– Давайте мне ваши подсказки, голубчик, – профессор Жернь ласково улыбнулась. – Следующая попытка списать или поговорить закончится вашим отчислением. Понимаете? Чудесненько. Следующий, проходите за билетами.

Тихо призвав всех гоблинов свалиться на голову этой бестии, я обреченно вздохнула и прочла вопросы в своем билете.

«Законы: номер и дата закона о запрете применения плавунцов в магии.

Историческая справка: Королева Анна Великая, внешность, стиль поведения, стиль одежды».

Это что, издевательство? Кто вообще такие плавунцы?! О, святые гоблины, как же я хочу вернуть время назад и послать того барда с его медальоном к лешему!

Я решительно поднялась и направилась к престарелой старушонке, называющей себя профессором. А что? Перед смертью не надышишься.

– Деточка, ты что, уже решила нас покинуть? – Бабулька со звучной фамилией Жернь осклабилась и указала мне на выход. – Вон там дверь, милая. Иди, не мучайся.

Ну, это уже вообще ни в какие ворота не лезет!

– Вообще-то я готова отвечать, профессор Жердь.

По кабинету прокатилась волна шепота. Преподаватель сдвинула остатки бровей к переносице и переместила палец левее, теперь она показывала на стенку рядом с доской.

– Тогда вам туда, словоохотливая вы моя, сдавать будете комиссии во главе с магистром Тарлаугом. Я лишь присматриваю за вами сегодня, и фамилия моя Жернь, солнышко. Если бы вы поступили, пришлось бы запомнить. Эй, блондиночка за третьим столом, принеси-ка мне свой писчий набор, я уберу оттуда все лишнее. Иди сюда, не бойся, разве я похожа на того, кто может обидеть?

Еще как! Передернув плечами, я развернулась и подошла к очередной белой двери. Ох, боги, я не часто молюсь вам… Вернее, я вообще не молюсь обычно, но сегодня обратите на меня свой взор! Мне бы очень не помешала помощь!

Это была маленькая черная комнатка с длинным столом, за которым сидела комиссия в лице самого черноглазого, его зама по учебной части – Фарина Снейри и Ругира Муна собственной персоной. М-да, если перед кем-то я и не хотела опозориться, то все они сегодня здесь.

Задрав подбородок повыше, я прошла к единственному свободному стулу у стены. Села и молча уставилась на своих палачей.

Эти гады тоже никуда не спешили. Мун улыбался мне, Снейри откинулся на спинку стула и стал внимательно меня рассматривать, ну а Тарлауг и вовсе прикрыл глаза и, кажется, собрался заснуть. Ну – ладно!

– Меня зовут Бриана Рихса.

– Ага. – Фарин Снейри открыл какой-то журнал на своем столе и нашел нужную страничку. – Уровень дара практически нулевой, добрая, умная, находчивая. Выросла в селе, но образование получила неплохое. Имеет прекрасные задатки для того, чтобы стать мастером преображений. Как видите, мы многое знаем о вас, и не стоит так удивляться, поберегите больной глаз. Единственное, чего мы не знаем, это номер вашего билета. Просветите нас, Бриана?

– Ну, хоть что-то осталось лично при мне, – буркнула я, чувствуя себя преступником на допросе.

Черноглазый недовольно сморщился, двое других ухмыльнулись. Я поджала губы и попыталась разгладить на коленке смятую бумажку с воп-росами.

– Номер билета, пожалуйста, – поторопили меня.

– Тринадцатый.

– Прекрасно. Итак, Бриана, расскажите нам, кто же такие плавунцы? И почему их запретили? Да, и номер указа не забудьте.

Вот уж попала так попала. А главное, сижу, ничего не знаю, а в голову всякий бред лезет. Потому что вспомнила вдруг, как на меня этот надменный магистр упал из портала – тогда он на несколько мгновений превратился в обычного молодого мужчину, удивленного и немного смущенного. А может, мне это только показалось?

– Чему вы улыбаетесь, Бриана? Мы тоже хотим посмеяться.

Мун подался вперед и улыбнулся еще шире.

Мама, тебя бы сюда! Было бы кого нам обсудить перед сном…

– Простите, уважаемая комиссия, это у меня нервное. – Я села ровнее. – На чем мы остановились?

Все трое мужиков озадаченно переглянулись и снова с подозрением воззрились на мою скромную персону.

– Вы остановились на определении плавунцов, – подбодрил Мун.

– Ах да! Плавунцы… – Хм, ладно, будем думать логически. Это что-то явно связанное с водой и, наверное, маленькое… – Это такие маленькие – морские…

Мун сморщился.

– Э-э-э, просто водные…

Мастер кивнул.

– Эм… Как же правильно подобрать термин… Вот на языке крутится…

– Так выплюньте, они ядовитые. – Фарин Снейри с очень серьезным лицом погрозил мне указательным пальцем. – Не стоит брать всякую бяку в рот, вы ведь это знаете, Бриана?

Я покраснела и закашлялась. Черноглазый снова закрыл глаза. Похоже, меня списали со счетов!

– Это маленькие водные пиявки! Плавунцы… И они ядовиты, поэтому их запретили.

– Великолепно! – Снейри даже в ладоши похлопал. – Так уверенно говорить неверные ответы – это талант. Вы сразу пойдете назад или второй вопрос попытаемся раскрыть?

– Попытаемся…

Мой голос стал тихим и неуверенным. В глазах защипало.

– Ну что ж, ваше право. Драгислав, она хочет попробовать показать нам ответ.

Магистр Тарлауг открыл глаза и уставился на меня, не мигая. И снова я поймала себя на мысли, что не боюсь, а скорее успокаиваюсь под его взглядом. Тряхнув головой, постаралась сосредоточиться на насущных проблемах.

Проректор поднялся и неспешно подошел ко мне:

– Абитуриентка, сейчас я приложу свои ладони к вашим вискам, – сказал он напрягшейся мне. – Вы посмотрите мне в глаза, и между нами установится связь, некий магический контакт… – Мужчина говорил монотонно и заученно, словно повторял не единожды сказанный текст. – Вы должны будете представить себя Анной Великой. Важно все – описание ее внешности, одежды, манеры поведения и окружение. Ясно? Хорошо. Я буду спрашивать – вы отвечать так, как ответила бы Анна. Вы поняли меня? Отлично, начнем. У вас две минуты на собрание образа. Время пошло.

И его руки легли мне на голову. Я подняла затуманенный взгляд и уставилась в черные очи. Боги, да что это со мной, не могу сосредоточиться, все время думаю не о том… Уф, соберись, Бриана! Ты вылетишь отсюда, если не начнешь шевелить мозгами!

Королева Анна Великая…

Мама восхищалась жизнью этой женщины. У нее даже книга есть. И на форзаце – изображение. Королева была невысокой, темноволосой, полной и очень серьезной. Боюсь, это все, что я помню о ее внешности. Ладно, пусть останется моя, но рост ниже, и я должна стать полнее… Намного полнее. Волосы темные, губы плотно сжаты. Глаза совсем без блеска, о! Пусть будут черными. Так. Платье… Темно-синее, в пол, немного разбавим белым. Руки закрыты до локтей.

Вспомнила! У нее же шрам был на одной руке. Но, насколько я знаю, она не стыдилась увечья, так как шрам напоминал о тернистом пути к трону. Значит, открываем руки до плеч. Вот так. Хм, спину – прямее, грудь – еще больше. Вот, теперь похожа. Окружение… Она обожала лошадей, считала их лучшими животными в мире. И предпочитала общество военных – ей нужно было родиться мужчиной.

Ну вот, я верхом на вороном коне, стою на обрыве и смотрю вдаль. Там бескрайнее черное море, бьется о прибрежные скалы. Позади двое мужчин, тоже на лошадях – моя охрана. Так! Тогда меняем платье на костюм для езды… И высокие сапоги. Волосы забраны наверх в простую прическу, сверху прикрыты шляпкой.

– Я готова.

– Что вы делаете на этом обрыве в обществе всего двоих охранников? – спросил откуда-то – Тарлауг.

– Отдыхаю от дворца и своего окружения. Это единственное, что я могу себе позволить для души, – ответила я.

– Откуда у вас безобразный шрам на руке? Я видел его при собрании образа.

– Покои моего брата пытались сжечь вместе с ним, чтобы он не пришел к престолу. Я была тогда совсем юной девушкой, а Эрику было пять лет. Я вынесла его из огня, получив это увечье.

– Почему лекари не убрали следы огня с вашего тела?

– Я не дала. Это напоминание о людской неверности. «Всегда будь начеку» – вот о чем говорит мне этот ожог.