— Нет, но мне интересно, придешь ли ты на мой день рождения?

Я кивнул, поняв ее намек. Видимо, дядя Смерть хотел со мной поговорить. И, как я понял, говорить об этом Люциферу не стоило.

— Я никогда не пропущу день твоего приближения к смерти, — пропел ей я, отчего она запустила в меня легкой проклятие, которое я легко отбил щитом. Другие рассмеялись, но судя по ее легкому кивку, она поняла мой ответ.

— Гарри, а как ты разложил ингредиенты для зелья внушения?

Я повернулся к Блейзу с улыбкой, и принялся ему объяснять то, до чего сам доходил очень долго, путем длительных уроков с Деканом, которые все еще продолжались, что удивляло меня, ведь я думал, что он захочет больше времени проводить с Лилит. Но зельевар говорил, что устраивать свадьбу он доверил ей, решив, что женщина, все же, лучше разберётся в этом.

Так что наш день на природе был посвящен Квиддичу, зельям и предстоящим каникулам. Другие школьники не вникали в наши разговоры, хотя когтевранцы пару раз заговаривали с нами, споря о некоторых ингредиентах для зелий. Но этому не стоило удивляться, учитывая их факультет. Знания ради знаний, было неплохим мотивом для вклинивания в наш разговор, так что мы не злились на их любопытство. Наверно, именно поэтому со Слизеринцами могли нормально общаться только они. Ведь мы тоже очень ценили знания. Только мы получали их ради власти или манипулирования. По крайней мере многие из нас.

И я не думаю, что был исключением.

К вечеру мы все вернулись в Замок, чтобы отужинать в Большом Зале. Да, у нас, конечно же, был небольшой пикник, но мы привыкли появляться за столом Слизерина на каждом приеме пищи. Здесь можно было многое узнать и понять, в том числе и услышать сплетни или слухи, которых здесь было предостаточно. Одно меня несказанно радовало: за время учебы ко мне настолько привыкли, что больше никто и не вспоминал мое «геройское» прошлое. Хотя, может, дело было в том, что я Слизеринец, а их обходят стороной?

Народу было за ужином, как и обычно, много. В отличие от завтрака или обеда, сюда все приходили вовремя, и обычно в полном составе факультета. Мы не были исключением, когда рассаживались по своим местам. Драко и Блейз, как и обычно, сидели рядом со мной. Панси была напротив, рядом с Дафной. Хотя, эти девушки, на самом деле, не особо дружили. Но за неимением лучшего, им приходилось общаться.

Еды я взял немного, и ел медленно, прислушиваясь к шепоткам со всех сторон. Крестного, на мое счастье, обсуждать перестали, так что разговоры, в основном, были только о лете и предстоящих каникулах. Так что было неинтересно прислушиваться к ученикам.

За столом преподавателей тоже не было ничего необычного. Дамблдор о чем-то говорил с МакГонагалл, Снейп сидел с Лилит, молча переглядываясь с ней. Флитвик спокойно пил свой напиток, поглядывая на стол Когтеврана. Другие учителя ели, не особо отрываясь от процесса. Хагрида не было сегодня здесь, впрочем, он редко заходил в Замок без причины.

Я задумчиво катал брокколи по тарелке, когда услышал знакомый голос, обернувшись к выходу, я увидел отца. Он шел в сторону стола преподавателей и говорил о чем-то с Люциусом Малфоем. Дамблдор, увидев их, был не очень рад. Хотя, это и не удивительно. Их приход не мог означать ничего хорошего. К тому же я знал, что этого не планировалось. Значит, произошло нечто ужасное. По крайней мере, я так думал. И ждал этого, после нападения на Драко. Только не думал, что это коснется чего-то вне школы.

Директор встал им навстречу, и они встретились в проходе, о чем-то тихо говоря. Судя по промелькнувшему недовольству на лице Директора, произошедшее напрямую касалось школы. Он кивнул им, и они направились в сторону выхода, видимо в кабинет Дамблдора. По дороге они притормозили возле нас и уставились на Драко. От чего тот сглотнул и немного побледнел.

— Драко, Гарри, пройдемте с нами.

Мы кивнули, спокойно вставая из-за стола. Хотя, хотелось помчаться и перепрыгнуть через препятствие, чтобы узнать обо всем быстрее. Но мы не могли так вести себя на людях.

Шли мы в полном молчании, и переглядывались с Драко, хотя и не понимали, что именно от нас хотят. Я прекрасно знал, что мой друг ничего не помнит, а я в принципе понимал, кто во всем этом виноват, но не мог представить, как у него это получилось. Ведь вряд ли еще кто-то из воинов небесных мог помочь магу, настроенному против меня. По крайней мере, я на это очень надеялся.

В башню мы поднялись быстро, и, стоя на винтовой лестнице, которая, как и обычно, поднимала нас самостоятельно, я стал ощущать сильное волнение. Я понимал, что новость, которая меня ждет, вряд ли обрадует. В конце концов, отец сказал бы мне лично, если бы это было не важно. Но тот факт, что здесь еще и старший Малфой, делало ситуацию еще более неприглядной.

Зайдя в кабинет, мы расселись по креслам, а Директор сел за свой стол, посмотрев в сторону спящего феникса. Фоукс редко на нас реагировал, так что наш приход его нисколько не побеспокоил. Люцифер сложил руки на груди, выжидающе смотря на Дамблдора, а Люциус скучающе рассматривал портреты бывших директоров Хогвартса.

— Альбус, почему ты не сообщил нам о воскрешении Темного Лорда раньше? — тихо спросил его старший Малфой. Единственный, кто удивился этому вопросу — был Драко.

— Я не был уверен в этом. Да, я сомневался, зная, что смерть младшей Уизли была необычной, но никак не мог понять, что именно произошло, — Дамблдор нервно сжал руки, вставая и поворачиваясь к нам спиной, смотря в окно. — В конце концов, Волдеморт был превосходным магом. И не столь важна цель его знаний и метод их применения, гениальность, пусть и немного сумасшедшую, я всегда могу оценить по достоинству, — продолжил говорить он, не поворачиваясь к нам. Потом резко прошел к шкафу, открывая его. — Я много раз пытался вспомнить, что же я упустил тогда? Почему позволил Тому встать на такой путь?

В шкафу были сотни бутыльков с воспоминаниями. Это было знакомым. А посредине стоял омут памяти. Очень нужный артефакт. Особенно для того, кто прожил столь долгую жизнь. Человеческий разум может многое забыть. Смертным нужны такие артефакты, чтобы вспоминать необходимое.

— Да, была война, но это не может нас оправдывать. Мы сами вырастили Темного Лорда. Не только я, но и Диппет со Слизнортом тоже участвовали.

Вышеупомянутый бывший директор только фыркнул, но не стал прерывать Дамблдора.

— Он возвращался в маггловский мир каждое лето. Где видел только смерть и разрушения. Да, магия его бы в любом случае защитила, но что толку от нее, когда разум мыслит иначе? Может, он и ненавидел магглов, но это было абстрактно, пока он не увидел весь ужас войны. И жестокость простого человека.

— То есть Темный Лорд жил в Лондоне во время бомбардировок маггловских районов? — удивленно спросил Люциус, но его вопрос остался без ответа. Дамблдор задумчиво перебирал пузырьки с воспоминаниями и готовился к продолжению своего рассказа.

— Он стал бояться смерти. До ужаса. Так сильно, что его боггарт становился его же трупом. Разорванным бомбой.

Все передернули плечами, представив такую картину. Было малоприятно. И понятно, почему этот маг сошел с ума. Впоследствии. Ведь это проблема многих людей, что видели ужасы войны и множество трупов, весьма неприглядных на вид, как я понимал. Я о подобном читал, когда увлекался и маггловскими науками, помимо магии.

— Поэтому он учился еще усерднее, разучивал множество защитных заклинаний и разрабатывал новые, как рассказывала его профессор нумерологии, которая помогала ему в некоторых расчетах. Она мертва, к сожалению. Была магглорожденной, — пояснил Дамблдор. — Одна из первых жертв войны. Но не в этом суть. Он искал все, чем можно было бы защитить себя. А в итоге понял, что абсолютной защиты не существует. Всегда будет что-то сильнее. Та же авада, которую он так любил, была таким заклинанием. Я думаю, что тот факт, что от нее нельзя защититься, и привлекал его. Думаю, так он пытался бороться со своим страхом. Ведь это слабость, а слабым Том быть не хотел, — он вылил один из пузырьков в омут памяти и повернулся к нам. — Это воспоминание изменено, но показывает то, что нужно. Кроме окончания разговора. Но так вы узнаете, что именно сделал Том Реддл для того, чтобы не умереть. Подойдите.