© Колычев В., 2018

© ООО «Издательство «Э», 2018

Солнце – в глаз, тополиный пух – в нос, а тепло родного города – в душу. Алтанайск выслал навстречу Каравану отличный летний денек со всеми его радостями и прелестями. Юные девушки, молодые и зрелые женщины – смотришь на них, глаз не оторвать. Загадочные взгляды, яркие улыбки, звонкий смех, цокот каблучков. Не все зовут и манят, но попадаются на глаза искусительницы. И тогда сама душа просится в пляс.

Но Каравану озорничать нельзя. Он не какой-то там баклан, а чистокровный вор в законе. И фраерские ужимки – не для него. Но в удовольствии пройтись по главной городской аллее он себе не откажет. Пешком, в гордом одиночестве. Душа сначала должна спеть на людях, а затем уже станцевать в крутом кабаке. Там он и телочку на ночь снимет: хорошо бы по любви, но можно и за деньги. С финансами у него полный порядок, с общака реальный подгон был.

Общак, правда, хилый, еще чуть-чуть и будет безвоздушное пространство. А без воздуха что за жизнь?

Но ничего, Караван вернулся домой в ранге смотрящего. Он наведет в Алтанайске порядок. Всех, кто должен отстегивать на общак, сначала возьмет на карандаш, а там уже будет видно, кого на нож ставить. А за этим не заржавеет. Кто не хочет понимать по-хорошему, тот должен получить по-плохому в бок, аж по самую рукоять.

– Стой! Стой! – истерично взвизгнул женский голос.

Караван повернул голову на звук и увидел девушку со светлыми, красиво уложенными волосами. Она и сама была красивой, но в глаза прежде всего бросалась необыкновенная нежность. И женственность. Даже «Караул!» она кричала с особым изяществом. И такой жалкой она казалась. Трогательно жалкой и беспомощной. А от нее мимо Каравана бежал горбоносый брюнет, в руках он держал стильную розовую сумочку.

Караван просто не имел права вмешиваться. Пацан выцепил жертву, подрезал ее, все строго в рамках закона, не придерешься. Только вот подумал он об этом лишь после того, как сумочка оказалась у него в руках. Это было совсем не трудно – сделать шаг, протянуть руку, схватить.

Горбоносый затормозил с риском стереть подошвы башмаков о тротуарную плитку. Остановился, развернулся к Каравану. В глазах вспыхнула злоба, рука полезла в карман пиджака – за пером.

Караван ножа не боялся, но его испугал собственный поступок. Он же вор, а не мент, ему нельзя себя так вести. Но и «обратку» включать тоже нельзя. Сдал назад – признал свою слабость. А слабых давят.

– Сумку отдал!

Горбоносый не похож был на уличного пацана. Ухоженная внешность, аккуратная небритость, стильный прикид. Не гуляли по его лицу лагерные ветра, не дубили его смугловатую кожу. Но это не мешало ему злиться по-настоящему – люто и с намерением. Он ведь реально мог достать нож и ударить Каравана.

– Ты кто такой?

Караван чувствовал себя не в своей тарелке, потому и задал неуместный в такой ситуации вопрос. Ну какое кому сейчас дело, кто есть кто? Этого фраерка надо бить в лоб, убойно – так, чтобы он язык проглотил. Но если Караван сейчас ударит, он поведет себя как мент. Ну, не засада!

Ножа не было, но парень выглядел убедительно. Караван поверил в исходящую от него опасность, но чувство вины сдерживало, не позволяло ударить первым. А если бы он взялся за нож, ему бы ничего не оставалось, как убить.

– Держите его! Держите! – донесся из-за спины знакомый голос.

Парень бросил взгляд на звук и со всех ног рванул прочь.

– Стой!

Внутри у Каравана дрогнуло – это сработал условный рефлекс. На ментовский окрик. И на тяжелый топот ног. Он повернулся и увидел человека в черной униформе с желтыми нашивками, который бежал за горбоносым. Мужик на ходу снимал с пояса дубинку-демократизатор. Там же, на поясе, висели газовый баллончик, рация, наручники. Пистолета в кобуре Караван не заметил. И нашивка явно не ментовская. «Горохрана» какая-то. Чоповцы.

Вслед за первым охранником бежал второй. Но то ли берцы у них были слишком тяжелые, то ли они не имели особого желания догонять – так или иначе, разрыв между беглецом и преследователями очень быстро увеличивался. Караван озадаченно смотрел вслед мужикам. Какие-никакие, а блюстители порядка. И он, получается, им помог.

Блондинка подошла к нему и, выразительно глядя на него, растерянно улыбнулась. Караван кивнул, отдал ей сумку.

– Спасибо вам! – Ее улыбка стала еще шире.

– М-да. – Караван провел пальцами по своим волосам.

У него просто не было слов. Ситуация – не позавидуешь.

– Что-то не так?

– Да нет, нормально все…

– Я пойду?

Девушка повернулась к нему спиной. А Караван заметил охранников. Они уже прекратили погоню и повернули назад. Вдруг они не случайно здесь оказались, может, их подпрягли патрулировать аллею. Вдруг они сейчас разбираться начнут, протокол составят для ментов. А Караван светиться не хотел, тем более в качестве героя, который пошел против грабителя.

Караван повернул назад и пошел за блондинкой. И усмехнулся себе под нос. Удивительно, почему он сразу за ней не увязался? Да, он подставился под западло, зато поднялся в глазах этой красотки. Почему бы не воспользоваться моментом?

– Девушка, сумочку крепче держите!

Она кивнула, замедляя шаг, и плечом крепко прижала сумочку к своему боку.

– Может, вас на охрану взять?

Девушка остановилась, медленно, будто в раздумье повернулась к нему. И окинула взглядом, прицениваясь.

Для своих тридцати четырех лет Караван выглядел неплохо. На лбу только одна морщина – короткая и глубокая. И вид не изможденный. Было время, когда он ставил свою власть над беспредельной зоной, с «хозяином» бодался, а это штрафной изолятор, причем «через матрас» – раз за разом, раз за разом. Вышел, переночевал в бараке и обратно в холод и голод. Но ничего, выжил. И зону на бунт поднял. «Хозяина» поставил в стойло, а сам в больничке обосновался. Там он жил как в санатории – сладко ел, мягко спал. И вес прежний вернул, и даже щечки порозовели.

Здесь, на воле, в порядок себя привел, прикид цивильный справил. Светлый летний костюм на нем – все в стиль и цвет. Деньги на кармане есть, завтра пацаны тачку подгонят, тогда он совсем упакуется.

Да, тачка будет завтра, а хата есть уже сегодня. Домик в тихом районе, с хорошим ремонтом и добротной обстановкой. Кровать там крепкая, удобная… А как можно не думать о кровати, глядя на эту кралю?

– Ну, можно.

– И куда вас сопроводить? – улыбнулся Караван.

– Пошли! – Она бросила взгляд ему за спину, поморщилась и, взяв его за руку, повела за собой.

Вернее, задала направление нежным прикосновением, легким движением.

– Девушка, постойте!

Охранники догоняли их, но блондинка махнула рукой, давая понять, что не хочет общаться с ними. И, как это ни странно, они остановились.

– Достали, – тихо сказала она.

– Не вопрос, – кивнул Караван.

– Нет, это, конечно, хорошо, что за порядком следят… Варвара, – оборвав себя, представилась она.

– Артур.

– Если бы все были такими, как ты… Ты же не из милиции? – Она сама же мотнула головой.

– Нет.

– И не военный… Ты сидел? – Она вдруг остановилась, отстранилась.

Но глянула на него не испуганно, а с вопросом, обращенным к самой себе. Не ошиблась ли она в своем предположении.

– Глаз – алмаз, – улыбнулся он, обнажив золотую фиксу.

Говорят, золотые зубы уже не в моде. Может быть. Но для Каравана его фикса что-то вроде фирменной примочки. И он ни за что на свете не расстанется с ней.

– Ну, я не скажу, что ты похож на гопника… – сказала она.

Караван удивленно повел бровью, насмешливо глядя на нее. Почему это гопником быть плохо? И кто она такая, чтобы так смело расставлять тарелочки по полочкам?

– И все равно ты меня боишься.

– Да нет, – качнула она головой, поправляя сумочку, зажатую под мышкой.