он пожелал мне удачи, а дальше вошли остальные институтки, и расселись по своим местам.

– Ну что, мои дорогие ученицы, это будет нашим завершающим уроком перед вашим выпускным балом, где мы в последний раз увидимся и распрощаемся, думается мне, эдак лет на семнадцать-двадцать, – он сказал это спокойно, но с некоторой горечью, видно было, что для впечатлительного декана любое прощание дается тяжело. Я особо чувствовала это, поскольку эти годы мы неплохо ладили, и когда еще бы он рассказывал о том, что дочь Пьетры Булонье была его самой выдающейся ученицей.

– А теперь, чтоб не терять времени, отодвиньте крышки и увидите свои задания, – он перевернул песчаные часы, отсчитывающие время, а мы, наконец, имели возможность заглянуть под крышку. Для многих подобный сюрприз стал не то что сюрпризом – а самым настоящим ночным кошмаром. Оказывается, под крышками лежали едва живые существа – крысы, лягушки, бобры, ласки. В общем, мелкие млекопитающие и пресмыкающиеся были нашим заданием: их требовалось излечить от недугов, они едва дышали, а некоторые судорожно подергивались. Подозреваю, что декан специально ввел их в такое состояние с помощью магии или ядов, которые мы проходили на последних занятиях.

Мне досталась крыса. Ужас. Мне досталась крыса, а я боюсь грызунов, с каким же омерзением я смотрела на это животное, хотела было отказаться от экзамена, но потом посмотрела на декана, он ожидал подобной реакции:

– Понимаете, сейчас вы видите перед собой животное, которое принято считать омерзительным. Но если вы преодолеете свое предубеждение, то сможете в будущем помогать беднякам, которых порой не считают за людей. Многие из вас выйдут замуж и будут, ради развлечения, заниматься благотворительностью, так вот, я предоставляю возможность уже сейчас показать свое мастерство.

2
{"b":"613993","o":1}