Режиссер задумался, чем он может откупиться от Василисы на этот раз. Звание заслуженной Васька стребовала еще в прошлом году, для народной была еще слишком молода. Устроить ей интервью в областной телекомпании? А может, творческий вечер с монологами из любимых ролей и опереточными шлягерами? Черт с ней, с этой крокодилицей. Кинуть ей кость, пусть подавится. Да и насчет "Ревизора" морочить голову не стоит. Ломакин в качестве Хлестакова, в принципе, не так уж плох. В конце концов, почти любая постановка классики оборачивается скукой на сцене и полупустым залом. Министерство культуры спектакль оплатило, так что насчет окупаемости можно не волноваться, ну и пусть все идет своим чередом. Нагонят школьников, заполнят зал. Здоровье важнее. Приняв такое решение, Форейторов повеселел и даже смог вздохнуть полной грудью. Впрочем, радовался он недолго, ровно до тех пор, пока не увидел в дверном проеме Лилю с телефоном в руке.
- Я знаю, что можно сделать! - Ликования в голосе жены хватило бы на пару старорежимных первомайских демонстраций и еще осталось бы на октябрьскую.
Семен Аркадьевич мысленно застонал. Приутихшая было мигрень немедленно вернулась на свое законное место.
- Василиса будет играть Хлестакова! - Лиля торжествующе посмотрела на мужа. - Как Сара Бернар. Ты ведь давно мечтал сделать новаторскую постановку, - вспорхнув к мужу на колени, она чмокнула его в нос. - Василиса - лучшая актриса в мире, а ты - лучший режиссер. Это будет феерический спектакль! Правда, я хорошо придумала?
Глядя в ее наивно сияющие, доверчивые как у олененка Бэмби глаза, Семен Аркадьевич страстно захотел отмотать время назад. Не только до этой скоропалительной женитьбы, но и до переломного момента в своей биографии, когда молодой инженер-электрик, проработав три года на режимном предприятии, решил круто изменить свою судьбу и подал заявление в театральный ВУЗ.
*****
Восходящая звезда отечественного телевидения, герой нескольких ситкомов, одного полного метра и рекламное лицо банка "Быстрые деньги", актер Арсений Липский проснулся около полудня в обшарпанной клетушке гостиничного номера. Вчерашний спектакль он помнил очень смутно. Кажется, его кто-то водил под руку по сцене местного театра, арендованного на один вечер, и зловещим шепотом подсказывал реплики. В конце первого акта он рухнул в правую кулису и на этом воспоминания закончились. Некоторое время Липский пялился в потолок, разглядывая желтушные разводы облупившейся побелки и думая, как он докатился до жизни такой.
Судьба-злодейка, которая забросила Арсения в эту провинциальную дыру, называлась "антреприза". Вместе с коллегами по недавно прошедшему сериалу он совершал гастрольный чес по городам и весям. Сейчас Липский очень жалел, что согласился на эту авантюру. Уболтал его Сашка Мечиков, кореш по роли в ментовском сериале и по жизни.
- Народ должен воочию знать своих кумиров. Чтобы веник вручить после спектакля, пощупать, облобызать, наконец. Они потом об этом своим внукам будут рассказывать. - Мечиков хохотнул, легонько ткнув приятеля кулаком в плечо. - Короче, заканчивай ломаться. Тебе что, бабки не нужны?
Деньги Липскому, конечно же, были нужны, но, пожалуй, зарабатывать их нужно было как-то по-другому. Вояж сразу не задался. Арсения раздражало все. Пьеса модного нынче сербского драматурга-авангардиста была заумной и малопонятной. Репетировали ее сначала в павильоне киностудии, под стук разбираемых декораций, потом почему-то в зале для йоги какого-то фитнесс-центра, и, наконец, плотно утрамбовавшись в купе скорого поезда. На всю эту грандиозную постановку ушло от силы трое суток. В результате текст почти никто так толком и не выучил и реплики подавались по тычку партнера, отчего каждый следующий спектакль значительно отличался от предыдущего. Руководил этим безобразием продюсер Жора Калинкович. Неплохой, в принципе, мужик, по мнению Арсения. Если бы не нынешняя пассия Жорика, с ним вполне приятно было бы работать. На съемочной площадке Колдобинов с Полиной почти не сталкивался, по сценарию у них было мало общих сцен. Костлявенький такой утеночек с губками дудочкой. Это все, что всплыло у него в памяти, когда Мечиков расписывал ему выгодные стороны антрепризы. Как оказалось, у этого утеночка бурный роман с продюсером. Девочка мертвой хваткой вцепилась в Жорика и к началу гастролей дожала его до публичного заявления о разводе с женой. На скандал тут же слетелись стервятники-журналисты, что несомненно подняло рейтинг сериала и самой Полины. Жора перевез свои вещи на дачу и укатил с новой любовницей на гастроли, чтобы защищать свою девочку от настойчивых провинциальных поклонников. Почувствовав себя звездой, будущая фрау Калинкович накатала райдер на пять страниц и стала щедро раздавать коллегам советы по актерской игре. Арсений немедленно отрастил ядовитые колючки врастопырку. Каждый спектакль начинался грызней с Полиной, а заканчивался душещипательной беседой с продюсером. К концу первой гастрольной недели страсти накалились настолько, что Колдобинов не выдержал и напился до потери памяти в компании местных футбольных фанатов, обмывавших победу своей команды в матче первой лиги. Это было прекрасно. Арсений орал вместе со всеми "оле-оле" и материл бокового арбитра, проворонившего офсайд. Никаких разговоров о достоверности выражения чувств на сцене и обвинений в бездарности, никаких баб, ибо от них все зло. Все просто и понятно. Наша команда - орлы, соперники - козлы.
В реальность актера возвратил звонок мобильника. Стараясь не шевелить головой, он скосил глаза на кучу одежды возле кровати. Телефон глухо пиликал откуда-то снизу. Липский свесил вниз вялую после сна руку и попытался откопать мобильник наощупь. Первым ему попался кроссовок, потом Арсений нащупал рельефную металлическую пряжку и потянул за нее, надеясь выудить джинсы, из кармана которых, скорее всего, и раздавалась надоедливая мелодия. Джинсы показались над краем кровати, но потом плавно соскользнули с ремня и упали обратно. Выматерившись сквозь зубы, Арсений собрал все свое мужество и сел. Организму актера новая поза не понравилась. Телефон тут же замолк. "Он надо мной издевается", - решил актер, ногой раскидывая мятые шмотки по белесому от старости пузырчатому линолеуму. Мобильник в вещах так и не нашелся. Пока Липский раздумывал, что целесообразнее в данной ситуации - совершить пеший поход шестой категории сложности до туалета или сдохнуть от алкогольной интоксикации, обезвоживания и взрыва сверхновой в черепной коробке, телефон опять зазвонил. Оказалось, что этот гад прятался под кроватью во втором кроссовке.
Звонил до омерзения бодрый Мечиков.
- Привет, боец. Как ты? Головушка бо-бо? - Сашка заливисто расхохотался над своей шуткой. - Ну, ты вчера, конечно, выдал. Жалко, некому было твои выкрутасы снимать. На сцене все без мобильников, а за кулисами бешеный Жорик бегал. Даже не представляю, как он сдержался и не покусал тебя в антракте.
Мечиков взахлеб принялся делиться впечатлениями от вчерашнего вечера. В другое время Арсений поржал бы вместе с ним, но слушать про себя самого оказалось совсем не смешно. Клоун с амнезией - это не та роль, о которой мечтает каждый актер. К тому же, Липский только сейчас понял, что фактически сорвал спектакль.
- Я рад, что тебе понравилось, - прервал он разошедшегося приятеля. - Что дальше было? Отменили спектакль? - голос у Арсения дрогнул и сорвался в хрип.
- Ха! Ты что, Жорика не знаешь? Если к нему деньги попали, то это навсегда. Раздавать обратно он их не будет. Даже если ему нож к горлу приставить, он как-нибудь вывернется, чтобы не платить. Все нормально прошло. Полина, конечно, побузила в антракте, ты ее здорово обматерил на сцене, но Калинкович ей быстро мозги вправил.
- А как же тогда... - Арсений помедлил. Сказать "как же вы без меня" после всего, что он о себе услышал, язык не поворачивался. - Зрители, - вывернулся он. - Люди в зале что, совсем ничего не поняли?
