Назад я спускалась в лёгкой задумчивости. Разумеется, я не удержалась и прочла эту страницу. Ту самую, которую мне указала мама. Сильно легче мне от этого не стало. Не сильно тоже. Вообще не легче, если уж говорить честно и откровенно. Пресловутый источник знаний оказался старинным сборником легенд. Большую часть отмеченного листа занимала красивая цветная иллюстрация. На ней был изображён, возлежащий на лесной поляне, доброжелательный дракон (чушь несусветная, кстати) наставляющий на путь истинный какого-то благороднорождённого сиротинушку. Рядом мирно пасся сиротинушкин скакун (уникальная методология, по которой герой смог убедить дракона не жрать ещё и лошадь, в книге не упоминалась). Вокруг цвели цветы и пели птицы, рядом тёк ручеёк, под лапой ящера вольготно располагался нехилый такой талмуд, открытый ровно посередине, непосредственно рядом с талмудом торчала высокая подставка со странным кристаллом связи или, возможно, то была жемчужина мудрости, не знаю. Под кристаллом располагалась груда литературы, что характерно - корешками к дракону (то есть не ко мне!). На груду опирался сиротинушкин щит (что говорило об уникальной беспечности этого конкретного ящера, но никак не о его уме!). Остальные детали близлежащего пейзажа скрывали многочисленные кусты и деревья. В дальнем далеке, над пейзажем господствовал маленький замок. Очевидно, он стоял на высокой горе, позволяя донжону задевать облака флюгером в виде указующей руки (между прочим, флага на донжоне не было). Помимо всего вышеперечисленного на картинке, в левом верхнем углу, имелось солнце. Короче, информации было немного. И это мягко выражаясь. Собственно, то, что сиротинушка был не какой-то там сермяжный крестьянин, а вполне себе дворянин, я почерпнула на предыдущей странице. Ибо непосредственно под картинкой нашлась одна-единственная фраза: "Твоя кровь наследника откроет тебе правильный путь". И всё. А на обороте страницы с драконом, в самом центре, красовалась вся такая завитушечно-информативная надпись "конец главы". Как любит иногда патетически заключать мой братишка, "абзац"!

Не подумайте, я не дурочка. Догадаться что речь, скорее всего, идёт о какой-нибудь фамильной ухоронке, запечатанной на кровь наследника рода, было совсем не сложно. Вопрос момента звучал иначе: "как её искать"? Замок большой, даже если исключить все подсобные помещения, конюшню, крыло для слуг и домик садовника с прилегающим комплексом теплиц, сараев и сараюшек, остаётся солидное пятиэтажное здание, на беглый осмотр которого уйдёт никак не меньше двух полновесных часов. Казалось бы, ничего особо сложного - ходи и смотри. С первым, разумеется, всё просто (пока ноги на месте), а вот куда смотреть-то будем? Насколько мне было известно, для того чтобы сработало открывающее заклинание, необходимо пролить искомую кровь на строго определённое место. Причём в целях конспирации оное вполне может оказаться размером с ноготь младенца. Поэтому и крови нужно совсем чуток, пары капель вполне хватит. Отличный способ, между прочим: экономно, гигиенично, не страшно и незаметно для посторонних. Но это самое "определённое место" теоретически может располагаться где угодно. Даже на крепостной стене, если уж на то пошло (не самый худший вариант, к слову сказать, особенно в мирное время). Логично вытекающую отсюда идею покрыть весь замок тонким слоем моей крови можно рассматривать только гипотетически. Как жест крайнего отчаяния а также полной безысходности. То есть, вынужденно отвергая глубоко народную методологию "ногой в дверь", необходимо хорошенько подумать. Или, как часто элегантно шутит наш юный наследник, "пошевелить мозгой, вдруг какая мысль оттуда выскочит".

Давайте рассуждать логически. Что критически важно для скрытно-секретного места миниатюрных размеров, которое открывает проход куда-то там? Во-первых, наверное, постоянная доступность. Чтобы его ничем не заслонили. Например, шкафом (ни проход, ни ключевую точку). Причём в очень отдалённой перспективе, то есть чтобы никому, никогда и в голову не пришло переставить там, где они находятся, громоздкие вещи. Ведь если мы двигаем всё тот же шкаф (тем более самостоятельно!) мы неизбежно привлекаем внимание. И теряем, возможно, бесценное время. Вдруг искомый предмет потребуется незамедлительно? То есть подпунктом сюда же следуют быстрота и простота изъятия сокровища.

Что дальше? Ценные вещи, которые нельзя доверить сейфу в кабинете или фамильной сокровищнице и следует максимально секретно хранить, должны настолько же секретно и доставаться (или убираться обратно). Чтобы никто не видел. Отсюда свойство номер два: отсутствие посторонних. В данном конкретном случае: не только гостей, но и прислуги. А в идеале - ещё и домашних, особенно детей. Секреты, как известно, имеют пакостную привычку портить жизнь осведомлённым о них людям. Для этого их надо просто разболтать. Ребёнку это сделать проще простого. Следующий - номер третий: присутствие хозяина должно выглядеть максимально естественно. Поэтому все подсобки я исключила изначально. Ну, не лазают приличные господа по всяким там каморкам (если, конечно, не подозревают прислугу в воровстве или растрате). К тому же в них слишком часто играют в прятки юные наследники. Или просто сидят очень-очень тихо, страстно желая избежать встречи с домашним учителем. Это мы, что называется, уже проходили, причём многократно. (Следует заметить, про некоторых юных наследников, регулярно обживающих тёмные чуланы, я могла бы и вспомнить кое-что весьма забавное, но, наверное, всё-таки в другой раз.) Короче, кладовки отметаем.

Пожалуй, четвёртым номером я бы определила пожелание к оригинальности расположения искомого ключевого места. Но уж очень узкий выбор мне оставляли предыдущие пункты. Кабинет, библиотека, спальня. Где ещё у нас минимальный поток народа? Да практически нигде! Каминный зал, все гостиные, портретная галерея - настоящий проходной двор. В жилых комнатах то ремонт, то перестановка. На моей памяти, например, мамины апартаменты ремонтировали раз пять точно, а папины - как минимум дважды. Только бабушка в силу возрастных привычек уже не любит как-то видоизменять своё жизненное пространство, но в молодости, как мне однажды поведала няня, она была первейшей модницей всей нашей провинции. Во всём первейшей! То есть интерьерные баталии с постоянными соперницами и заклятыми подругами - а также дедушкой, то бишь собственным мужем, - выдерживала регулярно. Деда, правда, больше всего интересовала отнюдь не эстетико-триумфальная, а совершенно банальная, прямо скажем - отвратительно низменная, финансовая сторона вопроса.

Глава одиннадцатая. Гости, пакости и продолжение охоты.</p>

<p>

От жизненно важных размышлений пришлось отвлечься. На гостей. Я уже говорила, что наша картинная галерея - это проходной двор? Вот вам подтверждение: один почти шарообразный экземпляр из расползшегося по замку баронского гадюшника завернул как раз сюда. С супругой, разумеется. Старые полотна осматривает. Пришлось исполнять роль радушной хозяйки. Слушать как он сокрушается, мол, некоторые лица на портретах уже плохо различимы. Вот конкретно этот точно реставрировать пора.

Ну, пора. А что вы хотите, милейший? Портретику-то уже лет четыреста, с хорошим таким хвостиком. Тут кто угодно потемнеет до полного безобразия - хоть изображение, хоть оригинал. Более того: портрет, надо сказать, и при создании светлым не являлся. От слова совсем. Традиционно мрачная картинка, но тогда других и не рисовали вообще-то. Фон жутко тёмный. Сходу не поймёшь: то ли стена специально подобным образом окрашена (мрак!), то ли это драпировка настолько ровно висит (не меньший мрак!). На нём, то есть фоне, этак значительно, старательно скроив шибко умную морду породистого лица, стоит один из основателей нашего рода. При полном параде, разумеется. Сиречь в длинной такой чёрной разлетайке, почти до пяток, тёмно-бордовой шапке и с фигурно-колодезной цепью на шее. Из чистого золота цепочка, шириной в мою ладонь, холерно тяжёлая небось, да ещё с богатой россыпью разноцветных драгоценных булыжников классической огранки "кабошон". Совершенно очевидно - всё для пущих дворянских понтов! (В такой пышной декоративной конструкции только в омуте топиться хорошо: никакой жёрнов на шею вешать не потребуется.) К могучей узорной цепи крепится какая-то относительно мелкая, раскозявистая финтифлюшка, которая красиво болтается ровно посередине мужественной груди предка. В правой руке, как полагается, кинжал. В левой - книга. И щит на стене за спиной висит - с нашим гербом, разумеется. Хм. А вот что мне интересно на самом деле: вот это полустёртое солнышко, вышитое на портьере, с левой стороны и маленький замок в окошке с правой - они никому ничего не напоминают? Тот же донжон, те же стены, вот только флюгера в виде руки на шпиле не видно. Интересно, что это значит и насколько это важно?