***

Пьер Море стоял перед могилой матери. Пару дней назад, благодаря помощи старого друга и коллеги его мамы, ему удалось выписаться из больницы. Раны все еще беспокоили, но были не опасны для жизни, если не делать резких движений. Они доставляли боль, но их заглушали чувства обуревающие юношу. Помимо горечи потери, его захлестнуло негодование.

Когда он лежал в больнице все тот же друг матери, дядя Люк, как он его называл, по его просьбе тайком принес ему результаты расследования того случая в отеле. Допрос наемников ничего не дал. Все они были профессионалами и потому молчали. Бандиты же ничего не знали о своем заказчике, кроме того, что это один из криминальных боссов Парижа. Но какой именно никто не мог сказать. И ведь полиция знает всех главарей преступных группировок, но ничего не могут из-за недостатка улик, армии адвокатов и подкупленных чиновников и судей.

А ведь он видел их почти всех вчера, когда только выписался из больницы. На этом же самом месте, когда навещал могилу. Недалеко от него тогда шли похороны одного из боссов. Сильвио Манчини, человек, чья семья стояла у истоков нынешней криминальной империи. Сын итальянского эмигранта, бывшего мафиози и местной девушки. В молодости был одним из королей преступного мира, но был смещен своими же помощниками. Во время передела власти потерял сына и его жену, у которых осталась дочь. Как выяснилось совсем недавно, у них был еще и сын, спрятанный от недоброжелателей в закрытом пансионате и вернувшийся по просьбе деда. Именно внук и внучка старого мафиози руководили похоронной процессией, на которой присутствовали все нынешние главы группировок.

Со своего места Пьер не мог увидеть всех подробностей, но довольные или пренебрежительные лица этих ублюдков заставили его вспыхнуть от злости. Лишь дядя Люк, стоящий рядом, удержал его от совершения какой-нибудь глупости. Эти уроды стояли и живо переговаривались друг с другом или со своими сопровождающими, даже не пытаясь изобразить скорбь. Похоже смерть старика была им на руку. Единственной кто в открытую горевал, была внучка покойного. Внук же держал маску бесстрастия.

Пьер знал все это из документов, которые достал дядя Люк. Знал, чем они все занимаются и почему еще не сидят за решеткой. Но не понимал, почему никто ничего не делает. Почему все сидят сложа руки и позволяют им продолжать творить что вздумается. Почему люди страдают, пока эти твари наслаждаются своей безнаказанностью.

Сейчас, стоя на опустевшем кладбище с перевязанной рукой, он понимал, что законными методами их не победить. Придется действовать по-другому. Это будет безумно сложно и опасно, тем более в его состоянии. Придется ждать выздоровления и искать нужную информацию и инструменты. Дядя Люк тут ему не поможет, так как твердо верит в закон. А вот Пьер, после всего того, что узнал, растерял подобную веру. Парень вполне трезво оценивал свои силы и понимал, что не сможет в одиночку расправиться со всеми бандами силой, поэтому подумывал о слежке, подставах и ударах исподтишка. И при этом постараться не задеть невинных. Все-таки он не супергерой, что бы напрямую нападать на матерых преступников. Хотя супергерои Парижа никак не боролись с преступностью, ограничиваясь битвами с монстрами, чем изрядно разочаровали парня, любящего комиксы в детстве. Только Человек-Паук хоть как-то ловил бандитов. Но боссов так не достать. И поэтому Пьер решил начать действовать сам.

Когда он, обдумывая свои действия, шел домой, то почувствовал голод и решил зайти в неплохое кафе неподалеку. Пока он ел, за стол позади него уселись несколько человек и, не особо понижая голос, начали говорить о сходке преступных группировок. Прислушавшись, он узнал, что эти ребята члены одной из банд, тот что говорил об этом был одним из помощников. Подвыпивший мужчина по секрету рассказывал друзьям, что на сходку позвали и внука покойного Сильвио Манчини, которого звали так же как деда. Там его собирались либо запугать, либо убить, что бы отобрать последние крохи влияния и бизнеса, оставшиеся у их семьи. От того, что уготовили внучке, Пьер чуть не потерял самообладание. Он с трудом удержал себя в руках, но внутри бушевала буря из ненависти, злости и жажды мести. Та девушка была не старше его и ему бы не хотелось, что бы с ней сотворили подобное. Но что он мог сделать? От собственного бессилия хотелось выть. Сразу вспомнилось то, как его и его маму расстреливали, а он ничего не мог сделать. Обуреваемый чувствами, он не заметил как гангстеры уже поели и ушли. Он продолжал сидеть на своем месте, пытаясь унять взбесившиеся эмоции.

Внезапно у него в голове потемнело, и незнакомый мужской голос сказал.

- Приветствую, Палач. Меня зовут Бражник...

***

Хлоя в скверном настроении шла домой. Эта неделя была довольно неприятной для нее. Сперва какие-то бандиты испортили праздник. Потом те идиотские новости про нее и ее якобы спасителя и про их якобы поцелуй. Мало того, что на нее и придурка Паркера пялились все одноклассники, так еще и отец после школы завел с ней разговор об отношениях с этим выскочкой. Причем на все ее яростные отрицательные крики папа лишь понимающе кивал и многозначительно улыбался, отпуская шуточки и делая намеки, от которых она заливалась краской. Да как вообще он мог подумать, что ОНА будет заводить шашни с этим... этим... Паркером!

- Ну уж нет! - шипела тогда блондинка сидя в своей комнате - Я буду только с Эдрианом! Только он меня достоин!

Вспомнив о своем друге детства, Хлоя сразу же расслабилась. Настроение поползло вверх. Он был одним из немногих, с кем она могла общаться в детстве. Родители были вечно заняты, а прислуга старалась не разговаривать с ней и молча делать все, что она скажет. Привыкнув к такому, девочка, пойдя в школу, была крайне возмущена тем, что ее приказы не исполняются с должным рвением. Никто не хотел разговаривать с ней. А единственный друг не мог пойти с ней в школу из-за запрета его отца. Оставшись одна, девочка озлобилась. Все вокруг стали для нее ничтожествами не стоящими ее внимания, после того как стали игнорировать ее. Единственные с кем она могла поговорить, это Эдриан, дворецкий Жан-как-его-там и ее любимый плюшевый медведь Мистер Кадли.

Мистер Кадли, которого подарил ей отец перед своей политической карьерой, был мягким и пушистым. Дворецкий всегда выслушивал ее и помогал советом или делом. А Эдриан всегда искренне и открыто улыбался ей. С ним она забывала обо всех противных одноклассниках и могла быть самой собой. Веселиться и играть в свое удовольствие. Однако, после происшествия с матерью ее друга, они стали реже видеться. Габриэль Агрест запер своего сына в поместье и почти не выпускал его. Из-за этого она еще больше озлобилась и стала вымещать свою злость на слугах, которые стали еще больше избегать свою госпожу. Одноклассники стали еще больше бесить ее. Больше всего ее раздражала Маринетт Дюпен-Чен.

Дочь каких-то пекарей, которая, несмотря на то, что ничего собой не представляет, настолько высокомерна, что не общается ни с кем из одноклассников. Постоянно сидит и что-то рисует в своем блокноте. А когда заинтересованная Хлоя хотела посмотреть, та посмела отказать. Именно тогда она и стала издеваться над наглой брюнеткой. Другие дети не лезли в это и юную мисс Буржуа это устраивало. Единственная из одноклассников, кто смог с ней подружиться, была Сабрина. Тихая умная девчонка, делающая все, что Хлоя прикажет.