Виноградова вдруг ткнулась в пожарище. Пылала разбомбленная городская больница. Картина воистину апокалипсическая живьем горят и женщины, и дети, и старики. Вот грудной младенец рухнул прямо в огонь, а кругом жуткий рев и стоны.

Виноградова почувствовала трубы архангелов в голове и бросилась в пламя. Языки огня лизнули девчонку в голые руки и открытое лицо, но летчица двигалась столь стремительно, что сумела подхватить ребенка, вырвав его из объятий уничтожения.

Девушка выскочила, ощущая кожей лишь легкий зуд, бросила взгляд на малютку. Увы, было слишком уж поздно, мальчик задохнулся, втянув в легкие пламя, на круглом личике ожоги. Такие рваные волдыри на коже нежнее бутонов маргаритки. Виноградова проорала:

- Вот он людской беспредел!

Ударила сапогом по куче мусора, после чего бросилась выручать, кого еще можно спасти. Это напоминало пляску кобры между газовыми конфорками, девушка очень причудливо извивалась, и подтанцовывала. Она обжигалась, сапоги плавились, гимнастерка обуглилась, но она продолжала упорно драться за каждую слезинку ребенка, за каждый удар маленького сердца, за каждую хрупкую, но такую нужную стране жизнь! Сапоги развались, и теперь девушка отплясывала по вихрям пламени, свои босыми, очаровательными, ножками. Она была мученицей, но не просто монашкой истязающей себя постами и плетью, что не приносит пользы, ни Богу, ни людям, мученицей-борцом спасающей конкретные жизни. Ноженьки воительницы-девчонки покрылись слоем мелких волдырей, но двигались от боли еще быстрее и точнее.

Капитан медицинской службы, достал из сумки большие сапоги, крикнул ей:

- Возьми, быстрее одень их! Ты отплясывая по пламени, так станешь калекой.

Воительница в звании майора сразу ответила:

- Лучше стать калекой телесно, чем быть уродом морально! Ни секунды на себя, все для фронта, все для победы!

Капитан медицинской службы ответил:

- Это настоящий советский человек!

Виноградова затаптывая пламя, ругнулась:

- А ты чего стоишь, спасай людей!

Капитан вздохнул:

- У меня протезы, вместо ног!

Виноградова вытащив очередную девочку с наполовину спаленным личиком и без сознания, разъярено крикнула:

- До чего жесток Бог!

Капитан пожал плечами:

- Не Бог виноват, а люди!

Виноградова очень разумно и уверено возразила:

- Это тоже самое, что сказать - не родители виноваты, а дети!

Капитан хотел что-то ответить, но клубы дыма попали, ему в горло, и он надрывно закашлял.

. ГЛАВА ╧ 16.

На руки Энрике нацепили браслеты, далее цепь спустилась к ногам. Мальчишку сковали. Ощупали и обыскали. Забрали ковбойку, часы, смартфон, планшет и ботинки. Одежду впрочем, пока снимать не стали, только пощупали, нет ли оружия, и отвезли в воронке в участок.

Энрике был несколько потрясен и не сопротивлялся. Как это паскудно получилось. Его скованного и повели. Идти крайне неудобно - ноги цепляются.

Внутри воронка полутемно, и ты прикован цепью. Энрике представил себя словно псом. Ему вспомнились фильмы про тюрьму. Впрочем, он смотрел в основном по чужом смартфону, и про взрослую. Фильмы про детские тюрьмы снимают редко. Но зато много слухов. Рассказывают мальчишки разные вещи, причем противные. Что там пацаны насилуют друг друга, и избивают полицейские, и кормят мусором, и заставляют работать по двенадцать часов в сутки.

Во всяком случае, тюрьма, и есть тюрьма и от нее не ждешь ничего хорошего. И наивно думать, что там лучше, чем на воле. И никто не стремиться попасть туда.

Энрике подумал, как встретят его иные заключенные. Наверное, гринго для них все-таки чужак, и придется драться. Ну что же он готов.

Однако для начала мальчишку отвели в полицейский участок. Там уже сидел Леонсио и начальник полиции. Сам кабинет выглядел весьма зловеще.

Усатый сеньор жестко рявкнул:

- Да это именно тот воришка! Он стащил часы стоимостью в пятьдесят тысяч долларов, а также смартфон и планшет, и дорогую одежду!

Начальник полиции посмотрел на Энрике сквозь бинокль и злорадно произнес:

- А это наш старый знакомый! Воришка, хулиган! Избивал детей добропорядочных граждан, торговал наркотиками, угонял велосипеды! Знаем!

Энрике взорвался:

- Неправда! Я никогда не торговал дурью, и ничего не крал... Ну может кроме фруктов в садах, но они общие!

Начальник сухо приказал:

- Врежьте ему!

Полицейский размеры в шкаф, огрел Энрике увесистой, резиновой дубинкой. Мальчика потерял равновесие. Руки у него были скованы за спиной, а ноги в кандалах. Энрике подняли и встряхнули. Мальчишку кольнула в суставы.

Начальник полиции с противной улыбкой кивнул:

- На него уже жаловались, некоторые дети весьма влиятельных особ. Так что суд будет скорым и праведным!

Леонсио с угрюмой миной на лице спросил:

- У него есть родственники?

Начальник полиции усмехнулся:

- Его воспитывала нищая цыганка, подобравшая этого сосунка с помойки. Нет, никто ему адвоката не наймет. Впрочем, ты волчонок умеешь писать?

Энрике уверенно ответил:

- Умею!

Начальник ласковым тоном предложил:

- Напиши явку с повинной. Как малолетке тебе скосят срока. А там и выйдешь года через три досрочно! И в колонию попадешь не из худших!

Энрике сердито произнес, и даже крикнул:

- Я не крал! Вы же знаете, что мне это ваша жена Марианна подарила!

Леонсио вскричал:

- Подонок! Моя жена психически больная женщина, и ее пришлось отправить в клинику на лечение, а он на нее клевещет.

Энрике снова ударили полицейские. На сей раз оба гиганта одновременно, заставив Энрике упасть. Начальник полиции рассмеялся и хлопнул в ладоши:

- Браво! Хорошая выдумка! И с какой стати, она оказала тебе такую милость?

Хотя спина у Энрике и ныла от удара, мальчишка промычал:

- Она решила, что я ее сын!

Глава полиции расхохотался... И причмокнул губами, заметив:

- Ты на нее совсем не похож! Сразу видно, что гринго, а Марианна, я ее знаю потомственная мексиканка, как и Леонсио. Так что никому это в голову не придет!

Энрике булькнул:

- Но меня тоже мать цыганке подарила!

Глава полиции и сидящий по правую руку прокурор расхохотались. Затем глава произнес:

- Ну, дело ясное. Ограбление при отягчающих обстоятельствах в особо крупных размерах. Плюс еще обвинения в избиении и ограблении. Тянет на пожизненное.

Прокурор в досаде заметил:

- Малолетке больше двадцатки не влепишь!

Глава полиции злорадно ощетинился:

- А мы ему такую тюрьму выберем, где долго не живут! Так что не волнуйтесь, порок будет наказан, а добродетель восторжестует!

Леонсио ухмыльнулся и прорычал:

- Ну, это намного лучше! А теперь мне вернут украденное?

Начальник полиции, причмокнув губами, сообщил:

- Это можно сделать только после суда! Таковы правила!

Леонсио прогнусавил:

- Часы нужно вернуть прямо сейчас! А то я знаю вас... Потом их подменят и камушки соскребут. А все остальное... Уже не столь ценно!

Начальник полиции пробулькал:

- Ну это можно... У мальчишка весьма модные были ботинки. Я их подарю своему сыну! Все равно у вас их носит некому!

Леонсио кивнул:

- Само собой! Сочтемся!

Энрике подал голос:

- Мне еще нет девяти лет! Меня нельзя сажать в тюрьму!

Начальник полиции усмехнулся:

- Нет данных о твоем рождение бродяга. Так что мы напишем, что тебе есть уже десять! И не дерзи! А том поставим восемнадцать и подведем под электрический стул...

Послышался дружных хохот полицейских. И на спину Энрике снова обрушились удары дубинками, сбивая мальчишку с ног.

Начальник полиции с довольным видом кивнул:

- Ну, с ним все ясно! Прокурор уже орден подписал чтобы взяли под стражу. Судья поставит штамм... Слушанье будет на следующей неделе, но пройдет как обычно с такими сопляками быстро. И его в колонию! - Начальник повысил голос. - В каменоломни! Так с него выбьют всю дурь!