Могу даже рассказать, как это было. Мы с мамой приехали в город и, как обычно, обходили лавки. Для развлечения мне прихватили тряпичную куклу. Единственную, с которой я соглашалась играть. Ну, вы наверняка видели хотя бы одну такую! Это очень примитивные фигурки, у крестьян они считаются оберегами матери и семьи. Для исполнения своих обязанностей в хате их помещают рядом с изображениями божеств, но чуточку в стороне, чтобы не смешивались святые образы и домашнее знахарство. Делают такие фигурки из обычных обрезков тряпок. В основу берётся короткий жгут из ткани белого цвета. Его складывают пополам, на сгибе, то есть у самого толстого конца, перевязывают лентой, чтобы получилась круглая голова. На ней завязывают крошечный платочек. Лиц таким куклам чаще всего не рисуют вообще, но одёжки делают с "рукавами", через которые пропускают второй белый жгут, потоньше, - он образует своеобразное подобие рук. На талии завязывают пояс, окончательно закрепляющий всю конструкцию, и - кукла готова! Вспомнили? Вот, и мне такую подарили. На счастье.
Вот уж не знаю почему, но играть с куклами я никогда не любила. Хотя у меня, в основном стараниями бабушки, собралось целое семейство очень красивых фарфоровых кукол. Большие и маленькие, разодетые в дорогие, шёлковые или кружевные платьица, они выглядели как настоящие произведения искусства, искренне восхищавшие всю прислугу ("ой, глядят - вот прям живые люди", как восторженно высказалась однажды наша кухарка). Имелся у меня и кукольный дом с миниатюрной мебелью, самыми настоящими зеркалами и даже кроватями, застеленными практически взрослым, всамделишным, вышитым льняным бельём. Вдобавок ко всему этому, почти невыносимому, богатству бабушка мне торжественно презентовала дорогущий игрушечный кухонный набор с крошечной плитой и не менее ценный фарфоровый сервиз для кукольных чаепитий (он, кажись, до сих пор совершенно цел и пылится где-то на чердаке). А папа своими руками сделал маленькую деревянную тележку с лошадкой. Тележку я очень полюбила. И ветряную мельницу, которую он же мне смастерил чуток попозже, тоже просто обожала - если подуть на крылья, чтобы они крутились, в маленьком окошечке мельницы менялись картинки. А вот куклы я даже не трогала. Вообще. И сколько бабушка с мамой ни старались, та примитивная тряпичная куколка так и осталась единственной в моей жизни.
Итак, мы делали покупки. На второй или третьей лавке мне весь этот процесс жутко надоел и, пока мама активно обсуждала что-то с продавцом, я потихоньку выбралась наружу. На другой стороне улицы, на тротуаре чуть ближе к трактиру, красиво одетая, хорошенькая девочка играла с котёнком. Сделала ему бантик на верёвочке и таскала туда-сюда. Котёнок его ловил, всем было весело. Я побежала к котёнку, смотреть и гладить, а потом мы стали играть втроём. Ни одна из нас не заметила, как мы постепенно выбрались практически на середину улицы. Ну, вы наверняка и так всё поняли: что могло случиться, то и случилось - проносящийся мимо всадник не заметил котёнка и покалеченный малыш, весь в крови, вопиял от страшной боли. Моя новая подружка немедленно разревелась от горя и ужаса, я, конечно, тоже жутко перепугалась, аж до тошноты (до сих пор отлично помню это состояние!), но всё-таки сумела сообразить, где следует искать помощи, подхватила её и котёнка, и мы со всех ног понеслись в храм. Каким образом я тогда умудрилась не потерять мою куклу, более того - вывалить её на алтарь вместе с окровавленным пушистым тельцем, даже не спрашивайте. Не отвечу. Но на глазах двух жутко перетрусивших, зарёванных, перемазанных в пыли и кошачьей крови девчонок игрушка исчезла, а пушистый малыш стал здоров. Честное слово, куклы мне было ничуть не жалко!
Перебрав всё своё невеликое на данный момент имущество, я пришла к весьма удручающему выводу, что порадовать богиню мне просто нечем. Оружие госпоже удачи дарить нельзя, от слова вообще. Целительские амулеты - тоже не к ней, определённо. Передаривать подарки - совсем плохо, в любом случае, что с человеком, что с богом. Ну, не рассматривать же как презент ношеную одежду или вообще - бельё?! Так и молнией по макушке схлопотать недолго. Мысль об экстренной покупке некоего дюже эксклюзивного подарка, по-настоящему достойного капризного божества, показалась мне чрезвычайно сомнительной. В первую очередь - с финансовой точки зрения. Вряд ли ведь мне кто-нибудь ещё одну куклу-оберег на ночь глядя презентовать сподобится. А с той далёкой детской поры вкусы у меня претерпели, прямо скажем, существенные изменения, причём в сторону резкого удорожания запросов. Более того, совсем не последнюю роль в данный момент играл и фактор позднего времени. Полноценный торг начнётся только завтра с утра, ну, не коробейника же сейчас, в темноте, разыскивать. А все лавки - что на рынке, что по городу, - уже давным-давно закрыты. Увы. Ну, и самое главное: как я потом алтарь-то искать буду?! Вдруг богиня внезапно передумает мне помогать?!!!
После нескольких минут довольно трудных размышлений, скрепя сердце, я пожертвовала красную нить с собственного запястья. Да-да, ту самую, которой связывают руки роженицы и младенца в процессе имянаречения в храме богини-Матери, и которая волшебным образом изменяет свой размер, оставаясь на ручке ребёнка пока он растёт. Вы, конечно, скажете что я сошла с ума. И я поддерживаю ваше мнение! Целиком и полностью. Отдавать кому-либо такие вещи не рекомендуется в принципе, ни при каких обстоятельствах. Хотя бы потому, что позже, на моё второе совершеннолетие, эту нить я должна вернуть обратно на алтарь богини-Матери, чтобы, в свою очередь, получить её помощь в поиске хорошего мужа и рождении здоровых детей. (Представьте себе, я всё это знаю. И тоже думаю о себе очень и очень плохо. Действительно, можно было бы обойтись и более скромным даром.) Но это было моё решение.
Предпраздничная митусня, впрочем, подарила мне идею. В толпе промелькнуло несколько легко узнаваемых ряс, и я вспомнила что все договора, в том числе и брачные, можно заключить в храме. Круглосуточно открытом! Таким образом можно было сэкономить кучу времени и сил. Более того, если договор, заключённый нотариусом, при желании вполне реально взять и расторгнуть, то клятва богам является священной и никто, включая его величество короля собственной персоной, не смог бы заставить меня пойти против слова, данного пред божественным ликом.
Ободрённая собственной догадливостью, я с новыми силами стала присматриваться к толпе. Несмотря на относительное обилие прохожих, ни одна физиономия не показалась мне настолько заслуживающей доверия, чтобы вывалить на неё все мои беды, горести и проблемы. Как назло, народ вокруг был абсолютно несимпатичен, хмур, серьёзен, деловит, озабочен, а местами даже суров, что полностью исключало разговор по душам о моей несчастной доле. Более того, как на грех, молодёжи на улицах практически не наблюдалось, а неспешно передвигающиеся по улицам дородные, степенные дядьки наверняка уже имели и жён, и детей.
Отчаяние придавало мне сил, разум охотно подсказывал, что так мы ничего не добьёмся, и тут же добивал логическим выводом, что и другого пути отыскать жениха за столь краткий срок я не найду. Прикупив у проезжавшего мимо, припозднившегося к ярмарке, оптовика целый пук относительно приличных (и замечательно дешёвых!) одноразовых амулетов, я упорно продолжала поиски, держась уже исключительно на чистом упрямстве. Ибо сдаться на баронскую милость всегда успею. В очередной раз развернув Тайфуна, я направила его на короткую и темноватую улочку - как раз на границе с весёлым кварталом: нам предстоял третий круг по городу.
