Возможно такое отношение ко всем, как раз и вызвано тем, что Чуя не привыкла к одиночеству и сработала некая реакция на все это. Но и сама она не рвалась писать ему. Иногда и были позывы наплевать на все и в любом случае, пусть он и занят или еще чего, взять и написать или позвонить, но что-то заставляло остановиться. Бывало, что останавливали мысли о том, что он не помер — в любом случае ей бы сразу сообщили — поэтому можно не волноваться. У них у обоих серьезные и опасные работы, поэтому с ней могло случиться то же самое. Она бы так же не писала и не звонила, стараясь как можно быстрее со всем покончить. И если бы её начали отвлекать звонками, этому человеку было бы потом в разы хуже, чем ей. Поэтому, его можно было понять.

Но что было странно, так это то, что Дазай так и не вернулся в обещанный день. В ночь воскресенья Чуя сидела на кровати и обняв колени с одеялом руками, не отрывая взгляда, смотрела в окно. В ее ледяном взгляде наконец можно было хоть что-то прочитать. И этой эмоцией оказалась тень грусти. Яркая полная луна попадала своим светом прямо в комнату, освещая большую часть комнаты, оставляя в темноте мрака лицо девушки. Метнув короткий взгляд на часы, что стояли на прикроватной тумбе, мафиози едва слышно хмыкнула и легла, отвернувшись от окна и слегка прижав к себе подушку. Сон быстро заполнил голову, не тревожа неприятными мыслями и позволяя нормально и спокойно поспать.

***

С таким же успехом прошли и последующие пару дней. Никаких новостей от Осаму, как и его самого. А за ними и целая неделя. Если все это время Чуя вела себя довольно холодно и спокойно, вовсе не переживая и волнуясь за детектива, то буквально последние пару дней все пошло иначе. Медленно, но верно она начала понемногу начинать переживать и волноваться из-за его долгого отсутствия. Он по-прежнему не давал о себе знать. Все так же молчал и не возвращался.

Пару раз Чуя даже пыталась с помощью связей Мафии попытаться узнать его место положение, но даже Мафия была бессильна. Её состояние пока не доходило до истерик; она старалась держать себя в руках, не позволяя эмоциям брать верх. Сильных душевных переживаний тоже не было, только на душе было неспокойно. В голову пробирались мысли о том, что с что-то случилось и от неё это просто утаивают. Или он покинул страну по непонятным причинам. Приходила так же совсем бредовая, но для девушки вполне возможная причина о том, что таким образом Дазай бросил её. Как тогда, покидая ряды Мафии, оставляя её совсем одну, но не забывая о ней. И пусть она тогда и не так переживала по этому поводу, сейчас, вспоминая прошлое, становилось только хуже.

С каждым днем самочувствие начало ухудшаться. Сильнее начали проявляться усталость и слабость. Несколько раз Чуя могла чуть не упасть в обморок, но каждый раз говорила, что с ней все нормально и она в состоянии работать. Начали виднеться под глазами темные круги, да и вид был совсем не такой, как обычный и привычный для неё. Она даже не была такой раздраженной и ворчливой. В связи с её состоянием, Мори перевел её на некоторое время работать с бумагами, опасаясь осложнений в опасных заданиях. К тому же, на этом настаивала Коё, которая все больше замечала в Накахаре ухудшение состояния.

— Может, тебе все же отдохнуть дома пару дней? — спросила Озаки, обеспокоенно смотря на девушку, что лежала на небольшом диване перед ней в своем кабинете.

— Со мной все в порядке, — отмахнулась мафиози. Она слышала это по нескольку раз за день и это порядком уже начинало раздражать. И вот опять, очередная забота со стороны женщины, хотя она уже давно не ребенок, — Я в состоянии продолжать работать. Это просто стресс.

И так выглядел абсолютно каждый их разговор. Стоило Коё только попытаться переубедить её, как та начинала всячески отмахиваться и твердить о том, что уже не ребенок и может сама решать, что и как ей лучше делать. Но женщине, как её бывшей наставнице, было тяжело видеть чуть ли не родное дитя в таком состоянии. И было неприятно слышать, когда пытаешься сделать для нее лучше, но она отворачивается от тебя, наивно веря в то, что сама способна со всем справиться. Такое чувствовал, наверное, каждый родитель, видя, что их дитя отворачивается от него, от чего в груди неприятно жгло.

Но Озаки не была бы собой, если не знала Чую. Прекрасно зная её характер, она все равно хотела помочь ей, но, слыша очередной отказ с её стороны, спокойно, но с тяжестью в груди, соглашалась с ней и отступала. Даже зная, что Накахара неправа и, возможно, будет потом сожалеть о своих словах и поступках, все равно будет готова помочь ей в трудную минуту, поддержать и дать совет, если та того пожелает.

***

Чуя медленно шла по коридору, что ведет в кабинет Мори, держась одной рукой за голову, а второй прижимая к груди очередные бумаги с отчетами. Сегодня ей совсем что-то уж плохо. Еще с утра её не покидает головокружение и тошнота, но не пойти на работу она не могла, слишком уж она правильная по отношению к ней. А ведь Дазай всегда ей твердит о том, что когда-нибудь она доведет себя с такими принципами. Но с этим пришлось смириться, ведь она упертая прямо как баран, но в слух такого он ни за что не скажет.

Мафиози слабо постучала в массивные двери и, получив разрешение войти, прошла в кабинет. Помимо Огая в комнате находилась так же Коё. Наверняка разговаривали о том, что ей нужен отдых и не нагружать работой. Зная наставницу, это было самое правильное предположение. Не ожидав встретить её здесь, девушка даже слегка удивилась, но не подала виду и подошла к столу. Но далось это с трудом. Покачиваясь и продолжая держаться за голову. Мужчина с женщиной безэмоционально следили за ней, но в их взгляде можно было увидеть тень озадаченности, особенно у Озаки.

— Я принесла нужные документы, — произнесла Накахара, стараясь сделать голос более тверже и холоднее. В глазах потемнело. Нужно было срочно прилечь, иначе она упадет прямо здесь. Ноги начали подкашивать, а голова практически перестала соображать. И, судя по всему, это заметила Коё, ибо её взгляд смягчился и стал более обеспокоенным. Сейчас только этого не хватало. Сейчас мафиози мечтала как можно скорее отдать бумаги и ненадолго прилечь в своем кабинете.

— Да, оставь на столе, — с легкой улыбкой ответил Мори и повернулся к женщине, возобновляя прервавшийся разговор.

— А я говорю, чтобы ты не давал и не позволял ей брать столько работы! — она чуть повысила голос, злобно смотря на мужчину. Терпение начинало медленно заканчиваться от того, что он по-прежнему давал девушке работу. Озаки это не нравилось. Чуя выглядит настолько плохо, что это может понять любой, в том числе и он, но он продолжает позволять ей работать. Это больше всего бесило, — Ты же видишь её состояние и продолжаешь давать работу! Да что ты за человек такой?!

От её слов девушка лишь устало вздохнула и постаралась не обращать на них внимание. Серьезно, одно и то же. Нет, она, конечно, понимала, что Коё делает это из-за того что волнуется и хочет помочь, но это уже слишком. Чрезмерно много заботы с её стороны, аж раздражает. Пропуская мимо ушей их разговор, Накахара положила документы на стол и развернулась, собираясь покинуть кабинет и не слышать возмущенные возгласы женщины, но едва она смогла сделать пару шагов, как в глазах резко потемнело и все поплыло. Слабость окутала тело и Чуя прикрыла глаза, падая на пол. Но упасть ей не позволили эсперы, что быстро среагировали и подбежали к ней, не давая упасть.

— А я говорила тебе! — крикнула Озаки, придерживая воспитанницу и убирая её челку со лба. Вид был ужасный. Бледная кожа, большие синяки под глазами. Благо, Чуя не потеряла сознание. Глаза держала приоткрытыми, но было видно, что делает она это из последних сил, не позволяя себе отключиться.

— Ладно, отведи её к врачу, — согласился Мори и помог девушке подняться. Женщина положила её руку себе на плечо, придерживая и не давая вновь упасть. Из-за её состояния она казалась еще легче, чем была. Все-таки довела себя.