Эмма немедленно связалась с Мэлакаем. Она бы не стала ждать.
Боже, она в состоянии связаться с Мэлакаем.
Где он?
Она уставилась назад и принялась смотреть на намек его присутствия, увидеть кого-нибудь, кто мог сообщить о похищении.
— С твоей помощью я заработаю кучу денег, сука, — он рассмеялся из-за ее попыток освободиться, боль, пульсирующая в запястьях, делала ее слабой.
Ошеломленная от сбивающего с толку эффекта его прикосновений к запястьям и раннего удара по голове, который он использовал для того, чтобы сбежать с ней из комнаты, когда Эмма и Эшли находились там, Изабель с трудом могла сфокусироваться.
— Ты не сможешь потратить ни копейки, — она снова споткнулась на следующей ступеньке, крича, когда ее колено встретилось с твердым металлом.
— Твою мать, в чем твоя чертова проблема!
Удар по голове был унизительным. На самом деле не так сложно вывести из равновесия, достаточно испугать ее и вызвать еще один хриплый крик.
Холден засмеялся, хотя звук был наполнен издевательством и гневом.
— Если бы ты была достаточно умной и не дралась со мной в ту ночь, — огрызнулся он. — Все, что тебе нужно было сделать, это лежать и принять все происходящее как хорошая девочка, и все было бы хорошо, Изабель. Я бы женился на твоей тупой маленькой заднице, заделал бы ребенка или двух и жизнь шла бы хорошо. У меня была бы ты, ранчо твоего отца и уважение, которого я заслуживаю. Но ты должна была трахнуться с Породой, не так ли?
— Я умерла бы, но сделала все что угодно, чтобы убить тебя, — неистово закричала она, когда боль стала невыносимой. — Я должна была убить тебя, когда у меня была такая возможность.
— Но ты этого не сделала, не так ли Изабель? Ты позволила младшей сестре остановить себя. Это была твоя вторая ошибка, — он приблизил лицо, нос к носу, его грубые черты превратились в маску гнева. — Первая ошибка заключалась в отвержении меня.
Тяжелая, безжалостная рука сжала ее челюсть, прижав голову к стене, когда он пытался протолкнуть ее сквозь цемент.
— Почему ты это делаешь? — закричала Изабель, когда он отпустил челюсть.
В следующую секунду пощечина опрокинула ее в сторону. Захват, которым он все еще держал ее запястья, был единственной вещью, которая не дала ей скатиться по ступенькам, когда она потеряла равновесие.
Изабель была слаба, боль, проносившаяся через нее, была хуже, чем должна была быть. Гораздо хуже. Но он не отпустил ее, продолжал прикасаться к ней, и почему-то его прикосновение напоминало тысячу лезвий, врезавшихся в ее плоть.
— Больно, не правда ли? — прохрипел он, когда снова начал тащить ее вниз по ступенькам. — Они были правы. Болит так сильно, что ты даже не можешь драться со мной.
Они, кто, черт возьми, эти «они»?
Изабель покачала головой, пытаясь понять, о чем он говорит.
— Что ты сделал со мной? — она едва могла дышать, боль была такой сильной.
— Я ничего не делал, дура, — вырвалось из него с отвращением. — Ты сделала это сама, когда позволила этому грязному койоту спариться с тобой. Если бы я знал, что ты так чертовски любишь собак, шлюха, я бы взял с собой свою на свидание.
Изабель покачала головой, позволила себе опереться на стену и снова оказалась в его захвате, когда попыталась опрокинуть их обоих.
Он рассмеялся над ее попытками.
— Может быть, если будешь хорошей девочкой, мужчины, ожидающие тебя снаружи, позволят мне трахнуть тебя, прежде чем начнут свои эксперименты над тобой. Как будто я не знаю, кем они, черт возьми, являются, — фыркнул он. — Только ученые Совета платят такие деньги за трахнутых Пород, и платят они только за особенных, — он бросил через плечо холодную улыбку. — Пар. Ты его пара, сладкая?
Мэлакай убьет его.
Холден не выйдет из отеля…
Эта мысль подтвердилась воем, который прошелся через лестничную клетку, резким и пронзительным, наполненным яростью и обещанием возмездия.
Мэлакай должно быть разозлился.
Изабель рухнула на следующем шаге, когда Холден сделал паузу.
— Я же говорила, — слабо выдохнула она. — Он не позволит тебе покинуть этот отель со мной. Отпусти меня, это даст тебе фору. Это единственный выход, который у тебя есть.
— Шевели задницей, — он снова дернул ее за запястья, сдерживая захват и пытаясь двигаться быстрее по лестнице, пока Изабель боролась, чтобы замедлить его.
Казалось, это продолжалось вечность, но она знала, что с каждым шагом и каждым уровнем они приближаются к первому этажу.
— Как ты узнал? — прошептала она с болью, когда нагрузка на ее лодыжку слишком сильно возросла, и она чуть не упала снова. — Как мог узнать, что я его пара?
Холден набросился на нее, толкнув в стену, его рука обернулась вокруг ее горла, когда он посмотрел на нее.
— Я бы поклонялся тебе, — ухмыльнулся он ей в лицо. — Я бы дал тебе все, что бы ты ни захотела, но ты трахалась с этой Породой. Трахалась с ним и позволила ему отметить себя, как чертово животное.
— Как ты узнал? — снова спросила она, борясь за концентрацию своих мыслей. Не было никакого шанса выбраться из этой передряги, не победив дурманящую боль, которая накатывала на нее в изнурительных волнах.
— Дура, — пробормотал он, и его голос снова внушал отвращение. — Спаривающее вещество имеет запах. У них все еще есть некоторые Породы, которые знают свое место, и всегда ищут этот запах. Мэлакай Морган просто так небрежно относится к своей паре. И теперь ей можно сказать пока-пока, — засмеялся он, поставил ее на ноги.
— Я так не думаю.
Изабель посмотрела через плечо Холдена, когда он застыл. Голос был незнакомым, ленивым, почти довольным.
Холден повернулся, потянув руку к поясу за оружием. Изабель сумела выбить его из руки, когда он выстрелил в Эшли. Он не смог его достать.
— Блять, — пробормотал он.
Смех повторился на лестничной клетке, когда Изабель с изумлением уставилась на странное зрелище.
Он должен был быть Породой. Тигр Порода что-то типа того, если две полосы, проходящие параллельно через его лицо, были каким-то признаком.
— Ты потерял свой пистолет, маленький человек? — незнакомец, растягивая слова, потянулся за спину и вытащил свой. — Все в порядке, у меня есть.
Челюсть Холдена сжалась. Он схватился за волосы, и когда начал поворачиваться, чтобы бросить Изабель вниз по лестнице, раздался выстрел.
Кровь пролилась.
