Павлуша отрицательно замотал головой:

- Нет! Она только помогала делать домашние задание! Мы с ней не спали! Клянусь!

Мальчишка хоть и понимал что это грех, но как и все подростки рассуждал( врать во спасение можно!) и перекрестился.

Семен усмехнулся и прошипел:

- Мы пока этим делом не занимаемся! Вот ты лучше расскажи, как ты мэра Москвы убил!

Павлуша растеряно заморгал, шлепая ресницами:

- Какого мэра Москвы?

Семен оглушительно рыкнул:

- Ты мне дурачком не притворяйся! А назови подельников! С кем вы там пытали и истязали гражданку секретаршу мэра Москвы!

Павлуша хлопнул глазами и пробулькал:

- Я этого не знаю! Никого мы не пытали!

Семен рыкнул, и достал из-за стола фотографию с изображением трупа женщины-секретаря. Сделал жест. Два полицейских заломили руки мальчишке, и буквально ткнули его в фотографию.

Мышиный прошипел:

- Говори, ты ее убил? Ну, признавайся!

Павлуша прохрипел:

- Вы что сдурели? Не фрикольно!

Мышиный рыкнул:

- По пяткам его!

Дубинки мелькнули и ударили по босым подошвам мальчишки. Павлуша вскрикнул. Мышиный ухмыльнулся и спросил:

- Будешь говорить!

Мальчик прошипел:

- Пытки запрещены! Я прокурору буду жаловаться!

Мышиный ухмыльнулся, и прошипел:

- Вот какой умный! Прокурору! Дайте еще!

Полицейские снова врезали мальчишке дубинками по босым пяткам. Павлуша ойкнул.

Семен свирепо проревел:

- Слушай пацан! Признайся лучше по-хорошему! И мы освободим тебе под подписку о невыезде! А так сразу в СИЗО. Будешь в тюрьме! А ты, наверное, слыхал, что такое тюрьма для малолеток!

Павлуша со вздохом пробулькал:

- Не надо в тюрьму! Я не виноват!

Семен протянул уже готовый протокол признания, и дунул на Павлушу:

- Подпиши вот тут! Сразу мы тебя отпустим к маме и папе!

Мальчишка завертел головой:

- Нет! Вы меня посадите!

Семен жестко приказал:

- Бейте его пяткам, только аккуратно, чтобы ступни не опухли! Нам не нужны калеки!

Полицейские принялись избивать босые подошвы мальчишки. Павлуша закричал, и ему тут же заткнули ладонью рот. Били размеренно без лишнего энтузиазма. Семен хищно смотрел, как лупцуют мальчишку. Удары наносились равномерно по всей подошве, которая покраснела. Было очень больно и, мальчик корчился.

Старший следователь приказал отнять руку и сунул протокол, мальчику:

- На подписывай!

Павлуша взял в руку ручку, и резко ткнул ее в бумагу, порвав протокол.

Семен проревел:

- Хватит! В СИЗО его, там присмиреет! Судья уже выдал санкцию содержание под стражей!

На Павлушу надели наручники, и повели в тюрьму. Здание следователя, и СИЗО располагались сравнительно недалеко от следственного комитета. Так что гонять машину, ради сморкатого малолетки не хотели. Так и повели Павлушу, в наручниках, босого по городу. Словно это какой-то раб античных времен. Павлуша прихрамывал на обе ноги. Сбитые подошвы пылали, но видимых повреждений и в самом деле не было. И попробуй, докажи, что тебя обработали в полиции.

На душе у Павлуши тревожно. Он много страшного читал про тюрьму. Особенно про беспредел в камере малолеток. Как там устраивают прописку. Причем это бывает по-разному. Или задают вопросы, и если ответил неправильно, то бьют ложкой по лбу. Что довольно больно. Или еще хуже лупят по заднице полотенцами. Сначала сухими, а потом и мокрыми. А может даже и кружкой привязанной к полотенцу. А станешь кричать, то могут и опустить.

Павлуша чувствовал страх и волнение, шагал не слишком твердо. А тут еще и люди огладываются на пацана пристегнутого наручниками с двумя полицейскими подгоняющими дубиной. Стыдно вот так идти, словно ты уголовник.

Павлуше не был слабаком, лучший спортсмен класса, и очень рассчитывал, что все же сумеет отбиться. Все-таки он хоккеист, и даже занимался Тэхвандо. Может у Павлуши, что-то да получится и в драке? А малолетки силу ценят. Вспомнился один недочитанный роман - про зону. Там здоровяк-малолетка отказался от прописки. Так может и Павлуше так поступить, и устроить драку? То есть риск получить сразу от всей камеры!

Самое страшно что могут сделать, так это опустить... Поступить с мальчишкой, как мужчины с девушкой. А это страшно даже придумать. А малолетке с их беспределом все возможно!

Павлуша старается успокоиться. Может и не так страшен черт как его малюют, расслабься, ты ведь чмом никогда не был!

Мальчишка чувствовала, как пылают его побитые дубинками ноги, чем дольше идешь, тем сильнее боль в подошвах. Так что путь до тюрьмы и в самом деле мучительный. Хорошо, что он хоть выдержал избиение, и не подписал. За убийство точно условно не дадут. Да и на фото девушка так изуродована. Еще садизм припишут. Перспективы, однако, представлялись тревожные. Менты будут его прессовать. А значит, и бить, и мучить различными способами.

Как фашисты партизана! Воображение нарисовало как мальчишке, закладывают полоски газет между пальцами и поджигают. И взлетает пламя, обжигая подростку ноги. Или как присоединят к достоинству электропровода и врубают электричество. Как пройдут заряды по телу, заставляя содрогнуться каждую жилку. И острейшая боль, которая рвет тело.

Тут Павлуша ощутил, что его достоинство наливается кровью. Хочется секса. Воображение нарисовало пышнотелую блондинку, с широкими бедрами. Как это здорово с такой перепихнуться. Мальчишка представлял себе женщин, обнаженных и прекрасных. Даже занимаясь любовью с училкой, Павлуша часто рисовал в воображении других девушек. И это получалось у него здорово.

Вот сейчас ему стыдно, что у него торчит немалых размеров достоинство, и это заметно. Павлуша не может даже прикрыть руками, они у него скованы за спиной. И как он выглядит? Босой, в шортах, прикованный наручниками к менту, да еще с торчащим мужским совершенством. На него и так уже показывают пальцами.

Мальчик лет десяти крикнул:

- Зека ведут! А почему не стриженный?

Девочка лет пяти крикнула:

- А мальчик босый! Его словно немцы на расстрел ведут!

И смешно как-то получилось. И Павлуша невольно улыбнулся. Хорошо, что тепло, а вот босиком по снегу, было бы куда более стремно.

Хорошо, что хоть тюрьма близка. Ворота тяжелые и металлические раскрылись. Их пропустили вовнутрь. Скрипели ворота, и лаяли собаки.

На входе мальчишку встретили, куда вошли с милицией.

Корпусной ответил, с ухмылкой:

- Ему есть четырнадцать?

Полицейские кивнули, да недавно исполнилось....

Последовало распоряжение:

- Оформить в блок для несовершеннолетних задержанных. Статья?

Полицейский ухмыльнулся и ответил:

- Убийство при отягчающих обстоятельствах и терроризм!

Послышались смешки. Уж очень безобидно выглядел босоногий, четырнадцатилетний мальчик в шортах. Скорее Павлуша походил на жертву, чем на бандита.

Мальчишка поежился, толстые тюремные стены давили, и несло затхлым запахом казенного дома. Снова невеселые мысли, что, мол, войдет он в камеру, а там злые малолетки. И может сразу же накинутся, и будут лупить.

Мальчишку провели по коридорам, под ногами холодный камень, но это даже приятно для сбитых дубинками, и частично дорогой голых ступней.

Павлуша старался не сгибать спину и держаться прямо. Утешая себя, что он физически сильный, а малолетки уважают физическую мощь.

Но вот его ввели в помещение с зеркалами и прожекторами. Три молодые женщины в белых халатах встретили его с улыбками. Одна пошутила и хихикнула:

- Какой красивый мальчик! И что ты убийца или террорист?

Павлуша отрицательно покачал головой:

- Я невиновен!

Женщина в белом халате хихикнула:

- Все так говорят... Ну раздевайся!

Павлуша растеряно заморгал:

- А это зачем?

Женщина с улыбкой объяснила:

- Террористов и убийц принято подвергать самому тщательному личному досмотру! Чтобы ты ничего не пронес в камеру! Так что потерпи мальчик!