Естественно, что в христианской России онанизм считался пороком, мальчиков от него оберегали. В состоятельных семьях, пока ребенок был мал, за ним наблюдала нянька, ее сменяли гувернер или «дядька» типа Савельича из «Капитанской дочки». Они находились при мальчике неотступно, не позволяя утром валяться в постели, оберегая от дурного влияния.

Когда мальчик подрастал, заботами близких рядом оказывалась служанка, сезонная работница, или его приводили в «веселый дом», где поручали женщине, которая обладала определенными педагогическими наклонностями и знала, как вести себя с недавним ребенком, которому предстояло впервые познать близость.

И. Бабель в рассказе «Мой первый гонорар» вспоминал, как он в двадцать лет впервые отважился за две золотые пятерки провести ночь с проституткой. Неопытный клиент растрогал жрицу любви. «В ту ночь, – писал Бабель, – тридцатилетняя женщина обучила меня своей науке. Я узнал в ту ночь тайны, которых вы не узнаете, испытал любовь, которой вы не испытаете…»

Считалось, что после такого урока подросток или молодой мужчина уже не потянется к пороку (что соответствует и нынешним выводам об эталонности первых эротических ощущений).

Не каждая семья в России имела возможность проявлять такую заботу о сыновьях, поэтому половым воспитанием энергично занимались также церковь и школа. В специальных проповедях для молодежи во время служб, в мужских гимназиях, реальных училищах, военных учебных заведениях подросткам объясняли:

– воздержание не вредит здоровью, а только укрепляет его, накапливая сексуальный запас; если в организме возникнет переизбыток семени, произойдет самопроизвольный выброс (поллюция);

– онанизм наносит организму урон: задерживает физическое развитие, снижает память, притупляет мысль, обедняет дух, но самая зримая опасность заключается в том, что происходит истощение половой сферы и сокращается «мужской век».

Половое воспитание не ограничивалось девизом: «Министерство просвещения предупреждает». Подросток получал конкретную программу, которая складывалась веками и сводилась к немногим практическим рекомендациям: носить одежду, которая бы не раздражала половые органы; спать на жесткой постели; обливаться или обтираться утром и вечером холодной водой; давать себе ежедневно серьезную мышечную нагрузку; не валяться, проснувшись, в постели, приучить себя отвлекаться от эротических мыслей.

Могло это помочь? Конечно. Во времена моей юности по рукам ходило много литературы – не порнографической, а, наоборот, просветительской, сохранившейся с дореволюционной поры и двадцатых годов. Помню таз с водой, который я приносил к себе в комнату, прочитав одну из таких книг (душа в коммуналке не было), доски, которые заменяли мне матрац, упражнения по «системе Мюллера»: их я делал по утрам до ухода в школу. Все это облегчило в юности мое существование. Не говоря уже о том, что с детства меня приучили спать на спине, положив руки на одеяло.

Позволяла ли просветительская работа уберечь всех подростков от мастурбации? Разумеется, нет. До одних предупреждения просто не доходили; до других доходили, но зов инстинкта заглушал увещевания. И все-таки просветительство не было ношением воды в решете.

Большинство подростков внимало предостережению. Ведь оно, помимо всего, носило характер общественного мнения, влияние которого и в городе, и в деревне было достаточно велико. Но если даже подросток поначалу этим мнением пренебрегал, он помнил о разрушительных последствиях своих занятий (последствиях ближних и дальних) и по возможности себя сдерживал. А если молодой человек решил активно сопротивляться хотя бы из чувства собственного достоинства, то он знал, что нужно делать[1].

Так в наши дни человек, который склонен к алкоголю, твердо знает, что он может обратиться к наркологам за помощью, если захочет порвать. (Кстати, в последнее время немало народу порывает с пьянством усилием воли – из гордости).

Подросток, которому удавалось удержаться или самоизлечиться от мастурбации, не только сохранял себя физически – он вырабатывал в себе волю, вырастал в собственных глазах и получал навык управления собой в сложных обстоятельствах. То был один из путей воспитания мужского характера.

Давало ли это результаты? Конечно. Еще четверть века назад даже сексологи не осмеливались заявлять, будто сто процентов мужчин занимаются мастурбацией (что является циничной, но, как мы увидим, психологически точно рассчитанной ложью). Не получил в ту пору широкого распространения и женский онанизм.

Расскажу такой случай. Будучи студентом Ленинградского пединститута имени Герцена, я поехал во время каникул вожатым в пионерский лагерь. Однажды утром, когда я пришел будить свой отряд, ко мне кинулось несколько мальчишек.

– Ой, вы знаете, что сегодня ночью делал Степка!

Понурый Степка находился тут же и вины своей не отрицал. Поскольку инцидент получил огласку, мне пришлось сообщить о нем старшей вожатой. Она доложила начальнику лагеря. Был собран в «мертвый» час педсовет с участием врача: «Что делать?!» И были приняты экстренные меры: Степку развлекали, Степку водили перед сном купаться до одури, чтобы лучше спал, Степке давали пить успокоительное и в придачу полтаблетки люминала.

Вероятно, в наших оздоровительных мерах могло быть чуть больше такта, но я обращаю внимание на то, что случай со Степкой был воспринят и детьми, и взрослыми как ЧП. Все отчетливо понимали, что делать э т о нельзя.

Однако самый главный результат сопротивления онанизму в ту эпоху состоял в том, что мальчишки, подростки, взрослые мужчины тогда были несравненно здоровей. Это отчетливо видно, если сравнить двадцати – тридцатилетних мужчин начала века с сегодняшними. По облику, по веселому, доброжелательному выражению лиц, по физической силе они заметно отличались от своих нынешних сверстников. И первое объяснение этого демографического феномена состояло в том, что большинство мужчин успевало сформироваться и окрепнуть до начала активной половой жизни.

Хотя в Советском Союзе до самых последних лет сексуальная тематика в печати считалась практически закрытой, а половое просвещение не входило ни в какие учебные программы, отыскивались смелые люди, которые рисковали продолжать отечественные традиции полового воспитания. Одним из них оказался эстонский педагог и гигиенист А. Кадастик. Он опубликовал в Таллине нашумевшую книгу «Тебе, юноша». «Почему в Таллине?» – спросит читатель. Да потому, что в прибалтийских республиках сексуальная цензура была менее свирепой. В своей книге Кадастик утверждал: «Никакой пользы организму онанизм не приносит», пристрастие к нему порождает «усталость, вялость, снижение трудоспособности… подавленное психическое состояние… слабость эрекции и преждевременное завершение полового акта». Но самое опасное, предупреждал Кадастик, – порок способен «убить естественный интерес к девушкам».

Двенадцать лет назад в издательстве «Медицина» была напечатана книга двух профессоров – медиков Ю. Скрипкина и Е. Марьясиса «Гигиена юноши». Поскольку выходила она не в Таллине, а в Москве, то их высказывания на сексуальные темы оказались более сдержанными.

«Не всякое желание подлежит удовлетворению, – писали профессора, – а тем более похоть – чувство бедное, ложномужественное». «Вреден ли онанизм? – задавали они вопрос. – Ошибочно представление, что занятие онанизмом может вызвать параличи и эпилепсию… В то же время онанизм способен оказывать отрицательное влияние на молодых людей».

И вдруг, прямо на наших глазах, все перевернулось. Онанизм повсеместно был объявлен полезным. «Онанизма не нужно бояться», – заявляет чешский сексопатолог Я. Понделичкова-Машлова. «Онанизм в связи с… практическим отсутствием функциональных расстройств считается специалистами нормальным физиологическим явлением», – вторит польский гинеколог и сексолог М. Кинесса. А в книге английских врачей М. Яффе и Э. Фенвик «Секс в жизни мужчины» (она вышла у нас под редакцией профессора Г. С. Васильченко) сказано: «Ни одно из старых понятий о вредных последствиях онанизма не подтвердилось. Сколько бы вы ни мастурбировали, это не причинит вам вреда».