Подхожу к верхнему ящику и открываю дверцу, достаю свои чёртовы таблетки. Проглатываю их без воды и поднимаюсь на верх, чтобы наконец уснуть и не чувствовать себя одиноким. Хотя бы во сне. Ложусь на кровать и быстро засыпаю под действием слабительного.

Бухой в стельку мужчина с бутылкой алкоголя вваливается в дорогой дом, где находится малыш и его мама. Мальчику почти четыре года, но он не бежит прятаться от своего отца, а встаёт перед своей мамочкой и грозно смотрит на мужчину, который ухмыляется и допивает последний глоток виски.

Эта картина появляется перед моими глазами, будто я смотрю какой-то фильм, от которого становится жутко с каждой секундой увиденного.

Он бросает бутылку, и та ударяется об стену и раскалывается с соответствующим грохотом, от чего мальчик на несколько секунд зажмурил свои глазки, все равно не отступая.

— Не подходи к мамочке! — грозно сказал мальчишка, но мужчина будто не слышал его голоса и начал идти к ним. Вдруг картина преобразоваться. Эта милая дама будто превращается в ту самую девушку. А этот алкоголик — я.

— Мальчик мой, иди наверх, — шепчет ему на ушко Она, на что он даже не шелохнулся. Глупый.

Я резко беру мальчика за руку и толкаю в сторону. Он ударяется об стену, после чего сразу получаю пощечину от женщины. Я скалюсь на нее и сильно ударяю кулаком ей в живот, от чего она падает на пол и теряет сознание от удара головой об пол, а парнишка подбегает к ней и начинает звать и трясти ее, чтобы та пришла в себя, но у него ничего не выходит. А я заливаюсь хохотом и смотрю на эту жалкую картину.

Все начинает резко меняться: на месте этого мальчишки встаю я, а рядом со мной лежит моя биологическая мать, которая не хочет просыпаться. На сутенёра я не обращаю внимания. Моя мамочка не просыпается. Нет! Проснись! Пожалуйста, мам! Нет! Я прошу тебя!

— Нет! — кричу я, выныривая из сна. Пот градом льется с меня, страх не собирается отступать. Тяжело дышу и резко сажусь, пытаясь восстановить дыхание.

Невольно взглядываю на часы — 5:36. Скоро рассвет. Вдруг меня посещает мысль прокатиться ещё по ночному городу и расслабиться, глядя на тёмное, звездное небо, пока оно не укрылось за лучами дневного солнца.

Быстро переодеваюсь в чистую одежду и без ванных процедур выхожу из комнаты, а после спускаюсь вниз по лестнице. Обувшись, беру ключи от машины с тумбочки и вызываю лифт, который сразу приезжает.

Выйдя в гараж, я залезаю в свою Audi и завожу мотор. Нажимаю на педаль газа, и эта крошка сразу начинает свое движение.

Выезжаю на опустошенные улицы Сиэтла и мчу куда-то в даль, будто убегая от своих проблем. Хотя, мне кажется, что так оно и есть. Я не хочу встретиться со своими проблемами опять. Я хочу просто расслабиться. Забыть. Эта боль, которая разрывает меня, когда она ушла, все ещё такая же сильная, какая была с самого начала. Ненавижу! От ненависти ко всем начинаю долбить рукой в руль, от чего я случайно задеваю гудок. Начинаю гнать сильнее, чтобы успокоиться, но у меня ничего не выходит. Это безысходная ситуация.

Как хочется приконуться к ней, прижать к себе и никогда не отпускать. Вдыхать аромат ее волос и слушать бархатистый голос. Просто находится рядом и знать, что с ней все хорошо, и она в безопасности.

Ярость переполняет меня до краев, что даже пелена перед глазами появляется. Чувство, что руль сейчас просто сломается, я ослабляю хватку и еду чуть медленнее. Заезжаю в какой-то непонятный и безлюдный переулок.

Очень резко на дорогу выбегает девушка, что я чудом успеваю затормозить. Из моих лёгких будто весь кислород забрали, и мне становится нечем дышать. Вздыхаю так, как будто в последний раз, пытаясь успокоиться, и кладу голову на руль. Я чуть не сбил глупую девушку!

Немного успокоившись, я решаю посмотреть на «жертву» и просто столбенею. Мне бы никто не поверил, если бы я сказал это кому-то. Я медленно открываю дверь автомобиля и выбираюсь из него, не отводя взгляда от… Нее.

— Анастейша, — неожиданно для себя молвят мои губы, и я бросаюсь к девушке, стоящей столбом от шока.

Нет, она не плачет, как могло показаться на первый взгляд. Она просто стоит и ничего не делает. В ее глазах ничего нет. Они пустые. Будто всю жизнь из нее украли.

Я подхожу к девушке и обнимаю ее. Мне все равно, что она скажет. Все равно, что она сделает. Мне все равно, если она силой оттолкнёт меня. Я сильно удивляюсь, когда Ана меня обнимает в ответ. Она обхватывает руками меня за шею и тихо всхлипывает. Я лишь зарываюсь носом в ее волосы.

— Кристиан, ты должен уйти, — тихо шепчет она, — как бы я не хотела, чтобы ты был рядом. Пожалуйста. Уйди.

— Нет, — твердо выговариваю я.

— Кристиан, я прошу тебя, — она резко отстраняется от меня, — уезжай туда, откуда приехал, — девушка сжимает руки на груди, убрав слезу с лица.

— Зачем? — с неуверенностью говорю я, не понимая.

— Потому что нельзя! Ты слишком опасен для меня! Я не уверена, что ты готов к семейной жизни! Ты не хочешь этого ребенка, как я убедилась чуть меньше полугода назад! Ты не сможешь любить нас, Кристиан, — выплёвывает она фразу за фразой, которые ранят. Но что-то из этого правда. — И про твои заначки я тоже знаю. Как бы я тебя не любила, я прошу тебя, уходи. Прошу… — на последней фразе она втягивает воздух и вскрикивает, хватаясь за живот руками. Она поднимает на меня взгляд боли, — Кристиан, — еле выдавливает она, — кажется, я рожаю, — а после опять крик, но мне этого достаточно, чтобы быстро сориентироваться и взять Ану под руку, — что ты делаешь? — шепчет она.

— Сейчас я отвезу тебя в больницу. Давай в машину, аккуратно. Давай я, — я подхожу к пассажирскому сидению сзади и открываю дверь, поднимая девушку и сажу в салон.

Из-за криков и стонов Аны, я не мог нормально вести транспорт, но, благо, больница была не очень далеко, и мы за пятнадцать минут доехали до места назначения.

— Все хорошо, мы уже на месте, — пытаюсь тихо сказать, чтобы подбодрить девушку, но мой голос меня выдает. Я сам волнуюсь, черт возьми! Не каждый день моя самая невинная и бесстрашная девушка и по совместительству мать моего ребенка, который уже на полпути к финишу, рожает!

Останавливаюсь около больницы и быстро выхожу из машины, закрыв и направляясь в сторону двери, за которой сидит Ана.

— Вот так, осторожно, — помогаю ей выйти из машины. Поддерживаю ее под руку и мы идём ко входу.

***

— А-а! — в очередной раз стонет она, почти кричит.

— Ана, ещё немного, совсем чуть-чуть, — сильнее сжимаю ее руку, поддерживая ее.

— Тужьтесь, — резко говорит врач, и Ана делает то, что ей сказали.

— Я больше не могу, Кристиан! — взвывает она, от чего мне становится ещё хуже, ведь я не могу помочь ей ничем. Не могу забрать ту боль, которую она испытывает. Я могу только поддержать ее словесно, но мне хочется чего-то больше, иначе я чувствую себя немощным.

— Ана, ты все сможешь. У нас родится наша кроха. Наш или наша!

— Мальчик, — перебивает она и кричит, ещё сильнее сжимая руку, хотя казалось, что это вообще невозможно.

— Ты знала? — улыбаясь говорю я.

— Я не хотела знать пол ребенка, но мое любопытство меня одо… А-а!