- Налево, - бесстрастно сообщил мне Марик, проанализировав поступившую с активатора информацию. - На следующей развязке поверните направо, спуститесь вниз и езжайте прямо до следующей темпоральной петли.
- Спасибо тебе, мой электронный друг, - шепнул я мысленно.
С Мариком, наверное, только я из всего нашего отдела курьерской доставки общался подчёркнуто уважительно, относясь к нему не как к простому электронному помощнику Грина, а полноправному искусственному интеллекту, зачатком и прообразом которого он, собственно говоря, был. Может быть именно поэтому он всё ещё называл меня на "вы" и старался выполнять любые мои просьбы...
Не отрывая взгляда от дороги, я правой рукой нащупал чемоданчик, укатившийся во время скоротечной драки куда-то под ноги, и положил рядом с собой на сиденье, авось пригодится ещё, хоть и не представляю, в чём он мне сможет помочь. В конце концов, раз уж начал комедию, ломай её до конца, а ведь неплохой, в принципе, образ получился: белый костюм, чёрная рубашка, шляпа... Шляпа... Где моя шляпа за сто пятьдесят долларов шестьдесят четыре цента?! Я поискал взглядом на сиденьях, посмотрел быстро назад, однако ничего не нашёл. Вот ведь шляпа - потерял шляпу! Ну да ладно, чего мелочиться. Я окинул взглядом приборную доску, посмотрел на логотип фирмы на руле, завистливо повздыхал: "Опель Кадетт", тип Е, модель 1988 года - машина на все времена жизни, зверь на колёсах, а под капотом двигатель, равного которому на то время не было. В моём времени таких машин уже не существует, фирма "Опель", разумеется, осталась, однако их модельный ряд существенно изменился и не в лучшую сторону, старых добрых седанов уже никто не выпускает - слишком много электроники там нафаршировано и виртуальных мозгов, и почти нет классической натуральной немецкой строгости и дизайна...
Ах, Триединый тебя в покрышку!
Вынырнувший слева автомобиль - шикарный джип армейского образца - на полной скорости приблизился ко мне и неожиданно ударил в бок. Мою машину качнуло как на большой волне, я на мгновение потерял управление, мой "Опель" зарыскал носом, скользя колёсами по асфальту, однако быстро выровнялся. Я ошалело покрутил головой по сторонам: справа, слева чисто! И тут мощный удар сзади швырнул меня так, что я чуть не пробил лбом лобовое стекло. Машину повело, покрышки и тормоза отчаянно завизжали, меня вынесло на встречную полосу, автомобиль впереди, несущийся на меня, отчаянно засигналил, я сбросил скорость и с трудом увернулся. Вырулив обратно на свою полосу, я набрал скорость, двигатель довольно заурчал, стрелка спидометра перешла на шестьдесят миль в час, и тут я заметил в зеркало заднего вида, что джип меня нагоняет. Что у него за движок там? Я напрягся, приготовился, пальцы сдавили руль так, что аж побелели, а на коже остались следы. Я выждал нужную минуту и резко вильнул в сторону, чудом не зацепив вынырнувшую откуда-то сбоку "Мазду", джип пронёсся в стороне, и я тут же крутнул руль, выворачивая его до предела. Колёса зашуршали по асфальту, я оставил недовольно гудящую клаксоном "Мазду" позади и протаранил правый бок джипа. Мой "Опель" тряхнуло так, что я едва удержал руль, швырнуло в сторону и чуть не закружило, однако джип от удара занесло, он заскользил колёсами по асфальту, его вынесло на встречную полосу боком, и на него тут же наехал какой-то микроавтобус. Лязг и грохот стояли ужасные, джип развернуло горизонтально к потоку машин и протащило несколько метров, перевернув при этом. "Мазда" мелькнула сбоку от меня, посигналила немного, я увидел оттопыренный средний палец, который мне продемонстрировала весьма очаровательная миловидная молодая особа за рулём, и едва не прозевал поворот развязки. Направо...
"Наёмники, похоже, объявились, - подумал я, поворачивая автомобиль и перестраиваясь в нужный ряд на дорогу, ведущую вниз, о которой мне сказал Марик. - Поздновато они что-то, ведь я уже почти добрался до цели".
Я съехал вниз, передо мной оказалась вполне приличная грунтовая дорога, местами асфальтированная, местами уложенная бетонными плитами, я сбавил скорость и поехал по ней мимо подлеска, кустарников, кое-где мелькающих в зелёном буйстве растительности частных коттеджей.
- Марик, передай координаты темпорального маяка на пси-кристалл, - попросил я вслух, озираясь по сторонам и стараясь не пропустить ни одной детали.
Мимо меня неспешно уплыл назад забор, облицованный кирпичом и украшенный через равные промежутки декоративными башенками, за ним находился красивый двухэтажный дом с печной трубой на крыше, из которой мягкими клубами валил светлый дым, и флюгером в виде аиста, и с верандой на втором этаже, украшенной пальмами и низкорослыми деревцами, растущими в кадках. Я сбавил скорость и присмотрелся повнимательнее к планировке крыши и фасадной отделке - у самого дом на Ганимеде строится среди вечнозелёных кустарников, надо же его когда-нибудь закончить, а тут ещё и Капитошкин в соседи мне внезапно пристроился ни с того ни с сего. Я ничего не имею против его деловой и рабочей хватки, но характер у него... Самый настоящий "мерзавчик", за это и недолюбливаю. Интересно, за какие такие дела ему дом на Ганимеде удалось купить, стоят-то они там ого-го... Эта мысль терзала меня всё чаще, и всё сильнее меня подмывало желание спросить об этом у самого Капитошкина.
- Координаты переданы, - ворвался в сознание безжизненный голос Марика, и вдруг он добавил совершенно неожиданно:
- Будьте внимательны и очень осторожны, Антон Сергеевич.
- А в чём дело? - лениво поинтересовался я.
- Необычная активность био-форм возле темпорального маяка, оценить их количество сложно, а дополнительные данные получить не удаётся.
- Хорошо, друг мой, я буду осторожен, - обещаю я, а сам тем временем пытаюсь запомнить рассмотренную планировку, эх, сфотографировать бы её.
Я не отрываю взгляда от дороги, сосредоточившись на управлении, справа блеснул солнечный зайчик, замерцали верхушки невысоких деревьев. На мгновение я задумался машинально: как может блеснуть солнечный зайчик, если нет отражающих поверхностей...
И тут вдруг мир впереди меня утонул в нестерпимо яркой голубой вспышке света. Волна адского жара опалила меня всего, затлела и загорелась местами ткань костюма, взрывная мощь поставила остатки машины на дыбы, и неким уголком сознания я отметил, что падаю. Всё онемело, все чувства исчезли, небо и земля поменялись местами не один раз, я замер в луже, натёкшей в неглубокую яму от колеи, и услышал вдруг, как поют ангелы. Внезапно исчезнувшая реальность кружила в моём сознании, как планеты вокруг Солнца, вертела хвостом, я ошеломлённо поводил руками по воздуху, ничего не понимая, затем всё замерло, сознание встрепенулось, мне в голову ударила свежая волна крови, а вслед за ней вернулись все чувства, и обрушилась жестокая дикая боль. Я заскрёб пальцами по земле, стиснул зубы, замычал, попытался зарыдать, однако глаза не слушались, я поднял руку, чтобы поднять веки, вокруг меня было всё черным-черно, однако пальцы коснулись голой кости. Ещё не веря ощущениям, я провёл кончиками пальцев по лицу, сотрясаясь от сковавших меня судорог, боль частично заглушил нервный шок, и замычал от ужаса - язык распух и не слушался - везде, где только я мог прикоснуться, пальцы касались оголённых костей черепа. Лица не было! О Триединый, помоги! Активатор на руке вибрировал, дрожал и жёг мне руку так, что это пробивало даже шоковые барьеры. Я дотронулся до остатков ушей, от дикого жара сплавившихся в комки окаменевшей кожи, пальцы коснулись глазниц, они были пусты, глаза выгорели в адском пламени плазменного взрыва, пробежались по подбородку, коснулись шеи, гортань была обнажена, я чувствовал лохмотья мяса и кожи, оставшиеся вместо шеи, и едва слышно завыл, дико и безнадёжно, вкладывая в этот страшный вой всю свою боль.
Удивительно, что опалённый до костей, изрезанный и изломанный, так как меня, похоже, сила взрыва швырнула через заднее стекло автомобиля и протащила по земле, я всё ещё мог слышать и различать звуки даже через спёкшиеся в комок уши. Где-то совсем рядом со мной прозвучали выстрелы, кажется, стреляли из пистолета, в ответ бабахнули короткие очереди, завязалась ожесточённая перестрелка, в которой, судя по всему, выигрывал обладатель пистолета, так как автоматы стреляли всё реже и не так густо, как было поначалу. Колоссальные инъекции астромина, введённые прямо в кровь, полностью отрубили все болевые ощущения, я лежал на земле, умирая от ран, несмотря на все старания компьютера медкомплекта, а душа моя уже поднималась в небо.
