Утром меня разбудила Лилит, поцарапав руку. Я недовольно посмотрел на неё, залечивая повреждения кожи, благо, этого никто не видел: такую магию я по определению не должен уметь применять. Хотя это глупо. У людей не может увеличиться сила магии. То, что тебе доступно в возрасте, может быть использовано и в детстве. Если, конечно, никто не провел ритуал, частично блокировавший бы силу до определенного возраста. Но не думаю, что теперь такое воздействие кто-то окажет. Это, насколько я помню, вообще запрещено. Но почему-то маги считают, что многие заклинания могут использовать только взрослые. И чему учат детей? Куда делись древние фолианты и свитки волшебников прошлого? Они отлично описывали всё, что связано с силой. Сейчас такое никто бы не смог написать. Одни неучи кругом, прости Всевышний.
Я спокойно умылся, уложил волосы, этому, к счастью, меня научил отец. У него тоже непослушные черные волосы. Он говорит, что эта черта досталась моей семье от него. А я и не отрицал. Выйдя из ванной, я наткнулся на сонного Блейза, который, зевая, направлялся умываться. Я легко улыбнулся ему, пропуская в помещение. Я подошел к шкафу и выбрал одежду. Форма, как и у всех, но рубашек и брюк у меня было в избытке. Не зря же я потратил столько времени в магазине?
Одевшись, я вышел из комнаты, чтобы посмотреть расписание. Первым, как и говорил декан, было зельеварение. Причем две пары подряд. Затем — обед, чары и травология. Я вернулся в спальню, чтобы собрать сумку на сегодня. Рюкзак, что я купил в Косом переулке, имел чары незримого расширения и облегчения веса. И был из кожи дракона. Все-таки я привык получать лучшее. В этом я схож с Малфоем, хотя не так кичусь своим положением, как он.
Я вновь вернулся в общую гостиную и сел в кресло, доставая книгу, которую читал в поезде. Нужно было дождаться остальных. Лилит пока что решила побыть со мной, так что сидела возле ног и внимательно разглядывала окружающих. Видимо, подмечала тех, кто может быть потенциально опасным для меня. А я решил пока расслабиться. Ещё успею поучаствовать в интригах этого общества. Хотя не думаю, что это будет хоть чем-то отличаться от того, что происходит у меня дома. Надо сказать, сравнение забавное, но я сдержал смех.
Вышел Блейз и направился ко мне. Он был явно не выспавшимся, и, недовольно морщась, сел в кресло рядом. Я оставил ему расписание на кровати, так что рюкзак, похожий на мой, был уже при нем.
— Это кошмарно. Я не привык вставать так рано, — недовольно пробурчал мулат.
— У тебя еще будет шанс привыкнуть к такому расписанию, — с легкой улыбкой заметил я, наблюдая за тем, как подтягивались остальные, такие же сонные и недовольные, как и Блейз.
Вскоре все собрались, и староста наконец-то повел нас на завтрак. Должен сказать, что я здорово успел проголодаться. Мы шли по коридору, потом по лестнице, снова коридор, и вот мы у дверей Большого Зала. Многие ученики были уже здесь, как и преподаватели. Мы спокойно прошли к столу и расселись. С одной стороны от меня сидел Блейз, а с другой — Малфой. Видимо, блондинчик решил подружиться. Хотя это весьма предсказуемо. Не с этими же гориллами ему общаться? Мы периодически переговаривались и завтракали. Я выбрал себе на этой трапезе омлет с зеленью и несколько овощей. Была бы здесь Лилит, начала бы ворчать, ведь я не взял мяса. А его в Аду очень любили. Демоны, что с них взять?
Наконец-то все поели, и некий Маркус Флинт, по просьбе старосты, повел нас в подземелья. Первый урок у Пьюси был слишком далеко, чтобы он успел сделать всё, что от него требовалось. А вот наш провожатый оказался капитаном команды по Квиддичу. Об этой игре я читал, но не думаю, что увлекусь этим. Хотя летать я любил и переживал, что у меня никогда не вырастут крылья, как у отца. Но не все мечты должны сбываться, верно?
Кабинет зельеварения был мрачным. Другого слова для его описания подобрать просто нельзя. Свет был приглушен, стояло несколько парт для учеников, на которых стояли котлы с горелками и наборами ингредиентов. По стенам помещения шли полки с колбами и банками с неприятным содержимым в виде различных тварей и растений. Я прошел вместе с Блейзом к первым партам и сел, сзади приземлился Малфой с Ноттом. Не удивительно, ведь его соседи по спальне были явно не большого ума. А котёл взорвать совсем не хотелось. Следом за нами вбежали гриффиндорцы, а затем пробил гонг, объявляющий начало урока. И буквально через мгновение в класс грациозно вошел декан. Он двигался стремительно и довольно изящно, как хороший дуэлянт. Такие движения я часто замечал у Лилит: движения хищника и убийцы. Интересно, а профессор совершал столь страшное преступление, отбирал чужие жизни? Все-таки я не умел видеть грехи людей. Но ауру ощущал, и его была довольно темная. Но это могло значить и нечто другое. С магами всегда сложнее. Он встал возле своего стола и заговорил, смотря в основном на меня, что было странно.
— Доброе утро, класс. Вы здесь, чтобы начать изучать точную науку зельеварения. На моем уроке практически не используется общепринятая магия, заключающая в махании палочкой, но всё же это не менее зрелищное ремесло. Я не жду, что многие поймут всю красоту зелий и их возможностей, но некоторые, избранные… Я научу вас, как варить удачу, как приворожить известность и даже как закупорить смерть. Но не многие смогут так далеко зайти в изучении моего предмета. Ведь для этого нужен не только незаурядный ум, но и талант! — с усмешкой закончил он вступительную речь, переведя свое внимание на гриффиндорцев. — На сегодняшнем уроке, а, как вы заметили, их будет два, мы обсудим технику варки легчайших лечебных зелий. Как вы думаете, почему в первую очередь мы ознакомимся именно с этим разделом?
Почему-то руку никто не поднял.
— Никаких мыслей? Может… Мистер Поттер? — с легкой усмешкой спросил меня он.
— Лечебные зелья изучают в первую очередь, чтобы знать, что может пригодиться в случае неудачных попыток в дальнейшем. Ведь всегда сначала нужно знать технику защиты, а потом уже нападать.
Он слегка улыбнулся, принимая мой ответ.
— Хороший ответ, мистер Поттер, пять баллов Слизерину. Можете записать, Гриффиндор. Для вас это должно быть новым девизом. Ведь обычно представители вашего факультета… — он сделал небольшую паузу, оглядывая всех, — действуют с точностью до наоборот. Хорошо, приступим к первому зелью. Простейшее зелье против фурункулов помогает, помимо очевидного, ещё и от неудавшихся зелий, вызвавших подобный эффект, и от проклятий. Для начала запомните, что в книгах не всегда рецепты точны. Исправления я выношу на доску. Так что потрудитесь сравнивать, я не буду повторять это ещё раз. Надеюсь, такая информация легко уместиться в ваши головы.
В таком темпе и продолжался наш первый урок. Декан весьма изящно язвил и издевался, но в основном над Гриффиндорцами. Хотя он и на меня обращал слишком много внимания. Видимо, он очень не любил мой статус героя в этом мире. Пусть я спокойно воспринял всё и ответил на вопросы, которые были адресованы мне в ходе работы над зельем. Надо сказать, что оно все-таки получилось не у всех. У парня из Гриффиндора, Долгопупса, котел вообще взорвался. Декан был очень зол, но быстро оказал помощь, наложив ему на ожоги специальную мазь и отправив его в больничное крыло.
— Вот видите, к чему может привести невнимательность? А ведь если бы он вовремя выключил огонь, перед тем, как добавлять иглы дикобраза, зелье было бы сварено идеально. Запомните, что любая мелочь может привести к катастрофе. Это не случайная трансфигурация, которую легко исправить, из зелья легко может получиться яд, и не только пищевой. Так что будьте внимательней. Это, в первую очередь, в ваших же интересах. Урок окончен. Образцы зелий оставьте на столах.
Все стали собираться, тихо переговариваясь, а декан сел за стол и начал писать что-то в журнале. Наверное, вписывал баллы за урок.
Обед прошел быстро, но в основном все обсуждали произошедшее на зельях. Бедный Долгопупс стал главной темой дня, ему повезло, что он все ещё был в Больничном Крыле. А то ему было бы совсем неуютно от такого внимания. На Чары нас отвел уже Пьюси. Кабинет был совершенно противоположным предыдущему. Очень светлый и «воздушный», с большим количеством книг по стенам и на столе преподавателя. Стоит заметить, что и сам он стоял на стопке внушительных фолиантов. Когда все расселись по местам, профессор прокашлялся и заговорил.
