— Ты не слишком откровенна, Принцесса, мне нужно больше ясности.

— Чтобы потрахаться? — Спросила я, алкоголь придал мне смелости. Я не собиралась давать ему удовлетворения, что он считал меня, как открытую книгу, если честно, немного шокировав и провоцируя.

Его губы свернулись в едва заметную улыбку. Я раньше его не видела таким, его выражение стало немного застенчивое с примесью раздражения.

Он кивнул.

— Да, для траха. — Не отводя от меня глаз, боясь что-то пропустить.

— Когда ты так открыто заявляешь о своих желаниях, тебе это помогает? С женщинами? — Я не пыталась его провоцировать. Мне по-настоящему было любопытно. Я не могла вспомнить мужчину, который бы меня так хотел. Как правило, я принимала решения кого хочу. Интересно, сколько прошло времени с тех пор, когда мужчина приглашали меня на свидание? Сейчас большинство моих парней не могли заплатить даже за ужин.

Раньше я не задумывалась об этом, но агрессивное преследование Сэма заставили меня по-другому оценить свои действия. Я всегда отдавала мужчинам всю власть над собой.

— Итак, просто чтобы я поняла, что будет после траха?

Улыбка Сэма превратилась из раздраженной в веселую.

— После?

Я опустила глаза в свой стакан, желая набраться от виски храбрости, удерживая себя от еще одного глотка, чтобы сохранить трезвую голову.

После траха.

Мне хотелось узнать, что несут за собой его преследования. Хотелось оказаться под таким мужчиной, как Сэм Шоу, большим, уверенным в себе, привыкший всем и всеми руководить.

— Ничего. Я ничего не предлагаю, кроме секса.

О. Итак, мне предлагали только секс. В институте я занималась такими вещами — парень на одну ночь. Даже не могла вспомнить сейчас, хороший был секс тогда или нет, но поскольку я не могла сейчас вспомнить, скорее всего, что нет. В любом случае, ничего особенного, иначе бы я запомнила. Но мне подсказывало шестое чувство, что с Сэмом Шоу секс никогда не забудется.

— Знаешь, я не так уж сильно раздражаюсь на эти стены, — произнесла я. — Я живу в Бруклине.

Он дьявольски рассмеялся.

Отчего жар опалил мне щеки. Наверное, мое оправдание прозвучало глупо, как будто я пыталась дать ему понять, что живя в Бруклине, я не Принцесса Парк Авеню, которой он меня считал.

— Я точно знаю, что ты никогда не сможешь избавиться от уклада того места, где выросла, — мягко ответил он, поглаживая мою поясницу, как будто извиняясь.

Я положила руку ему на грудь, до конца не уверенная, следует ли мне оттолкнуть его или придвинуться ближе.

7.

Сэм

— Итак, Грейс Астор, — сказал я, забрав стакан с виски и поставив его на подоконник рядом с бутылкой. Мне хотелось ее поцеловать. Прикоснуться к ней. Трахнуть ее.

— Итак, Сэм Шоу, — ответила она, глядя на меня из-под ресниц. По мере того, как наш разговор продолжался, ее тело становилось более восприимчивым, более податливым. Но я видел, что она в уме просчитывала все плюсы и минусы своего решения, стоит ли спать со мной.

Она была Принцессой Парк Авеню (я встречался с такими, как только заработал свой капитал), но она мне нравилась. Грейс не подходила под обычный стереотип. Большинство людей слишком сильно заботились о материальных вещах, которые, на самом деле, не имели значения, и совершенно не заботились о своих поступках. Грейс же все время подкалывала меня с покупкой картин, в которых я совершенно не разбирался, и мне показался интересным и любопытном этот факт, потому что ее работала заключалась именно в том, чтобы продавать картины. И именно это влекло меня к ней. Как и фотографии, которые она вывесила рядом с Дега, совершенно другие, но ее тайная коллекция сработала на меня.

Я обхватил ее за талию и притянул к себе. Она не сопротивлялась, напряженно удерживая руки на моих предплечьях. Она хотела меня…она просто не знала, как все будет происходить.

— Я не хочу трахаться на матрасе на полу, — произнесла она, мерцая взглядом.

— Мы, на самом деле, можем вообще этого не делать.

— Я хочу. — Она отвернулась, кивнув. — Только не там.

— Ты хочешь, чтобы мы поехали к тебе? — Спросил я. — Или в отель?

Она прикусила нижнюю губу, а затем медленно отпустила. Я не мог не дотронуться подушечкой пальца до ее красноватой плоти.

— У тебя, нормально. Только не на матрасе.

Я не совсем понимал, чего она хочет. Не заниматься сексом на матрасе, потому что думала, что я занимался сексом с женщинами на этом матрасе? Я не понимал в чем загвоздка, но она же не знает, что мой стиль — я всегда занимался сексом у женщин, а не у себя. Поэтому молчал. Мне просто хотелось раздеть ее. Остальное меня мало волновало сейчас.

Она заскользила своими пальчиками вверх по моим рукам и плечам, как будто пыталась запомнить ощущения. Я убрал руку с ее талии, и заправил волосы ей за уши, обхватив ее сзади за шею.

Все ее тело, казалось, расслаблялось только от моего прикосновения, как будто у меня была магическая сила в кончиках пальцев. Она была мягкой — ее кожа, ее волосы. Ей нравилось, я это видел, но я чувствовал, что подо мной ей будет намного лучше.

Я развернул ее и повел назад, к стене с Ла Тушем. Эта картина задавала столько же вопросов, сколько у меня было вопросов к женщине передо мной. Я обвил ее руками ниже пояса, чувствуя ее желание, как она двинула вперед бедрами, отчего я еще больше возбудился. Я наклонил голову, наши губы встретились.

Она крепко обхватила меня руками за шею, удерживая на месте, будто боялась, что я уйду. Я отцепил ее руки и поднял вверх над ее головой. Я хотел поцеловать ее, найти наш ритм, смешать дыхание, прежде чем пойти дальше.

Ее язык оказался таким же мягким, как и вся она, но не таким уверенным, как я ожидал. Мне понравилось. Я хотел вести и руководить ею.

На вкус она была, как сладкая терпкая вишня, ее границы исчезали под моими пальцами и языком. Я отстранился, чтобы взглянуть на нее, желая увидеть ее реакцию. Медленно, она открыла отяжелевшие веки, словно выходя из транса. Ее губы были красными, а ее обычно гладкие светлые волосы растрепались.

Превосходная.

— Эй, — тихо сказал я.

Она опустила руки, пытаясь освободиться.

— Разреши мне полюбоваться твоей красотой.

Она опять прикусила нижнюю губу зубами. И мне захотелось пососать ее вместо нее. Я хотел сосать ее губы, ее язык, ее поцелуй.

Ее пульс под ладонями совпадал с пульсацией моего члена. Она еще немного двинула бедрами, почти незаметный стон сорвался с ее губ, заставляя меня двигаться вперед.

— Руки над головой, — прошептал я ей в губы. Она снова застонала, мой член напрягся, упираясь в молнию брюк, подстегивая меня поторопиться. Несмотря на сигналы моего тела, я хотел все делать медленно, понимая, что мне стоило насладиться каждым мгновением. Потом ничего не будет, ничего не будет после секса, поэтому мне лучше растянуть удовольствие подольше.

— Хорошо, — прошептала она, горячим дыханием обдав мне кожу. Я провел руками по ее рукам, мое сердцебиение ускорялось от каждого прикосновения.

Пальцем я подцепил вырез на ее блузке и поднял на нее глаза. Она приоткрыла губы, а глаза смотрели умоляюще. Я слегка потянул, пуговица расстегнулась, показав набухшую грудь. Я глубоко вздохнул и медленно выдохнул. Идеально. Я откинул голову назад, пытаясь взять под контроль свой член и утихомирить свои инстинкты, напоминая, что у меня вся ночь впереди.

Эта мысль заставила мой нетерпеливый член пульсировать еще сильнее.

Я рванул ее блузку, пуговицы рассыпались по полу, дернув ее кружевной лифчик вниз, чтобы освободить грудь. Мне хотелось, чтобы ее соски были у меня во рту, и я сжимал бы их зубами. Я погрузил язык в ложбинку между ее молочно-белыми грудями, затем застонал, опустился на колени перед ней.

Я был в идеальной позиции, чтобы увидеть ее во всей красе — взъерошенную, ошеломленную, и такое состояние для нее было совершенно необычным.