- Здравствуйтэ, моы холопы, - выехал из-за спин своих джигитов богато одетый всадник.

- Кто ты мил человек? Что за ком с горы? - осадил я нашего предполагаемого барина.

- Иды суда, ы я укорочу твоы поганыи эзык! - это выехал на боевую арену еще один хорошо вооруженный, и так же хорошо датый, боец, - ить, - икнул он.

- Кто из вас Улугбек? - выкрикнул я всем всадникам, - или он как крыса, от страха, забился в самую глубокую нору?

Пьяный всадник поскакал прямо на меня и попытался, ударь плеткой, однако ему в пьяную физиономию устремились несколько острых копий. От греха он осадил коня и быстро сдал назад.

- Я, Улугбэк! - наконец-то выкрикнул тот, кто считал нас своими холопами.

- Улугбек, я предлагаю тебе сдаться и проваливать отсюда подобру-поздорову! - сделал я заранее неприемлемое предложение. Так просто захотелось позлить высокомерного индюка.

- Мнэ нравится, как ты дэржышся, - сдерживая злость, сказал спокойно кхан, - я могу позволыт тэбэ пасти моых овэц, и обышаю, что нэ буду быт тэбя сылно.

- Не знал, что твоим храбрым джигитам нужен выпас! Мужики, а нам нужны эти овцы с луками? - выкрикивал вопрос я уже под дружный смех своего рубежного гридня.

- Ни пущай уходяху! - крикнул кто-то.

- За сиби говоряху, мини сходяша! - отвечал ему кто-то другой.

Ну, сейчас начнется делёж шкуры неубитого медведя, - решил я и скомандовал, - огонь!

И в воздух взлетели маленькие черные мешочки со смертью. Взрывы раздались неожиданно не только для врагов, но и для нас.

- Огонь! - вновь скомандовал я.

Так как разрывы звучали позади воровского войска, обезумевшие кони, понесли своих седоков прямо на наши копья. Раздались крики, стоны раненых и умирающих. Началась самая настоящая мясорубка, так как никакой серьезной брони на этих всадниках не было. Копья входили в бедных животных, как ножи в сырокопченую колбасу.

- Огонь! - и метатели бомб в третий раз раскрутили свои пращи.

Однако самому Улугбеку, который был практически закован в броню, удалось прорваться за линию нашей обороны, пройдя по трупам своих воинов. Он вывалился прямо на меня и со всей дури махнул палицей. Время для меня как будто остановилось, я видел, как искажено, было лицо Улугбека, видел, как маленькие капельки крови слетают с зубцов палицы, и я даже успел подумать, что неплохо было бы прикрыть свою дурню голову щитом. Наконец я подставил щит, и время вновь понеслось вскачь. Рука от сильнейшего удара у меня отнялась, по щиту пошли трещины. Я отлетел на три метра и уже готовился встретиться с отцом нашим небесным, как вдруг некая сила перевернула Улугбека вместе с конем. Этой силой оказался Никодим, правда, падая Улугбек успел вскользь зацепить палицей нашего силача по голове. И Никодим тоже рухнул. Наконец в поле моего зрения появился десятник Тарас, и он всадил свое копье прямо в горло воровского кхана.

- Добро, Тарас, - вставая, прошептал я.

И тут же услышал лязг металла за своей спиной. Оказывается трое всадников с противоположной стороны нашего круга обороны, тоже ворвались внутрь. И наши метатели бомб, не имея копий, отбивались от них из последних сил, одними клинками.

- Андрюня, Сергуня, Тарас быстрее в центр круга! - ко мне вновь вернулся голос.

Мы кинулись вчетвером на эту резвую троицу. Я с разбега подпрыгнул и схватил со спины за шиворот одного из всадников. Мне удалось его скинуть с коня, и пока он не сообразил, что произошло, я всадил свой короткий меч ему прямо в рот. Впервые я видел смерть моего врага так близко. И меня стало мутить. Я поднялся, и сделал несколько глубоких вдохов и выдохов. Меня шатало как пьяного, мутными глазами я огляделся. Бой был окончен. Мои гридни разбежались по полю добивать раненых горцев. Сергуня рыдал над телом своего брата близнеца. Никодим подошел ко мне, все его лицо заливала кровь.

- Сними шлем и подшлемник, - сказал я ничего не соображающему соратнику.

Я показал знаками, что ему нужно сделать. Наконец до него смутно дошел смысл моих слов и знаков. Он снял сразу подшлемник вместе со шлемом. У него было большое рассечение прямо на лбу.

- Тарас, нужно промыть раны кипяченой водой раненым и перевязать! - крикнул я куда-то в сторону, - не хватало еще от заражения крови потерять бойцов.

- Добре, - сказал из-за спины Тарас и пошел наводить порядок в войске.

Вот что значит профессиональный военный, не то, что я, расклеился. Я подошел к Сергуне.

- Твой брат погиб как герой, гордись им, а когда заведешь семью, назови своего первого сына в честь Андрея.

Ничего другого я больше не мог ему сказать. И тут меня осенило.

- Едрит мадрит! Где Ладомил? Кто видел Ладомила?

- Жиу Ладомил, уон у три похибели стояша, - сказал десятник Мирослав, - нирвный дюже хлопе.

- Ничего, - ответил я, устало улыбнувшись, - главное живой.

- И я живий! - нарисовался Петруха.

- Значит судьба такая, - я снова грустно улыбнулся.

Надо же, как быстро закончилась битва, - подумал я, оглядывая поле боя, - все было кончено практически за пятнадцать минут. Конечно, кое-кому удалось убежать, но воровская сичь Улугбека прекратила свое существование навсегда. А моя история, напротив, только началась. Это я сейчас отчетливо понял.

Конец первой части.

34