Оба замолчали. Дэмиен видел по Милисент, что та винит себя в разладе с Ахтхольмом. Не смогла договориться со стариком, спровоцировала его, вот и результат.

Она устало потерла глаза, потом вздрогнула и почесала бок.

— У меня задание. Прости, должна бежать.

— Спасибо, ты мне очень помогла. Молока хватит надолго, Кукушонок будет со мной, а ты постарайся отдохнуть.

Дэмиен направился в дом, сложил три бутылки молока в погреб. Кукушонок наевшись прислонил голову к плечу лесничего и заснул. Дэмиен устроил его в переноске, собрал котомку и направился обратно в лес, туда, где увидел обрывок нити. Он должен увидеть Чармейн, услышать ее голос, узнать, что с ней все в порядке. Ни о чем другом думать не получалось.

***

Тейл исправно вел вахту подле двери. Заходить не пытался, видимо, чтобы исполнять приказ отца и свести к минимуму общение с человеческой девушкой. Чармейн было муторно и одиноко. Она задыхалась в четырех стенах, отчаянно скучала по Дэмиену и чувствовала себя узницей, а не гостьей, хотя еду Кувшинка приносила изысканную, на серебряных подносах.

Тейл просовывал для нее записочки под дверь. Просил писать о самочувствии, рассказывать всякие мелочи о Ветерке, требовать любой каприз. Подумав, Чармейн составила список, в котором заказала одеяло потеплее, свежих фруктов и расческу. Последнюю она особенно жаждала заполучить, чтобы было удобно копать. Тейл пообещал все выполнить, но Чармейн не знала, удалился ли он или так же сидит на страже.

В комнатушке тянуло прохладой из отверстия под потолком, ровным золотым светом светился мох. Из ямы сортира почти не пахло, она была очень глубокой на вид, Чармейн старалась к ней не подходить, помимо нужды. Ветерок задумчиво посасывал покрывало, лежа на животе, загребая под себя все новые складки с большим удовольствием.

Чармейн хотела попробовать расширить сквозное отверстие наверху. Плохо, что оно на виду, но может можно попробовать вырасти мох так, чтобы частично закрывал новую дыру.

Из сортирной ямы тем временем послышались звуки, будто кто-то роется там, в глубине. Еле слышные, то затихающие, то вновь ритмично скребущиеся.

Чармейн забралась с ногами на кровать и с ужасом уставилась на сортир.

Звать на помощь, попросить другую комнату? Или ждать, пока из ямы покажется усатая голова и членистоногое тело…

Чармейн выдохнула, попыталась отодвинуть страх в сторону и прислушаться к своей интуиции. Села со скрещенными ногами, положила ладони на ляжки и стала напевать простой мотив зимней стужи, когда весь мир замирает под покровом снега. Кто бы то ни был, он остановится послушать. А Чармейн прочувствует, с какими намерениями к ней активно пробиваются.

Внизу находился лесной зверь. Он не желает ей зла, вот, что поняла Чармейн. Лесничая тихонько встала с кровати, подошла к краю ямы и заглянула внутрь. Сплошная темень, ничего не разглядеть.

Послышались шаги с другой стороны двери. Шорох в глубине сортира мгновенно утих. Когда Тейл вошел, Чармейн уже сидела подле Ветерка и гладила сына по спине.

Тейл нес в руках все, что она заказала по списку. Даже расческа лежала сверху, с длинными зубьями и удобной рукояткой, украшенной гроздьями ягод из малахита.

Она перевела взгляд на эльфа и вздрогнула. Золотые волосы лежали в беспорядке на плечах. Тейл был бледен, на лбу залегла глубокая морщина между бровями. Из одежды — простая зеленая рубаха и потертые штаны. До сих пор он всегда тщательно следил за внешностью и за производимым впечатлением. Неряшливость означает, что с ним произошло нечто ужасное.

— Чармейн, мне нужно уйти.

— Что случилось?

Она искренне забеспокоилась. Может что-то случилось с Дэмиеном?

— Что-то плохое. Пока я был тут в пещере обмена прорвало завесу. К нам проникли непрошенные гости. Чармейн, я попробую отвлечь отца, но прошу тебя — тяни время. Я обязательно вернусь.

— Будь осторожен, — вырвалось у нее.

— Я рад, что все-таки тебе не безразличен.

Тейл, взмахнув плащом, направился к выходу, на прощание обернулся, задержал взгляд на губах Чармейн. Она прочитала в его взгляде тоску по поцелую на прощание и потупила взгляд, сделала вид, что ничего не заметила.

Она догадывалась, кто все это время пытался прорваться через завесу, дожидаясь удобного случая.

— Стой!

Тейл тут же вернулся, подбежал к ней, положил руки на плечи. Наклонился для поцелуя, но Чармейн удалось извернуться.

— Я чувствую, это Юстасу удалось вернуться. Саэ, он хочет тебе отомстить. Не иди в одиночку, попроси помощи у Дэмиена…

— Ты меня недооцениваешь. Чармейн, пообещай, что дашь мне шанс, когда я вернусь.

— Нет, Саэдримон, обещать тебе я ничего не собираюсь. Обожглась однажды. И шанса нет, ты пойми.

— Девочка моя, поговорим, когда вернусь. Помни — тяни время.

Как только за Тейлом закрылась дверь, звуки в отхожей яме возобновились. Шурх-шурх-шурх. Под них особенно крепко спал Ветерок, а Чармейн хорошо думалось.

Если Юстасу удалось проникнуть через завесу, то хорошего не жди. Вот против кого следовало запастись оружием! Он брат по крови, но Чармейн боялась за родных и даже за бедового Тейла переживала больше, чем за Юстаса. Ах как бы она хотела сейчас иметь под рукой черную трубку и дротик. Дэмиен знает где они, если что…

Когда шуршание в яме прекратились, значило, что в комнатку скоро придут гости. Так и получилось. Зашла Кувшинка рассказать о том, что видела Дэмиена.

— Он почти нашел тебя. Но я отослала его обратно кормить моего сына.

Чармейн сглотнула. Дэмиена нестерпимо хотелось видеть, а Кувшинка играючи лишила этой возможности. Наверное, не со злого умысла. И все же…

— Отпусти меня, Нендаранель. Твой отец хочет изгнать меня во внешний мир. Пожалей, прошу тебя.

— Милая Чармейн, прости меня, но не могу тебя отпустить. Я сделаю все возможное, чтобы с тобой ничего не случилось. Но пойми — твое молоко, это жизнь моего сына.

— А потом, когда он вырастет и не будет в нем нуждаться, что будет тогда?

— Я постараюсь помочь, чем смогу. Чармейн, проблема не во мне — брат никогда не отпустит тебя.

Чармейн тяжело вздохнула. Кувшинка говорит ласково, но по сути ничем не помогает. Доверять ей невозможно, как и Тейлу. Чармейн совсем одна в глухом закутке под целой толщей породы над головой.

— Ваш король хочет выставить меня во внешний мир. Что-то подсказывает, что он всегда получает задуманное.

— Тогда обещаю, слышишь, клянусь! — Кувшинка пересела подле Чармейн, подняв ладонь вверх. — Сделаю все возможное, чтобы его остановить, даже ценой собственной жизни. Пойду за завесу с тобой, если нужно. Теперь ты веришь?

— Обещанию фейри? — Чармейн задумалась. — Верю.

Раз Кувшинка сказала, значит так и поступит. Но почему?

— Меня никто и никогда не ценил, Чармейн. В молодости я была влюблена в одного фейри, до потери сознания. Только о нем и думала. Отец благословил нашу помолвку, но тот фейри не замечал меня. Смотрел лишь на невесту Тейла. Когда она погибла, ушел во внешний мир, не выдержал потери. Я хочу наконец совершить в жизни что-то значимое. Ты мне нравишься, Чармейн, пусть это будет ради тебя. Отпускать же сейчас не имеет смысла — Тейл отыщет тебя и приведет обратно.

Чармейн не нашла, что ответить, просто обняла прохладную речную фейри за талию и положила ей голову на плечо. Чармейн знала, что значит жить, сознавая свою никчемность. Она ценила порыв и даже решилась в своем сердце поверить Кувшинке.

— Нендаранель, — в дверном проходе появился король фейри. — Твоему брату нужна помощь. Собирайся.

— Нет, отец. Я останусь тут, пока он не вернется.

— Немедленно отойди от девушки. Я думал лишь Саэдримон испытывает к ней нездоровую привязанность.

Кувшинка вздохнула, к удивлению Чармейн, встала и отошла в сторону двери.

Чармейн опустила взгляд, ссутулилась, стараясь стать как можно незаметней. Ей не нравился нездоровый блеск в глазах короля фейри. Он казался умным, хитрым, но в то же время совершенно безумным и непредсказуемым. Им правила идея разделить людей и фейри, он собирался достигнуть любой ценой ее исполнения.