– Скажите, святой отец, а кто делает установленные на вашем кладбище памятники и склепы? – Обратился чародей третьего ранга к священнику, рыскавшему на карачках в лопухах ради куда-то закатившегося кирпича.
– Я и делю в основном, – пожал плечами выпрямившийся с добычей поп, извлекая откуда-то из недр рясы довольно засаленного вида Библию, от которой тем не менее тянуло столь мощной концентрацией светлой магии, что одно прикосновение данной книги должно было бы упокоить на месте среднестатистического живого мертвеца. – Магией земли, увы, не владею, но её знает сразу несколько магов работающих в каменоломне, что тут недалече, а силушкой телесной не обделил меня Господь. Тут семь тысяч шагов всего лишь в одну сторону, недалеко надгробия или саркофаги тащить. Да и долото зачарованное мне как-то один гном подарил, чтобы надписи наносить сподручней было.
– А если я прямо сюда кусок скалы притащу, поможете его обработать? Мы же никому не помешаем, заняв для Анны сразу пару участков? – Уточнил чародей, и получив утвердительный ответ на оба вопроса, направился в сторону корабля. Может каменоломня действительно располагалась недалеко, но совершать подвиг духа и тела, таща на себе огромный валун, Олег не собирался. Тем более, ему требовался камешек несколько больших размеров, чем обычно ставили в качестве надгробия.
Два часа спустя стальной комиссар обрела свое последнее пристанище под каменным кубом с длиной и высотой каждой грани ровно в три метра. Во всяком случае, так утверждал работавший при карьере геомант, который создал это надгробие на глаз, без каких-либо инструментов. Впрочем, глаз у него был явно наметанный, а если в пропорции и вкралась небольшая ошибка, то была она совсем несущественной. Передвинуть такой вес без помощи магии или лебедки не взялся бы ни один гробокопатель. Правда, оставалась еще возможность того, что они попробуют сбоку подрыться…Но Олег и на этот случай принял меры. Каждую сторону надгробия украшала абсолютно одинаковая надпись, выбитая в камне большими широкими буквами, которые будет очень долго стирать время. Причем на трех языках: русском, английском и китайском.
Здесь покоится автоматрон Анна, бывшая верным другом, мудрой женщиной и храбрым комиссаром тяжелой морской пехоты. Ты честно служила стране, что дала тебе жизнь и не изменила своих идеалов даже после её падения. Не склонявшаяся ни перед кем и ни перед чем, ты пала от удара врага, который мог бы убить и архимага. Прощай, солдат переживший свое отечество, нам всем будет очень тебя не хватать.
Р.С. Археологам, некромантам, гробокопателям, сборщикам металлолома и прочим любителям разрывать могилы: исторических ценностей тут нет, золота и серебра нет, целых запчастей и тех нет! Но есть неорганический яд и сторожевое проклятие. Если желаете, можете проверить, вашу смерть комиссар бы горячо одобрила, а всякие условности её и при жизни не волновали.
На самом деле ничего подобного покой Анны не охраняло…Но ведь никто же об этом не знал? А для того, кто не пожалел сил и средств на явно не рядовой памятник в подобных мерах безопасности не было ничего невозможного. Разумеется, при большом желании взломать можно любую систему защиты, однако вряд ли курильщики опиума обладают нужными талантами, чтобы хотя бы попытаться это сделать. Да и если вдруг – ничего страшного. Стальной комиссар была действительно выше всяких условностей и по большому счету плевать хотела на то, что станет с её металлическим телом после гибели. Все же основу личности магического робота заложили в те времена, когда люди России придерживались научно-магического атеизма, не предающего большого значения загробному существованию. К тому же Анна никогда и не рассчитывала на вечную жизнь или судьбу многотысячелетнего экспоната в музее. Автоматрона-абордажника, выбившегося в комиссары, смерть подстерегала практически на каждом шагу и наверняка девяносто девять процентов её сверстников уже окончили свои дни, а их остатки либо поглотило море, либо ржавели где-нибудь в земле, либо вообще отправились под пресс и в переплавку.
После того, как печальные церемонии закончились, корабль полетел обратно к снимаемым отрядом домам. На душе у Олега было погано из-за потери людей, каждый из которых являлся, в общем-то, неплохим человеком. Причем умерли они не совершая какой-нибудь великий подвиг, не ради высоких идеалов или спасения невинных жизней…Их просто прихлопнули. Походя. Как мух. Вероятно, загрустивший чародей не слишком сильно подходил к своей должности. Капитан вольного отряда, то есть по сути командир узаконенной банды наемников, должны был являться до одури жадным адреналиновым маньяком, безразличным к чужим жизням и с руками по локоть в крови тех, за чью смерть заплатили или кто просто не смог защитить от безжалостных налетчиков свое имущество…Однако, боевой маг третьего ранга предпочитал спокойную совесть высоким прибылям. Будь его воля, он бы вообще открыл больницу, вроде бы в Нанкине у него управлять подобным заведением для бедных неплохо получалось. Или устроил какую-нибудь мастерскую по починке техники. И черт бы с ними, с резко уменьшившимися заработками! На черный день у него уже неплохая сумма отложена, а жить они с женой привыкли отнюдь не на широкую ногу!
По возвращению Олегу делать не хотелось решительно ничего, все просто валилось из рук. К раненным соваться в таком состоянии было просто опасно, да и не нуждались они пока в дополнительном уходе. Их организмам требовалось время, чтобы немного отойти от предыдущего магического вмешательства, локально подстегивавшего регенерацию, щедро расходующего накопленные телом запасы питательных веществ и вносящих в ауру чужую жизненную энергию. Анжела и Доброслава отсутствовали, судя по пустой колыбели решив устроить Игорю прогулку пока еще относительно тепло. Стефан, Святослав и Густав пили за упокой душ друзей и родственников, но чародей не хотел к ним присоединяться, поскольку не любил алкоголь. Хотя и признавал его полезностью в определенных ситуациях. Придя к выводу, что он тоже не железный и ему требуется отдых от печальных дум и напряженной мыслительной деятельности, боевой маг третьего ранга решил заняться тренировками дара и удалился в свою комнату, прихватив пару десятков деревянных поленьев, взятых из дровяного сарая. Нужны они ему были для того, чтобы было на чем отрабатывать навыки тонкого телекинеза. Олег не мог силой мысли дробить пушечные ядра, как это делали те, кто по праву называл себя мастерами данного искусства. Однако, по мнению волшебника, вошедшая в глаз или горло игла оказала бы на врага не худший эффект, чем удар тяжеленной кувалдой куда придется. А уж если таких окажется несколько десятков и всеми ими чародей сможет управлять одновременно, чтобы атаковать разные цели…Тогда ему и автомат американского производства покупать не понадобится, при необходимости сам сработает не хуже. Впрочем, до таких высот Олегу оставалось еще очень и очень далеко, и пока он бы поостерегся использовать свои навыки более чем против трех-четырех противников, стоящих тесной группой. Особенно, если он не пользуется реально существующими предметами, а создает их чисто энергетическое подобие при помощи собственной магии и силы воли.
Для начала крупные куски дерева невидимая пила принялась резать на более мелкие части. Именно резать – точечные сильные воздействия вроде взмаха телекинетического лезвия Олег уже более-менее отработал, а вот с длительными и вместе с тем быстрыми и интенсивными у него до сих пор возникали некоторые проблемы. А ведь они были очень полезны, магические барьеры хорошо держали удары или уколы, но в основной массе своей имели очень небольшое время работы в связи с ограниченным количеством энергии в накопителе. Если же создать силой мысли аналог циркулярной пилы или хотя бы постоянно елозящей туда-сюда ножовки, то поставленная защитным артефактом преграда будет существовать непрерывно и потому стремительно терять энергию до тех пор, пока не истощится. Пол комнаты стала покрывать деревянная стружка и мелкие щепочки, появившиеся из-за плохого качества материала и допущенных небрежностей, но Олег не обращал на это внимание. Уборка сыпучего мусора тоже станет неплохой тренировкой, ведь не всегда же ему манипулировать твердыми предметами, иногда придется иметь дело с жидкость или песком, для которых требуется не телекинетический захват, а телекенитеческая же лопата. Ну или ведро…
