Гитлер прищурился и заметил:

- Шаубергер обещал, что с помощью подобного аппарата мы полетим на Марс и к другим планетам! Это грандиозно! Третий Рейх будет развиваться, пока в его состав не войдут все населенные миры вселенной! И ненаселенные тоже!

Шпеер с улыбкой заметил:

- Вполне возможно, мой фюрер! Кроме того, наши ученые уже создали реактор, использующий ядерную энергию. Вопрос о создании бомбы, уже вопрос срока не более года!

Фюрер, набычившись, заметил:

- Атомная бомба нам не нужна! Она слишком уж грязная! Нам нужны самолеты, способные летать на ядерном топливе и подводные лодки. А в перспективе, холодный термоядерный синтез! Что позволит нам летать по всей галактике!

Шпеер, с воодушевлением ответил:

- Вы так мудры, фюрер!

Началась ожесточенная схватка между двумя отрядами гладиаторов. Зрелище, безусловно, увлекательное. Причем, чернокожие и желтокожие не стеснялись пускать в ход зубы. И кровь полилась практически сразу.

Гитлер смотрел на эту бойню, а думал о постороннем. Не слишком ему везло в детстве, точнее, в подростковые годы. Когда будущий фюрер был ребенком, то у себя в деревне он был лидером и заводилой.

Но попав в городскую гимназию, его дерзкого, наглого, но слабоватого физически, быстро поставили на место. Били Гитлера всем классом, и едва не покалечили. Поэтому фюрер и бросил гимназию, отказавшись от чиновничьей карьеры. Да и честно говоря, у него и сердце к этому не лежало. Слишком уж нудной казалась работа чиновника, с перекладыванием бумаг.

А фюрер не любил сидеть на месте, его переполняла энергия. И хотелось рисовать.

Несмотря на наличие явных способностей, Гитлера не приняли в художественную академию. Не потому, что рисунки плохие, а из-за длинного языка. Уже тогда Адольф не скрывал своей ярко выраженной антипатии к евреям. Вот его и провалили. А жаль, сколько десятков миллионов людей остались, бы живы, стань Гитлер мирным художником.

Но что же... Адольф некоторое время жил на пенсию отца, а потом и вовсе оказался без средств существования, подрабатывая рисунками. И читая разную литературу, особенно оккультную.

Обладая сильной памятью, Гитлер вскоре приобрел немалую эрудицию. И это притом, что у него и среднего образования не было. Впрочем, и Сталин не закончил семинарию.

До самой войны Гитлер был изгоем и маргиналом. И во время первой мировой не сделал карьеру, оставшись ефрейтором, правда, получив целых четыре ордена.

Лишь в политике фюрер нашел свое призвание. И проявил недюжие организаторские и ораторские способности. С самого начала Гитлер набирал популярность и усиливал партию. И сам вскоре приобрел немалую власть в организации. Но Мюнхенский путч закончился провалом. И Гитлер оказался в тюрьме. В обмен на досрочное освобождение, фюрер был вынужден фактически отказаться от оппозиционности и пойти на примирение с властями.

Это, поначалу, снизило популярность фюрера, но партия все равно продолжала расти. К 1928 году ее численность превысила сто пятьдесят тысяч человек, что по меркам Германии вполне прилично. Но перспективы на власть туманные. Собрали всего 2,8 процента на выборах в парламент.

Но вот разразилась Великая депрессия. Народ разочаровался в старых партиях и захотел чего-то нового.

Гитлер играл на унижении немецкого народа версальскими ограничениями, сулил золотые горы рабочим, и строил из себя левака. И ему удалось убедить нищих, что он красный, а богатых, что он правый! Красный цвет флага многих соблазнил. Как и обращение: товарищ в партии!

По большому счету, после прихода к власти, политика Гитлера была левой. Налоги на олигархов резко взвинтили, и рабочие получили массу привилегий. Хотя и продолжительность труда увеличилась.

Рейтинг фюрера понесся в году. Уже в тридцатом году, на досрочных выборах в Рейхстаг он собрал 18 процентов голосов, заняв второе место. Потом сумел не растерять приобретенный капитал, а наоборот усилиться. Но выборы президента, фюрер не выиграл. Зато добился успеха в Рейхстаге, заняв первое место. Тогда Гитлеру впервые и предложили пост канцлера. Фюрер потребовал себе чрезвычайных полномочий и получит отказ.

В результате Рейхстаг был распущен и проведены новые выборы. Если Гитлер рассчитывал еще более прибавить, то просчитался. Народ устал от пропаганды фашистов. Да и бесчинства штурмовиков не прибавляли популярности нацистам.

. ГЛАВА ╧ 30.

Энрике довольно долго сидел в карцере. Но вот двери раскрылись, и мальчишку ослепил поток света. Пацана повели по коридорам. По ступенькам наверх. Энрике шел зажмурившись. Чувствовал он себя не лучшим образом, но старался держаться прямо. Кандалы звякали. Сам Энрике выглядел ужасно... Весь заляпанный крысиной кровь, с коротким ежиком отрастающих волос, похудевший, и побледневший.

Мальчишка часто моргал, привыкая к свету. В первую очередь его ответили в душевую комнату, и врубили из шланга горячую воду. Причем мыли прямо в кандалах и робе. Это выглядело весьма комично. Энрике был под струей, шел пар. Потом по нему хлестнули ледяной водой, а после снова горячей. Сыпанули хлорки.

Это слепило глаза, и жгло кожу. Снова полили кипятка. Хорошенько прокипятили мальчишку.

Потом Энрике опять отвели в комнату, где стригут. Там уже была парикмахером женщина. У нее электрическая машинка. Хотя стричь было почти нечего, молодая дама тщательно брила мальчика под нуль. Затем на Энрике даже брызнули одеколона. Дешевого, но с сильным запахом.

Мальчишку все же расковали и выдали новую робу. Слегка великоватую, и ношеные, но начищенные ваксой ботинки, на добрых четыре размера больше чем ножка Энрике.

Полицейский предупредил пацана:

-Не смей ничего говорить на суде! Если судья к тебе не обратиться - молчи!

Энрике скромно спросил:

- А если вообще не обратиться?

Полицейский рявкнул:

- Тогда считай рот заклеенным!

Энрике заковали в кандалы на руках и ногах. И повели по коридорам. В обуви не по размерам, идти очень неудобно. Мальчишка даже спросил:

- А ботинки зачем? Не надо!

Полицейский строго ответил:

- Это суд! Ты не можешь придти туда босиком!

Мальчик хихикнул и заметил:

- Это как в католический храм! Тоже нужно обуваться!

Полицейский с подозрением в голосе спросил:

- А ты что не католик?

Энрике пожал плечами, и ответил:

- Моя приемная мать цыганка, и протестантка. А я... Еще не определился.

Полицейский усмехнулся и заметил:

- Скорее всего, Бога вообще нет! Но тебе я советую ему помолиться! Так как срок может быть велик, и колония жуткая!

Энрике равнодушно, пусть это равнодушие и было нарочитым, произнес:

- Неприятность эту мы переживем!

В ворон вводили и других ребят. Все они были еще малолетки, пусть и старше Энрике. Тоже в новых полосатых робах, со свежевыбритыми головами, и неуклюжих, надраенных ботинках. Видно слух про Энрике уже разнесся по тюрьме. Мальчишки смотрели на юного узника с почтением и уважением. Один из них произнес:

- Белый воин!

Полицейские махнули дубинками, и пригрозили врезать. Ругнулись матом. Но до суда бить опасались. Надо отметить Энрике тоже не слишком били. Пацан-терминатор внушал уважение. Кроме того тюремные крысы не полакомились им, а сам Энрике передавил и съел кучу опасных грызунов.

Такое внушает невольное уважение. Питаться крысами и не заболеть. Энрике чувствовал себя словно жеребец. То что он обретает авторитет среди ребят сильно заводило, и придавало в собственных глазах важность.

Мальчишку вместе с другими пацанами заперли в воронке. Приковали кандалы к выемке. Пацаны сидели тихо и перешептывались.

Старший из них спросил Энрике:

- Ты был в подвале?

Мальчишка с улыбкой ответил:

- Да был!

Главный мальчишка заметил, глядя с сочувствием:

- Крысы там многих обгрызают. Это опасно! Одного пацана объели буквально до костей!

Энрике уверенно произнес:

- Не стремно будет! Но я думаю, что придет время и полицейское государство рухнет!