Я не понимала, что будет дальше, пыталась оправиться от стресса и в какой-то момент даже стала искать работу, но с работой всё никак не складывалось – то я опаздывала на собеседования, то рекрутёров не устраивала моя несамостоятельность в нахождении офиса компании, и вскоре я оставила эту затею и стала просто жить, защитила диплом на отлично. Спустя пару недель дал знать о себе Владимир, он позвонил и сообщил о своём возвращении, предложил встретиться. После всего случившегося наши отношения уже не могли быть прежними. Он приехал ко мне с несвежим букетом цветов, меня уже не тянуло к нему, однако я осталась у него. Квартира в Строгино осталась за ним, и он представил это в выигрышном свете, что якобы нашёл средства на дальнейший съём. Обман, обман, кругом обман, а дальше – ещё больше. Отношение ко мне было самое что ни на есть посредственное, Владимир уезжал утром по делам и возвращался поздно вечером, а один раз и вовсе приехал домой глубокой ночью, в два часа. Мне не спалось, и чтобы скоротать время я до победного разговаривала с Ромой по телефону. Приехав домой, Владимир не стал со мной разговаривать, а когда я спросила, почему он вернулся так поздно, то услышала в ответ: «С профессором разговаривал». Видимо, с профессорами можно общаться исключительно по ночам. Я почувствовала, что что-то не так. Когда мы легли спать, он от меня отвернулся, а утром я увидела у него на груди большую царапину – видимо, след от общения с «научным деятелем». Я была готова от него уйти, но буквально в тот же вечер он меня опередил, сообщив о своем отъезде на следующий день и сказав, что и мне придется уехать к родителям. Не знаю, зачем я со всем этим соглашалась, ведь внутренне испытывала тоску и неудовлетворённость, но я не могла иначе, не находила в себе сил проститься с ним. Близился мой выпускной, и я пригласила Владимира отпраздновать его со мной. Он до последнего тянул с ответом, а в день выпускного стало ясно, что он не приедет. Я попросила его купить мне платье, но и эта просьба осталась без внимания и мне пришлось купить себе демократичное, но симпатичное платье, которое я могла позволить себе сама. В день празднования выпускного все мои мысли были о нём. Праздник выдался весёлым – с тамадой, караоке, конкурсами, танцами и большим тортом, которым выпускники кидались друг в друга, а потом на скользком полу многие падали. В ту ночь я осталась в числе немногих, оказавшихся самыми стойкими, в то время как все мои подружки уже разъехались по домам. Я сидела за одним столиком с однокурсником, который был мне симпатичен и это было взаимно. Между нами возникло влечение, и А. недвусмысленно предложил мне уединиться. Я пошла с ним, но во время осознала, к чему это может привести и дала ему отпор, а А., как настоящий мужчина, отнёсся к этому с пониманием. Мы гуляли рядом с караоке-клубом, где проходил наш выпускной, я плакала, поведав ему историю о своей несчастной любви, после чего сказала, что не могу в таком состоянии поехать домой. А. сразу же решил этот вопрос, предложив мне поехать вместе с ним к нашему общему знакомому, который как раз был дома один. Ночевать пришлось в одной комнате, более того, на одной кровати, да ещё и отбиваться от приставаний. Было адски жарко, а я была завернута в тёплое одеяло, чтобы защититься от домогательств. Тем не менее, А. повёл себя как настоящий мужчина и утром следующего дня, как полагается, проводил меня до дома на такси. Приехав домой, я обнаружила, что мой диплом остался у него – я отдала его на хранение А., поскольку тот не помещался в мою сумочку, а у А. был полноразмерный портфель. В это время мой отец как раз попросил похвалиться трофеем, но я нашла выход из положения, предложив показать документ об окончании академии вечером по приходу мамы домой. Приняв ванну, я поехала на работу к А., чтобы забрать документ. Я собиралась поехать на общественном транспорте, но будучи не в силах дойти до метро и увидев свою машину припаркованной прямо у подъезда, я села за руль. На полпути у меня закончился бензин и всю дорогу мне казалось, что рядом со мной на переднем сидении сидит гаишник. Будучи отчаянной, я заправилась лишь на обратном пути, доехав до заправки на последних каплях бензина, однако больше я не отваживалась на подобные эксперименты.
Наши отношения с Владимиром продолжались, хотя меня они не устраивали. Он часто «уезжал в командировки», отправляя меня на время своего отсутствия домой к родителям. На мои звонки и смс он не отвечал, а когда я, соскучившись, позвонила ему с другого номера и спросила, как дела, он и вовсе раздражённым голосом отрезал: «Работаю.» и бросил трубку. Позже я узнала, что на самом деле он далеко не всегда был в отъезде – как-то раз я увидела свет в окне, проезжая мимо его дома, а вскоре стала свидетельницей его переписки и звонков другим девушкам, которые охотно ждали встречи с ним. Однако то время я была настолько слепа и зависима от него психологически, что не готова была это осознать и посмотреть правде в глаза. Я наивно полагала, что я лучше всех их вместе взятых и всё же рано или поздно он отдаст предпочтение мне, и даже пошла на крайние меры, изменив последние цифры номера телефона девушки, записанной в его телефонной книжке под именем «Настеф», с которой он контактировал наиболее часто в надежде, что это положит конец их общению. Бывало, я устраивала ему вечера расспросов и в открытую говорила, что знаю, что знаю о существовании других «девок», пытаясь докопаться до истины, но каждый раз он заверял меня, что у меня нет на то фактов и что я у него единственная и любимая. Я часто предавалась размышлениям о нас и уходила в себя, а Владимир считал, что я этим порчу ему настроение и в такие моменты говорил, что я ерундой занимаюсь.
Осенью я решила сменить имидж, окрасив волосы в каштановый цвет. Получилось шикарно, и я решила сделать любимому сюрприз. Приехала к нему вечером, позвонила в дверь, а он открыв и, увидев меня, сразу же сказал: «Ко мне нельзя» и захлопнул прямо передо мной дверь. «Вот сволочь!» – подумала я, разозлившись. Были слышны женские голоса, звуки застолья. Спустя несколько минут ко мне вышел его верный друг Валера, которому было дано поручение меня отвлечь и увести подальше от его дома. Валера сразу предложил мне пойти всё обсудить в кафе, сказав, что к Владимиру приехала его бывшая жена и что им нужно «порешать дела», и таким образом я была отодвинута на задний план. Меня эта ситуация возмутила и привела в ярость, Валере так и не удалось меня успокоить. Он проводил меня до моей машины, но я была не готова оставить всё как есть и решила вернуться, чтобы забрать свои вещи. Во дворе дома я встретила пьяного в стельку Владимира, который вышел искать своего друга и довольно грубо попытался вывести меня на улицу. В то время он часто употреблял слово «позоруха», вот только кто из нас её устраивал – большой вопрос. Я не выдержала и послала Владимира на три весёлых буквы за такое к себе отношение и поспешила уехать. Правда спустя десять дней после неприятного инцидента я почувствовала, что соскучилась по нему и хотела бы забыть о случившемся. Вскоре я получила от любимого заветное смс и мы воссоединились, вот только радость от встречи омрачили факты, которые были явно не в его пользу: мои вещи были сложены в пакет и надёжно спрятаны от чужих глаз, а все фото со мной с недавнего совместного отдыха в Турции и вовсе были удалены, якобы он путешествовал один. Всё это было настолько унизительно, что сейчас я искренне не понимаю, как я со всем этим мирилась, а главное, зачем я спускала это ему с рук. Я считала его поведение несправедливым по отношению ко мне и переживала по этому поводу, даже принимала успокоительные.
Новый 2011-й год мы встречали в Израиле, однако у нас не всё было гладко: мы умудрились поругаться и помириться в канун Нового года, а по возвращении в Москву Владимир пропал на целый месяц. Он манипулировал мной, как мог, точнее, я позволяла ему это делать. Он искусно выходил сухим из воды, а я же всегда и во всём оставалась виноватой. Так он, выйдя на связь и не получив от меня сиюминутного ответа, сразу же строил из себя обиженного. Той весной мы вновь расстались на три месяца, а позже, помирившись, полетели на Кипр на мой день рождения. Мы столько раз легко говорили друг другу «до свидания», а потом как ни в чём не бывало мирились, что душевные страдания стали для меня привычными. Лето прошло в «командировках» Владимира, а я коротала время в Москве. Во время одной из наших встреч я поинтересовалась у него, поедем ли мы куда-нибудь отдыхать, на что получила ответ: «А я уже отдохнул.». Я чувствовала, что он не горит желанием совместного отдыха и пытается компенсировать это, оплатив семестр моего обучения в академии. Дальше больше, нас с Владимиром посетили некоторые проблемы со здоровьем, в которых он же и обвинил меня и, умыв руки, самоустранился на несколько месяцев. Он проявился лишь в следующем году, как ни в чём не бывало позвонив и предложив мне приехать к нему на ужин, но на сей раз я ему отказала и даже попросила больше мне не звонить. После этого мы не виделись целых два года.
