"Интересно, а где охрана, которую так звал этот..." - крамольная мысль вдруг постучалась в сознание, додумать я уже не успел, двери распахнулись, и из них полезла вооружённая до зубов толпа.
Одно дело лезть на пули, когда на тебе броня из пластистали, её не всякий калибр возьмёт, и совсем другое дело с голой грудью кидаться на стволы автоматов и дробовиков, которыми вооружена местная охрана. Крикнуть что-нибудь героическое я уже не успел, рефлексы оказались быстрее, двери только начали открываться, а я уже спрыгнул со спинки кресла на пол, вытянул руки, схватил пару кресел за ножки и швырнул их навстречу охране - пусть позабавятся. Вслед за первыми двумя улетели ещё два кресла, я вскочил на сиденье одного, оттолкнулся от спинки другого, пулей преодолел последние несколько рядов и влетел в гущу вывалившихся из-под кресел людей. Они моментально отпрянули в стороны, половина рухнула на пол, когда её стоптала другая половина, вокруг меня образовалось свободное место, и я крутнулся в "чёртовом вихре". Штурм-пистолеты, нацеленные в меня, улетели в сторону, когда я ладонями подбил их стволы, вращаясь вокруг своей оси, двое сменили хозяев, скользнули по пальцами, увлекаемые силой инерции и центробежной силой, их рукояти простучали по костяшкам пальцев, я резко крутнулся в обратном направлении, и они удобно легли мне в ладони. Не замедляя вращения, я мягко улыбнулся бескровными разбитыми губами... И нажал на спуск.
Круговая очередь смела всех, охранники падали на пол с простреленными головами как спелые груши, на таком расстоянии пули не рикошетили от толстых налобных пластин гермошлемов, а пробивали насквозь, впиваясь в стены, потолок, пол, кресла... Я вращался в одном направлении, вытянув руки с зажатыми штурм-пистолетами, нацелив их в головы противника, и поливал всё вокруг себя непрерывным огнём, затем резко сменил направление вращения, крутнулся в обратную сторону, опустил оружие вниз и вдавил спусковые крючки до упора. Длинные очереди прошили тела тех, кто упал или успел откатиться в сторону, грохот от выстрелов и море крови оглушили меня, я как заторможенный ещё давил на спуск, не понимая, что магазины опустошены, потом до меня это дошло, я швырнул штурм-пистолеты на пол и схватился руками за голову. Что же я натворил?! Столько смертей, и всё ради чего? Ради денег и информации?! Грэй прав - ради денег человек готов на всё! Но не убивать же в таком количестве!!! О Триединый!.. Мне захотелось завыть во весь голос от нахлынувшей сразу после вспышки ярости, гнева и бешенства неодолимой тоски и грусти по отнятым мной жизням...
Мой взгляд упал на балкончик, и бешенство вновь вскипело во мне. Не помня себя от ярости, я подскочил к двери, ведущей на него, дёрнул на себя - закрыто, размахнулся, разворот, моя нога с невероятной силой обрушилась на дверь, та с грохотом вылетела, ударилась о стену и сорвалась с петель. Сидевший внутри старик (всё-таки он здесь!) вскинул пистолет. Хлопнул выстрел, я дёрнул головой, и пуля прошла мимо. Я окинул взглядом помещение: сверкает огоньками аппаратура, которой вообще-то слишком много для простого комментирования боёв на арене, непонятные датчики, компьютеры, на столе у самой двери контейнер для сохранения информации в самых неблагоприятных условиях (у меня невольно слюнки потекли: такая игрушка выживает даже в озере расплавленного металла и в морях гиперконцентрата кислоты, стоит она правда четыре моих месячных зарплаты вместе с премиальными, но всё же, но всё же...) и... мой активатор! Не повреждён, не перепутан, только разобран... Я посмотрел на сжавшегося в ужасе "Дедушку", вот он вскинул руку, сухо треснул выстрел, и пуля навылет пробила моё плечо. Я зарычал от боли и ярости и набросился на него.
Я был очень зол и ударил крепко. От первого моего прямого удара у него чуть голова не оторвалась. Второй удар в грудную клетку заставил его хватать как рыба воздух. Я протянул руку, схватил его за шиворот и швырнул через весь балкончик, старик, прикрыв голову руками, перелетел через стол с разложенными на нём непонятного назначения приборами и на вид вроде хирургическими инструментами и обрушился на пол возле двери.
- Как вы смеете?! - заорал он и вскочил, намереваясь убежать.
Не говоря ни слова я подхватил со стола тяжеленный контейнер и швырнул ему вслед, громоздкая вещь ударила ему в спину, и "Дедушка" с воплем боли и унижения упал, перевернув на себя несколько кресел.
Я торопливо нацепил на себя активатор, закрепил его на руках, пальцы скользнули в особые перчатки, облегчавшие контакт с поверхностью и усиливавшие мышечный предел, я провёл большим пальцем по панели, вспыхнули символы, я нажал нужные, уверяя систему защиты, что вернулся именно хозяин, а не абы кто, и сразу почувствовал облегчение. Кольца на предплечьях, локтях и запястьях сжались, фиксируя надёжнее активатор, по его поверхности пробежала синяя змейка разряда, кожу слегка стянуло, а руки чуть прижало давлением - активатор уже успел проанализировать состав крови и тонус мышц (мгновенно была произведена инъекция, нормализующая работу бронхов и лёгких, мне в одночасье полегчало, дышать стало гораздо легче и я немного успокоился) - медкомплект был готов к работе, боекомплект тем более. Я пулей скользнул в броню, лежавшую рядом, и чуть не заплакал от облегчения, когда эта удивительно лёгкая и непробиваемо прочная "фуфайка" надёжно укрыла моё тело в себе. Подушечкой большого пальца я закрепил её на боку, после чего закрыл глаза и постоял так несколько секунд, глубоко дыша. Мне следовало полностью успокоиться, причём как можно скорее, иначе я мог запросто убить старичка, о котором так пёкся Капитошкин. Столько смертей, столько боли, унижения и возможных потерь камнем висели на моей совести, а всё из-за того, что кое-кому приспичило поиграть в гладиаторов. Здесь уже отмазка "состоит на учёте у психиатра" не работала - свои границы есть даже у сумасшедших...
"Пора!" - решил я мысленно и вышел с балкончика. Разглядев груду кресел, под которыми наверняка лежал придавленный "Дедушка", я направился к ним, на всякий случай зорко смотря по сторонам - старика не могло так сильно уж ударить контейнером, чтобы он не смог отползти в сторону и подготовить какую-нибудь пакость, поэтому следовало быть поосторожнее. Я подошёл поближе - хм, неужто завалило?.. Отодвинув в сторону контейнер, я наклонился и расшвырял кресла, старик лежал на животе и похоже был без сознания, одна рука его была неестественно вывернута. Похлопав его по спине, я перевернул его...
И сильнейший толчок в живот отшвырнул меня и едва не сбил с ног, а гром выстрела оглушил так, что перед глазами запорхали разноцветные бабочки. Сильно завоняло пороховой гарью, живот пронзила сильнейшая острая боль, я очумело потряс головой и попытался собрать воедино разбегающиеся глаза. Получилось, хоть и с трудом...
Лицо "Дедушки" вдруг оказалось совсем рядом с моим, удивлённое, разъярённое, напуганное, и недолго думая я машинально двинул кулаком ему в глаз. Не ожидавший этого старик опрокинулся на спину, упал на кресла и перевернул их. И тут до меня наконец дошло, что же произошло, и я послал горячий привет Триедиому за вовремя надетую броню Одним прыжком я подскочил к барахтающемуся "Дедушке", присел возле него и отвесил ему полновесный хук правой прямо в лоб да так, что загудело как в колоколе, а у меня заныли костяшки пальцев.
- Что вы себе позволяете, Экземпляр?! - возопил он гневно, пытаясь уползти.
Не говоря ни слова я пятернёй сгрёб его за шиворот и от души дал по зубам - люблю воспитывать великовозрастных старых ослов. Старик харкнул кровью и в жестокой ухмылке показал дырку от выбитого зуба.
- Ничего у тебя не выйдет, парень! - прошипел он, сплёвывая кровь. - Поздно уже...
От моего удара его голова дёрнулась вправо, я выпрямил её за подбородок и, душевно улыбнувшись, спросил:
- Что значит "поздно"?
