- Заколебал, дурень.

Эйс подумал-подумал и решил попробовать. Вынул из кармана свинчатку, размахнулся и запустил демонице в висок со всей дури. Пролетело голову насквозь, она даже не заметила.

- А ты опасный тип, - сказал Балазарий.

- Иначе нельзя, - сказал Эйс. - В окружении пророка должен быть хотя бы один опасный человек, иначе беда.

- Тем не менее, договор остается в силе. - сказал Балазарий. - В этом городе есть только одно обстоятельство непреодолимой силы - оккупационная армия. Попробуешь меня кинуть - всю вашу компанию повешу или вообще на крестах распну!

Баффи подняла голову и заулыбалась.

- Вы слышали, дорогие мои зрители? - обратилась она непонятно к кому. - Вот так и творится история! Любите и подписывайтесь! Оставайтесь на канале и узнайте, чем все кончится! Окажется ли Шоддом на царьковом троне? Или ему суждена мученическая гибель? Вы все узнаете в свое время!

- Погоди, - сказал Эйс. - Получается, будущее таки не предопределено полностью?

- Разумеется, - сказала Баффи. - Будущее никогда не предопределено полностью, даже в черной дыре.

- Да что ты мне голову морочишь?! - возмутился Эйс.

Баффи оставила его возмущение без внимания. Погляделась в зеркало и сказала:

- А на сегодня всё. Всем чмоки-чмоки!

Она сделала вид, будто целует собственное отражение в колдовском зеркале, а потом перестала гримасничать, сделала нормальное лицо, а палка с зеркалом у нее складная! Там какой-то хитрый механизм, она его сложила, убрала зеркальце, наклонилась над Сявой, произнесла что-то непонятное насчет спасения, оба демона замерцали и пропали без следа, а вихрей в этот раз не было.

- Чертовщина какая-то, - резюмировал Эйс.

Развернулся и пошел прочь, не оглядываясь. Вспомнил, что забыл свинчатку, но решил не возвращаться, ну ее к чертям.

* * *

Шоддом ничего не знал ни про демона Сяву Энтерита, ни про демоницу Баффи Шпанову. Он не смог ни соотнести их ни с одной из надмировых или подмировых сил, ни узнать о них что-нибудь осмысленное от этих самых сил. Сожрал Шоддом волшебный гриб, провел медитацию, открылись врата верхнего мира и врата нижнего мира, но не принесла медитация никаких новых сведений, вернулся Шоддом в обычный мир ни с чем. И сказал так:

- Сдается мне, пора убираться из этого города.

- А как же монеты? - спросил его Эйс. - Вернуть жалко, да и неудобно, а зажать и не вернуть - сам говорил, что за такие дела демоны душу сожрут только так.

- Могут сожрать, - кивнул Шоддом. - А могут не сожрать, тут не угадаешь. Я думаю, все же надо зажать.

- Когда сядешь на трон, тридцать серебряных монет станут для тебя мелочью, - подала голос Римма Дамиана.

- Заткнись, сосуд греха, когда люди беседуют, - сказал ей Эйс.

Он терпеть не мог, когда бабы включаются в разговоры мужей не чтобы ответить на заданный вопрос, а просто так, потому что захотелось языком поболтать. Эйс полагал, что женщина должна знать свое место, а рот пусть открывает только когда кто-то что-то спросил. А Шоддом свою бабу разбаловал, имеет право, но все равно нехорошо.

- Я не сяду на трон, - сказал Шоддом. - Я так полагаю, случившееся суть знамение. Кем бы ни были те потусторонние сущности, они ясно сказали, что существует пророчество, что на троне мне не сидеть.

- Демоны противоречили друг другу в деталях, - напомнил Эйс.

- Это противоречие легко разрешается, - сказал Шоддом. - Очевидно, я сяду на какой-то другой трон. Так какого, спрашивается, хера мутить дела именно в том городе, где случилось неблагоприятное знамение? Пойдем в Дагобад или в Сиус или куда-нибудь еще, где плохого знамения не случилось.

- Зато здесь все остальное хорошо складывается, - сказал Эйс.

- Кроме дурного пророчества, - уточнил Шоддом.

- Демоны говорили, что напророченное не имеет абсолютной силы, - сказал Эйс. - Будущее можно изменить.

- Можно, - кивнул Шоддом. - Но реально оно навряд ли изменится. Таково общее свойство всех пророчеств, в них нет ничего обязывающего, любой их участник мог бы изменить любую их часть как угодно, но никогда так не сделает потому что не суждено. С этим пророчеством, думаю, будет так же.

Дамиана кашлянула, с опаской поглядела на Эйса и подвинулась в такое положение, чтобы труднее было достать ее по башке. И сказала:

- Если будущее предопределено, то эта наша беседа тоже предопределена. Шоддом откажется от трона и тем самым поможет пророчеству сбыться.

- Или не откажусь, буду казнен и тоже помогу пророчеству сбыться, - сказал Шоддом. - Такова природа пророчеств, никогда не угадаешь, как они повернутся. По-любому, я решил. Собираемся и покидаем город. Прямо сейчас!

- До заката не успеем, - сказал Эйс.

- Тридцать пять монет откроют любую дверь, - сказал Шоддом.

- Думаю, хватит и тридцати, - сказал Хулуд. Подумал и добавил: - Так что, мне больше не нужно разыгрывать то представление?

- Похоже на то, - согласился Эйс.

- Отлично, - сказал Хулуд. - Не по нраву мне быть предателем, пусть даже понарошку.

- Ладно, решили, - сказал Эйс. - Эй, ребята, собирайте вещи, мы уходим!

Неожиданно подала голос Римма Эйсова.

- Я с вами не пойду, - заявила она.

- Почему? - удивился Эйс.

- Ты говорил, что Балазарий обещал нас всех распять на крестах, если мы его обманем, - сказала Римма. - А я не хочу, чтобы меня распяли на кресте, я жить хочу.

- Балазарий ничего не узнает, - сказал Эйс. - Было пророчество, что Шоддом сядет на престол, так что все у нас получится отлично.

- А в том пророчестве было сказано, что жена его брата останется жива, когда все получится отлично? - спросила Римма.

Слово "жена" резануло слух, но возмущаться этим конкретным словом прямо сейчас неуместно, а эта сука хитрожопая так и задумала, однозначно.

- Нет, такого в пророчестве не было, - признался Эйс.

- Тогда я не пойду с вами, - сказала Римма. - У меня дурное предчувствие. По мне лучше в рабство продаться, чем на кресте висеть.

- Думаешь, тебя в бляди возьмут? - удивился Эйс.

- В бляди не в бляди, но в уборщицы точно возьмут, - сказала Римма.

Дамиана подошла к Шоддому, обняла его и спросила:

- Милый, а может, лучше все же царьком?

- Да как вы меня все достали! - воскликнул Шоддом. - Не могу я ничего решить, пусть боги решают. Хулуд, дай монету!

Хулуд протянул монету, Шоддом сказал:

- Портрет царька - царьком, герб - валить из города!

Подбросил монету, она упала гербом вверх. Ученики обрадовались и заголосили вразнобой:

- Ну, теперь все понятно! Давно бы так! Нечего было голову ломать!

Начали собирать вещи. Римма Эйсова попыталась улизнуть, Эйс настучал ей по жопе, она вначале расплакалась, а потом покорилась, стала собирать вещи вместе со всеми. Домашние слуги всполошились, кто-то куда-то побежал, явился Муса из Турана, пьяный, помятый и запыхавшийся, стал голосить, что его гостеприимство не заслужило подобного оскорбления. Эйс прервал его, обнял за плечи и сказал добродушно:

- Твое гостеприимство, почтенный Муса, выше всяких похвал. Однако моему брату было видение.

Муса недоверчиво вылупился на Эйса, затем на Шоддома, поискал в их лицах признаки иронии или иносказания, ничего такого не нашел и огорчился.

- Какая жалость! - сказал он. - А я так хотел, чтобы моя рабыня понесла от того, кто отмечен божьей милостью!

- Думаю, какая-то уже понесла, - сказал Шоддом. Воздел глаза к небу, подумал и уточнил: - Скорее всего две. Может, и три, но это сомнительно, а две наверняка.

Надо сказать, что боги благословили Шоддома бессмысленным талантом управляться с цифрами, он мог, например, выполнять четыре действия без абака, воображая абак в уме. Этот талант имел неочевидное последствие, Шоддом говорил, что вероятности событий можно воображать числами и это позволяет в некоторой степени угадывать грядущее. Правда, предсказания получаются не настолько точными, чтобы от них была реальная польза, но лохов впечатлять годятся.