Значит, платье-шифт? Единственным чистым коротким прямым платьем было то психоделическое, что в свое время подарил Сэм, и мне казалось нелояльным надевать по такому случаю подарок бывшего парня.

— А по-моему, ты выглядишь очень мило, — с нажимом произнесла Марго.

В дверях появился Джош, поднявшийся вслед за мной наверх.

— Ой, вы совершенно правы. Она выглядит отпадно. Я просто… боялся, что ее… могут неправильно понять. — Джош рассмеялся.

Марго — нет.

Я судорожно перебирала одежду, швыряя вещи на кровать, пока наконец не обнаружила темно-синий блейзер а-ля Гуччи и шелковое платье-рубашку. Быстро натянув на себя платье, я сунула ноги в зеленые туфли «Мэри Джейн».

— Ну как тебе? — Я выбежала в коридор, на ходу приглаживая волосы.

— Грандиозно! — Джош не мог скрыть облегчения. — Ну все. Пойдем.

— Дорогая, я оставлю дверь открытой, — пробормотала мне в спину Марго, когда я побежала догонять Джоша. — На всякий случай, если ты все же решишь вернуться домой.

«Лёб боатхаус» оказался чудесным местом, расположенным в тихом уголке Центрального парка; панорамные окна заведения выходили прямо на мерцавшее в лучах полуденного солнца озеро. Здесь было полно элегантно одетых мужчин в одинаковых чинос, а женщины, все с профессионально уложенными волосами, как и предсказывал Джош, издалека казались морем пастельных нарядов и белых брюк.

Я взяла с протянутого официантом подноса бокал шампанского и нашла глазами Джоша, который, фланируя по залу, обменивался рукопожатиями с похожими на клонов мужчинами: все, как один, короткостриженые, с квадратными челюстями и ровными белыми зубами. И мне на память тотчас же пришли светские мероприятия, где я бывала вместе с Агнес: я снова попала в мир другого Нью-Йорка — мир, бесконечно далекий от моего сегодняшнего, с его магазинами винтажной одежды, пахнущими нафталином джемперами и дешевым кофе. Я сделала большой глоток шампанского, решив взять от сегодняшнего дня максимум возможного.

Рядом со мной внезапно возник Джош:

— Это что-то с чем-то, правда?

— Здесь очень красиво.

— Уж, наверное, лучше, чем сидеть весь день в квартире больной старухи, а?

— Ну, не думаю, что я…

— Мой босс идет. О’кей. Я хочу тебя представить. Никуда не уходи. Митчелл!

Джош поднял руку, и к нам медленно направился какой-то немолодой мужчина в сопровождении изящной брюнетки с безжизненной улыбкой на пухлых губах. Возможно, именно это и происходит с твоим лицом, если приходится улыбаться всем подряд.

— Вам нравится наш праздник?

— Очень, сэр! — ответил Джош. — Изумительное место! Могу я представить вам свою девушку? Это Луиза Кларк. Она из Англии. Луиза, это Митчелл Дюмон, глава отделения по слиянию и аквизиции.

— Значит, англичанка? — Мужчина решительно сжал мою руку своей лапищей.

— Да, я…

— Отлично. Отлично. — Он повернулся к Джошу. — Итак, молодой человек, я слышал, вы навели шороху в вашем отделе.

Джош не мог скрыть своего восторга. Его лицо расплылось в счастливой улыбке. Он бросил на меня быстрый взгляд, показав глазами на изящную брюнетку, и я поняла, что от меня требуется завязать с ней светскую беседу. Но никто из мужчин даже не потрудился представить нас друг другу. Митчелл Дюмон, по-отечески обняв Джоша за плечи, отвел его в сторону.

— Итак… — Я подняла брови и снова их опустила. Она ответила мне равнодушной улыбкой. И тогда я сказала единственное, что можно сказать, чтобы поддержать разговор с женщиной, с которой абсолютно не о чем говорить: — Мне нравится ваше платье.

— Спасибо. Очень милые туфли, — произнесла она, всем своим видом однозначно давая понять, что вовсе не считает их милыми.

Дама отвела от меня скучающий взгляд, явно подыскивая более подходящего собеседника, потом оглядела мой наряд, похоже с ходу сообразив, что мой тарифный разряд гораздо ниже ее.

Но поскольку поблизости никого не было, я предприняла еще одну попытку:

— А вы часто здесь бываете? Я имею в виду в «Лёб боатхаусе»?

— Это «Лоуб», — поправила меня она.

— «Лоуб»?

— Вы произнесли «Лерб», а надо говорить «Лёб».

Я посмотрела на ее идеально накрашенные, неестественно пухлые губы, артикулирующие это слово, и меня вдруг начал душить смех. Тогда я глотнула шампанского, чтобы обуздать неуместный приступ веселья.

— Итак, вы часто берваете в «Лерб Бертхаусе»? — Я ничего не могла с собой поделать — это было выше моих сил.

— Нет, — ответила она. — Хотя у моей подруги в прошлом году здесь была свадьба. Очень красивая церемония.

— Могу себе представить. А чем вы занимаетесь?

— Я домохозяйка.

— Дермохозяйка! Моя мама тоже дермохозяйка. — Я снова приложилась к шампанскому. — Быть дермохозяйкой — это так мерло.

Тут я увидела Джоша. Он не сводил глаз со своего босса, отдаленно напомнив мне Тома, который точно таким же взглядом смотрел на папу, когда хотел, чтобы тот поделился с ним чипсами.

На лице женщины появилось слегка озабоченное выражение, конечно, насколько это возможно для человека, неспособного нахмурить лоб. Я почувствовала, как из груди буквально рвутся непослушные пузырьки озорного веселья, и мысленно попросила Бога помочь мне держать смех под контролем.

— Крисси! — Голос моей собеседницы буквально звенел от облегчения.

Миссис Дюмон — я наконец сообразила, с кем разговаривала, — помахала рукой какой-то женщине, идеальная фигура которой была аккуратно втиснута в платье-шифт цвета мяты. Я подождала, пока они прижимались щека к щеке, изображая поцелуй.

— Ты выглядишь просто роскошно!

— Ты тоже. Мне нравится твое платье.

— Ой, это такое старье! Но ты просто прелесть. А как там твой дорогой супруг? Как всегда, говорит о делах?

— Ох, ну ты же знаешь Митчелла! — Миссис Дюмон явно больше не могла игнорировать мое присутствие. — Это девушка Джошуа Райана. Простите, забыла ваше имя. Здесь ужасно шумно.

— Луиза.

— Как мило. А я Крисси. Прекрасная половина Джефри. Вы ведь знаете Джефри из отела продаж и маркетинга?

— Ох, ну кто же не знает Джефри?! — воскликнула миссис Дюмон.

— О-о… Джефри… — Я покачала головой, затем кивнула, потом снова покачала головой.

— А чем вы занимаетесь?

— Чем я занимаюсь?

— Луиза в модном бизнесе. — Рядом со мной словно из-под земли возник Джош.

— Да, в вас определенно чувствуется индивидуальность. Мне нравятся британцы. А тебе, Мэллори? У них такие своеобразные вкусы.

И все замолчали, словно пытаясь оценить мои вкусы.

— Луиза собирается работать в «Вименс веар дейли».

— Да неужели? — удивилась Мэллори Дюмон.

— Кто? Я? Ну да. Собираюсь, — кивнула я.

— Это, должно быть, потрясающе. Изумительный журнал! Ну а теперь прошу меня извинить. Я должна найти своего мужа. — И, одарив нас очередной равнодушной улыбкой, миссис Дюмон, в своих туфлях на головокружительно высоком каблуке, зашагала прочь. Крисси поспешила за ней.

— Зачем ты это сказал? — Я потянулась за очередным бокалом шампанского. — Потому что это звучит лучше, чем сиделка у больной старухи?

— Нет. Просто, судя по твоему внешнему виду, можно решить, будто ты работаешь в индустрии моды.

— Значит, тебя по-прежнему смущает моя манера одеваться?

Я оглянулась на двух дам в их заслуживающих одобрения нарядах. И внезапно с новой остротой почувствовала, каково было Агнес на подобных сборищах, где все остальные женщины ненавязчиво дают понять, что ты не из их круга.

— Ты выглядишь шикарно. Просто, сказав, что ты работаешь в индустрии моды, гораздо легче объяснить твое особое… уникальное чувство стиля. Что на самом деле так!

— Джош, я вполне довольна тем, чем занимаюсь.

— Но ты ведь хочешь работать в модном бизнесе, да? И ты не можешь до конца жизни ухаживать за больной старухой. Послушай, я хотел сказать тебе позже, ну да ладно. Моя невестка Дебби знакома с женщиной из отдела маркетинга «Вименс веар дейли». И она обещала разузнать, не открылись ли у них подходящие вакансии. Дебби абсолютно уверена, что сможет тебе помочь. Ну что скажешь? — Джош сиял так, будто подарил мне Святой Грааль.