— Все в порядке, Роза. Тебе не нужно переживать из — за этого. На самом деле мне даже нравятся такие девушки. — с улыбкой произнес Джей, потрепав ее по красным волосам. На его лице появился смущенный румянец, но в зеленых глазах была грусть.

— Я так и знал. Она меня не помнит. — пронеслось у него в голове. Заметив ее широко раскрытые от шока глаза, он сильно удивился и тут же убрал руку.

— Просто… Я не так часто получаю от кого-то знак теплоты или ласки. Обычно только насилие. По крайней мере от незнакомых мне людей. Я даже на миг подумала, что ты ударишь меня. — растерянно произнесла она, на ее щеках был легкий румянец, а в глазах недоумение вперемешку с непониманием.

— Что?! Почему?! — теперь пришла очередь Джея впадать в шок и даже ужас, его глаза расширились.

— Я… не знаю… — пробормотала она, грустно опустив взгляд.

— Эй, никаких грустных гримас, пожалуйста! — испуганно воскликнул он, тут же обхватив ее лицо обеими руками. На его щеках вновь вспыхнул румянец, в в глазах зажглись звездочки. — О боже, твое лицо такое милое!

— У-угу… — от волнения она начала заикаться.

— Похоже вы неплохо поладили. — с улыбкой произнесла заходящая в комнату фиолетоволосая женщина, в руках она держала миску с какой-то мазью.

— Что это такое? — удивленно спросила Роза, указывая на миску с дурно пахнущим варевом.

— Это? Это называется «Магмозия». Она должна подлечить твои раны. Можно твою руку, сладенькая? Я знаю, это больно, но обещаю, что это поможет. — она присела рядом с ней кровать, и девушка, чуть поколебавшись, протянула ее, поморщившись, когда изящные пальцы женщины задели все еще виднеющиеся синяки.

— Л-ладно. Я потерплю. Надеюсь. — пробормотала она, зажмурив глаза и приготовившись к тому, что сейчас будет очень очень плохо.

От рук женщины начало исходить пурпурное свечение, что окутало забинтованную конечность. Бинты тут же слетели с нее, будто растворившись, а свечение окутало поврежденную кожу, покрыв ее толстым слоем. К удивлению рыжеволосой, боли она не почувствовала, это было даже приятно. Пурпурная аура материализовалась за спиной женщины, приняв форму дополнительных рук, которые, зачерпнув мази, начали осторожно покрывать ею руку.

— Ого! Как вы это сделали? — изумленно спросила Роза.

— У всех свои умения. Ну, хватит обо мне, дорогая. Как твоя рука? — мягко спросила женщина. Руку девушки окутало уже сиреневое, переходящее в серебристый свечение. Как только оно исчезло, она увидела, что синяки и порезы исчезли вместе с ней. Тоже самое произошло и с ногой. Кожа снова была белая и без шрамов. Роза поднесла к лицу руку, внимательно разглядывая ее, несколько раз сжав и разжав пальцы.

— Я… Я могу двигать ею. Я даже чувствую ее. Обычно после использования трансформации или техник, все совсем наоборот. — тихо произнесла рыжеволосая, не веря своим глазам. Это превосходило все известные ей техники исцеления, какие обычно использовали шиноби или обычные люди. Хотя, чему тут удивляться. Перед ней был далеко не человек.

— “Магмозия” не детская шутка. Она хорошо залечивает даже самые сильные травмы. — с улыбкой пояснила женщина, с умилением наблюдая за тем, как девушка, все еще пребывая в прострации, двигает своей рукой, сгибает и разгибает ее, сжимает пальцы, чтобы полностью удостовериться в том, что с ней и в самом деле все хорошо. Ее широко раскрытые изумрудные глаза и растрепанные алые волосы, и это удивленное выражение все еще детского лица, вызывали у Сейдии сильное желание потискать ее.

— Итак… ты не хочешь меня с ней познакомить? — напомнила она ей.

— С кем? — удивилась Роза.

— Со своим внутренним демоном, глупышка. — хихикнула фиолетоволосая, убирая мазь в сторону.

— Ладно… Я могу взять вас на встречу с ней. — робко кивнула Роза. В ее голосе звучала неуверенность, но отказывать этой женщине после всего, что она для нее сделала, было бы как-то неловко и некрасиво, хотя она не любила лишний раз заходить в свое подсознание.

***

— Кин, как ты думаешь, она все еще жива? — тихо спросила Хошино у сидящего рядом парня. Несмотря на то, что сегодня было прохладно, и дул довольно сильный ветер, девушка совершенно спокойно болтала босыми, покрытыми в нескольких местах бинтами, белыми ногами. С ее то стихией никакой холод не страшен, она сама олицетворение холода. Темно синие бриджи были закатаны, так как девушка совсем недавно обрабатывала полученные после встречи с той жуткой тварью раны. Сидящий рядом с ней блондин вздрогнул, на секунду его голубые глаза расширились, после чего он опустил их, скрыв за непослушной светлой челкой. Поднявшийся ветер развеял синие и золотисто рыжие пряди.

— Черт… Надеюсь, что да. — пробормотал он, сжав кулаки. Он весь был в напряжении. Волнение за названную «сестру» росло с каждой секундой. Одна мысль о том, что сейчас ей может быть плохо или страшно, вызывала у него щемящую боль в груди. — Она не должна была покидать дом. Особенно сейчас. — он поднял глаза на сидящую рядом девушку, что придвинулась ближе к нему и сжала ладонь, в ее синих глазах было волнение и страх не только за Розу, но и за него. Теперь он почувствовал себя еще хуже, ведь плохо было двум его самым дорогим женщинам. Он тихо вздохнул, выпустив изо рта крошечное облачко пара, изо рта девушки вышло такое же. Одним резким движением он смахнул с пышного синего хвоста крошечные снежинки, и, притянув ее к своей груди за плечи, продолжил — Сейчас, когда совсем скоро наш мир на время превратится в Преисподнюю, появятся твари, к встрече с которыми она не готова.

Он отпустил ее и отвел взгляд, задумчиво смотря куда-то вдаль. Хошино даже удивилась, увидев его таким. Обычно он веселый и жизнерадостный, вечный оптимист, а сейчас задумчивый, мрачный, и дело тут не только в том, что Роза пропала. Может это потому, что он солнечный луч, и для него чувствовать настроение окружающей его природы естественно? Девушка выдохнула еще одно облачко и откинулась на спинку скамейки, сложив руки на открытых коленях. На миг она ощутила пробирающий все ее тело холод. Не спасала даже теплая синяя кофта и голубой шарф.

— Эй, Кин… — тихо окликнула она его, все также смотря перед собой.

— Да? — откликнулся он, тоже не меняя своего положения.

— У тебя ведь есть дом, куда ты можешь вернуться. Скажи… А ты вообще хочешь туда возвращаться? — ее вопрос заставил светлые брови парня приподняться, а голубые глаза медленно округлиться.

— Нет. — резко ответил он, тут же повернувшись к ней. Теперь пришла очередь синеволосой удивляться.

— Почему? — в ее голосе, как ни странно, было понимание.

— Ты не подумай… Я очень люблю свою семью. Просто… — в его глазах появилась грусть — я не хочу доставлять им проблем. Наш клан очень маленький и оттого на него не раз велась охота, в которой я и мои родители всегда были жертвами. Наш клан, как ты знаешь, использует стихию света, которая в основном исцеляет, но однажды я так сильно разозлился, что убил одного из своих противников и случайно ранил маму. У нее остался шрам от ожога, как и у меня. — он приподнял рукав серой кофты, показывая жуткий ожог на предплечье. Синие глаза расширились, девушка несколько раз перевела взгляд с ожога на его лицо. Она не знала что ответить и лишь поднесла ладонь к лицу и скрыла глаза за челкой. — Поэтому я стараюсь как можно меньше бывать дома. Но теперь у меня есть ты и Роза, вы можете помочь и защитить меня, но… я все равно чувствую вину перед своими родителями, даже если они меня уже давно простили. Я знаю, что они всегда ждут меня, и я возвращаюсь, но все равно предпочитаю больше всего быть с тобой или Розой. Не думаю, что когда-нибудь прощу себя за этот поступок. — он опустил взгляд вниз, себе под ноги. Он вздрогнул, медленно повернувшись к девушке, когда ее холодная бледная ладонь легла на его плечо.

— Это заставляет тебя чувствовать боль внутри себя. Почему ты так решил? — спокойно спросила она. Но это было только внешнее спокойствие. В ее голосе также сквозила грусть.